Академия Кавальдэ (СИ) - Шарэль Ти

Но эти мысли быстро вытеснило любопытство и желание изучить свое новое жилье. Комната была довольно просторной. В левом дальнем углу виднелась кровать и тумба около нее, справа от двери — узкий деревянный шкаф, слева у стены — ещё одна дверь. Почти по центру — большой письменный стол, массивный стул с кожаным сиденьем, пустая полка на стене. Зато на столе нашлась бумага и заточенные карандаши.

Несмотря на всю эту мебель, комната казалась пустой и крайне неуютной. Те же голые стены из крупного серого камня, что и везде, плиты пола без единого коврика и окно без клочка занавесок. Из окна открывался вид на внутренний двор — огромную каменную площадку, вымощенную темным булыжником. Справа и напротив крыла, в котором нас поселили, также высились серые стены академии со множеством окон, но все они казались непрозрачными и словно ненастоящими.

Я потянула дверь у стены, рассчитывая найти обещанные удобства, и не ошиблась. Удобства, конечно, были, но неудобств было больше.

Я прошлась по уборной, оглядываясь по сторонам. Полукруглый невысокий бортик выступал из пола, огораживая правый дальний угол. На потолке над ним я разглядела небольшие отверстия, на полу брусок коричневого мыла. Делаем вывод, что это душевая. Но ни перегородки, ни занавески в этом душе предусмотрены не были.

Вдоль всей левой стены шел огромный каменный выступ шириной с кровать и высотой почти по пояс. Мое недоумение быстро сменилось досадливым пониманием — камень был теплым, почти горячим и, судя по пустой каменной чаше в углу, служил для сушки постиранных вещей. Вода набиралась из каменного желоба, а деревянная пробка удерживала ее в чаше.

Движимая любопытством, я заткнула пробку, и из желоба сразу же полилась вода. Теплая, но не горячая.

"Зимой в такой не согреешься".

Около чаши я обнаружила деревянный ковш. Повертела его в руках и хмыкнула, осененная новой догадкой — судя по всему передо мной инструмент смыва для тех самых "удобств". Само сиденье отхожего места располагалось между душем и чашей для стирки.

Вода прекратила бежать сама собой, успев заполнить больше половины чаши. Я повертела головой, высматривая пропущенные мелочи, и обнаружила ведро, сложенные стопкой серые тряпки, несколько разных щеток и странную штуку в виде буквы "Т". Явно ведь тоже предназначена для уборки, но каким, интересно, образом?

Больше в уборной ничего не было. Неизученным осталось только содержимое узкого шкафа в комнате, и я решила заняться им.

"Но сначала нужно слить воду в чаше, а то, вдруг, она снова польется, устрою потоп в первый же день", — подумала я и взвизгнула, едва коснувшись воды. Она была горячей. Я не обожглась, просто не ожидала таких перемен. Потрогала ещё раз, уже осторожнее. Вода действительно нагрелась. Закусила губу и дотянулась до пробки.

Что-что, а замёрзнуть в этом месте мне не грозит. Камни буквально излучали тепло.

В шкафу я обнаружила комплекты формы на пару размеров меньше той, что сейчас была на мне; мужское нижнее бельё и два комплекта наволочек и простыней. Ткань и одежды, и белья была приятной и тонкой. И это странно дисгармонировало с грубоватым интерьером комнаты.

Где-то через час, застелив кровать и побродив по комнате, я поняла, что голодна. Пара кусочков картофеля за завтраком давно забылись, а насчёт обеда мастер Дюваль ничего не говорил.

Я осторожно выглянула в коридор. Пусто. Помялась, собираясь с силами и решительно потопала к двери Марка. Тот открыл не сразу.

— Чего шумишь? — спросил он, едва ли не зевая.

— Ты спал? — удивилась я.

— А что тут ещё делать? Утром нас рано подняли, лучше поспать пока есть возможность.

— Есть хочу, — виновато сообщила я.

Пару секунд Марк размышлял. А потом предложил самим сходить в столовую. Я только закивала.

Удивительно, но мы не заблудились. Что ещё удивительнее — стоило нам войти в столовую, как из закутка выглянул парнишка, вроде тех, кто приносил корзины вчера. Кивнул и тут же исчез, чтобы через пару минут вынести поднос с едой.

