Дело пустой консервной банки - Эрл Гарднер

- Что вы имеете в виду?

- Очевидно, Хоксли занимался каким-то экспортным бизнесом. Он писал огромное количество писем, делая подробные ссылки на коносаменты {Коносамент - расписка, выдаваемая капитаном судна грузоотправителю и удостоверяющая принятие груза к перевозке}, накладные на отправку грузов, указания по транспортировке и прочее. Он писал представителю фирмы-производителя относительно закупки товаров, писал судовым компаниям относительно поставки грузов. И все это были фальшивые документы.

- Как так? - удивился Мейсон.

- Письма-то, - ответил Трэгг, - были своего рода кодом. Из того, что мне рассказала эта женщина, Санли, я определенно понял, что, учитывая нынешнее состояние транспортного обслуживания, содержание его посланий как будто не соответствовало тому, для чего предназначалось.

- А она знала об этом? - спросил Мейсон.

- Да нет. Она - одна из эдаких флегматичных особ, которые надевают на голову наушники, включают диктофон, считывают письма и тут же о них забывают.

- А вторые экземпляры? - спросил Мейсон.

- Вот именно. Хоксли велел ей делать вторые экземпляры. Но она не вела подшивку и не знала, где они находятся и что с ними стало. Да и нам не удалось их найти.

- Хоксли был убит?

- Хоксли, или его экономка, или они оба... Их обоих уже нет в живых. Есть лишь подтверждение того, что стрельба была. Мы сейчас прорабатываем версию, по которой либо Хоксли убил свою экономку, либо она убила Хоксли, поскольку нам пока неизвестно, сколько же на самом деле было выстрелов один или два. Но если было два, то это полностью меняет дело.

- Если понадобится моя помощь, - предложил Мейсон, - не стесняйтесь, Трэгг, звоните! Мистер Карр, сосед убитого, находится в состоянии крайне нервного возбуждения, и доктора ему порекомендовали жить в уединении, где бы не было контактов с незнакомыми людьми, не заводить знакомств самому и избегать новых друзей. Было бы неплохо, чтобы и вы, лейтенант, по мере возможности ограничили контакты с ним.

Трэгг отодвинул стул, на котором сидел, поднялся, засунул глубоко в карманы брюк руки и смотрел на Карра.

- Надеюсь, вы меня не заподозрите в чрезмерном любопытстве, если я спрошу, почему вы в инвалидной коляске? - поинтересовался Трэгг.

- Артрит, - сдержанно объяснил Карр. - В коленных и голеностопных суставах. Совсем не выдерживают никакой нагрузки. Из-за этого я лишен возможности передвигаться самостоятельно: приходится переносить. Сяду чувствую себя вполне нормально, но стоит двинуть ногами - острая боль. Врачи рекомендуют глубокое прогревание. Я пробовал некоторое время делать это и пришел к выводу, что лучше укутывать ноги одеялом и держать их все время в тепле. Много пью воды и фруктовых соков. Сейчас мне лучше.

- К докторам сейчас не обращаетесь?

- Да нет. Устал платить им бешеные деньги. Ведь результат - такой мизерный. Конечно, когда человеку вдруг становится плохо, врач поможет. А уж если заработал за долгую жизнь что-то хроническое, доктора не помогут. И они это знают. Они сюсюкают с таким больным, как с маленьким ребенком, чтобы как-то подбодрить. Но - к черту все это! Хватит с меня! Со мной никогда не сюсюкали, а сейчас и подавно мне этого не надо. У последнего доктора, к которому я обращался, я спросил прямо, без обиняков, будет ли улучшение от его лечения. Так он взбесился и сказал, что я никогда не поправлюсь и что со временем возможно и ухудшение. Я прошел полное обследование и последние месяцы чувствую себя значительно лучше, чем когда-либо прежде. Но ноги все время держу в тепле.

Трэгг смотрел на Карра с отстраненным любопытством, будто рассматривал некий диковинный экспонат в стеклянной банке. Потом перевел задумчивый взгляд на Мейсона и вдруг неожиданно проговорил:

- Что ж, прошу прощения, что потревожил вас, мистер Карр. Мне необходимо было завершить допрос. Простая формальность! Возможно, вас больше не придется беспокоить. Сочувствую вашим страданиям и надеюсь, что не очень их усугубил.

- Ничего, - милостиво кивнул Карр. - Приятно поговорить с умным человеком. Я боялся, что сюда ворвется какой-нибудь грубый, неотесанный и угрюмый полицейский, будет задавать уйму глупых вопросов. Для вас пожалуйста, я всегда дома. Приходите в любое время.

- Благодарю вас, - сказал Трэгг. - Об этом я позабочусь в случае надобности сам, так что вам не придется знакомиться с новыми людьми из полиции.

- Очень любезно с вашей стороны, лейтенант,- поблагодарил Карр.- Но для установления истины я всегда готов...

- Так, - вдруг сказал Трэгг с деланным безразличием, почти уже выходя, - а как насчет... Роднея Уэнстона? Он...

- Просто слепец, - прервал его Карр. - Это - мой пасынок. Прожигает жизнь где угодно - на пляже, в ресторане... Телефон у меня на его имя, на двери табличка - тоже с его фамилией. По сути, он снимает эту квартиру. Я сделал это намеренно, чтобы самому оставаться в тени. Когда разносчики мелкого товара заходят сюда и спрашивают мистера Уэнстона, мы можем сказать им чистую правду, что его нет и когда будет -не знаем. Я говорил уже, что не хочу, чтобы меня беспокоили. Уэнстон у меня вроде прикрытия.

Казалось, Трэгга вполне удовлетворило это объяснение. Он участливо кивнул:

- Я вас хорошо понимаю. Что, у вас есть какая-то особая причина избегать людей, мистер Карр?

- Конечно, есть, - поспешил ответить Карр. - Я - нервный, раздражительный. Врачи рекомендуют мне не растрачивать нервную энергию. Но мне это не удается, когда я встречаюсь с людьми, особенно незнакомыми. Чужие задают чертовски много вопросов. Сочувствуют, конечно, но очень много говорят. Приходят и подолгу задерживаются. Не люблю малознакомых людей.

- Да, и поэтому полагаю, - добродушно рассмеялся Трэгг, - чем меньше я задаю вопросов и чем короче мое пребывание здесь, тем более благоприятным будет мнение обо мне.

- Чушь, - взорвался Карр. - Я не имел в виду вас, лейтенант. Вы вообще ни при чем. Вы здесь по делу.

- В любом случае мне надо идти, - сказал Трэгг. - Наверное, мне не придется вас больше беспокоить, мистер Карр.

Мейсон проводил Трэгга взглядом до выхода, заметно помрачнел и закурил сигарету. В окутавшем его дыму он оставался удрученным и озабоченным, пока звук захлопнувшейся внизу двери вроде не смягчил возникшее напряжение.

- Зачем надо было говорить ему, Мейсон, - тут же упрекнул его Карр, о двух выстрелах и о времени?

- Это послужило бы хорошей маскировкой, - ответил Мейсон. - Если бы сработало, конечно.

- А что, разве не сработало?

- Не знаю.

- Почему вы считаете это хорошей маскировкой?

- Да потому, что, когда полицейский прорабатывает версии какого-то дела, он разговаривает со многими свидетелями. Из их показаний складывается достаточно четкое представление о том, что произошло и когда. Естественно, полицейскому приятно и внимание газет, поэтому он хорошо ладит с журналистами, иначе никогда не останется на работе в полиции. Газеты следят за этим; поэтому, когда вы просите человека, подобного лейтенанту Трэггу, не сообщать вашего имени для газет, для него это пустой звук, но если вы даете показания, которые расходятся с фактами в том деле, которым он в данный момент занимается, тогда-то уж он сам будет заботиться, чтобы ваше имя не попало в прессу.

- Почему же?

- Потому что, если газеты утверждают, что вы припоминаете ход событий не так, как свидетельствуют другие, или ваши показания резко расходятся с их, это значит, что лицо, действительно совершившее убийство и разыскиваемое полицией, получает поддержку. А это в свою очередь значит, что когда преступника арестовывают, то его адвокат уже знает, куда ему отправиться, чтобы найти свидетеля, который будет противоречить свидетелям обвинения.

Лицо Карра расплылось в улыбке.

- Умно! - удивился он. - Ничего не скажешь. Вот почему мне нужны были только вы, Мейсон. Хорошо соображаете... И быстро!

- Ну, не слишком-то обольщайтесь на этот счет! - предупредил Мейсон. Потому что в данном случае, как мне кажется, это не сработало.

- Почему же? - нахмурился Карр.

- Трэгг чертовски умен. Этого человека не проведешь.

- Полагаете, он разгадал вашу тактику?

- Я почти в этом уверен, - сказал Мейсон, - но меня беспокоит не это.

- А что?

- А то, - сказал Мейсон, - как он с ходу начал проявлять сочувствие и говорить, что позаботится лично, чтобы репортеры вам не досаждали.

- А разве это не то, что нам надо в данный момент?

- Да, надо, кроме одного, - сказал Мейсон.

- Чего же?

Мейсон взглянул на одеяло, наброшенное на колени Карра.

- Если что-нибудь, связанное с вашей инвалидностью, - сказал он, даже частично является вымыслом, которым вы пользуетесь для приобретения собственного алиби, и если состояние ваших ног таково, что вы можете ходить, то лейтенант Трэгг в первую очередь заинтересуется именно вами в качестве подозреваемого, отдав "предпочтение" вам перед остальными.