В столовой кроме нас никого не было. Мы сели за тот же стол, что и утром, и в этот раз я не привередничала. Съела и рагу — похоже тоже самое, и хлеб с сыром. На подносе ещё было два яблока, их Маркус тоже уступил мне.

Мы уже собирались возвращаться, когда в столовую вошли Алекс и Дамиан. Брат сразу же пошел в нашу сторону, а принц, окинув равнодушным взглядом, сел за тот же дальний стол, что и вчера.

— Проголодалась, — отчего-то виновато заявила я. — А мастер Дюваль не сказал, когда обед.

— На обед и ужин все приходят, когда могут, — отмахнулся брат, — только завтрак совпадает у всех. Расскажите, как дела дома, пока у меня перерыв между занятиями.

Рассказывал Марк, а я тихонько подглядывала за принцем. Красивый, но это и не удивительно — моя двоюродная тетя в свое время слыла самой красивой девушкой королевства. Скупой на движения и эмоции. Что могло связывать моего открытого, иногда излишне эмоционального брата и этого сухаря?

— Ты дружишь с принцем Дамианом? — спросила, неосторожно перебив Марка. Но тот не обиделся, самому хотелось услышать ответ.

— Дружба — это громко сказано, в академии для этого нет времени, — помедлив, сказал Александр. — Но мы тесно общаемся.

— Но наши родители в ссоре...

— Отец общается с Иоанном, — не согласился Марк, — они постоянно пересекаются во дворце.

— В любом случае, — добавил Алекс, — я сужу по самим людям, а не по их родителям.

— Ладно Дамиан, — не согласилась я, — но герцог Лотье... Мама его ненавидит.

— Не знаю, что именно произошло между отцом Вариуса и родителями, но позволь мне самому решать, с кем общаться. Вариус, конечно, местами вспыльчивый и резкий, но мою спину уже прикрывал не раз. Закончим эту тему. Когда у вас представление дяде Джею?

— Завтра, — мрачно ответил Марк.

Да уж, повод для переживаний был — завтра о моем присутствии узнает крестный, а за ним и родители.

Кабинет ректора, также как учебные аудитории, был на втором этаже. Огромный и, как и все здесь, каменно-деревянный. Лорд Джейсон сидел за массивным письменным столом и, кажется, как раз занимался изучением наших анкет, потому что, едва окинув нас быстрым взглядом, крестный снова уткнулся в листы.

— Айрон Девалье, — зачитал он, и Айрон сделал шаг вперёд. Я чуть сдвинулась, чтобы до времени спрятаться за спиной парня.

— Так, семнадцать лет, средние способности к магии растений и неразвитые зачатки магии земли. Все верно, подмастерье?

— Да, лорд ректор.

— Ваш мастер уже прибыл. Завтра начнёте занятия. Мастер Дюваль сообщил вам, как все будет проходить?

— Нет, — нестройным хором ответили мы.

Дядя Джей помолчал. Я его не видела, но, кажется, ректор тихо чертыхнулся.

— Мастер Дюваль не особенно рад, что выпал его черед быть куратором набора, — наконец, процедил крестный, — но выбора у него нет. Значит, сначала краткая вводная часть.

Айрон сделал шаг назад, возвращаясь на место, и мне пришлось тоже сдвинуться.

— У вас будет только несколько общих занятий. Это — военная подготовка под руководством мастера Кросса, общая теория магии — ее будет вести ваш куратор и развитие скрытых способностей. Последний предмет преподаю я.

У дяди Джейсона был звучный командный голос. Даже дома я вздрагивала от его громких неожиданных возгласов, сейчас же каждое слово словно било по голове мешком с песком. Подгибались колени и ноги будто проваливались в плиты пола.

— Занятия начинаются за три часа до полудня и заканчиваются за пять часов до полуночи, чтобы у вас оставалось время для выполнения заданий. Два перерыва выделяются на еду. Пока все понятно?

— Да, — судя по голосам, не меня одну проняло от тона лорда ректора. Дядя Джейсон даже с места не привстал, а ощущение, что нависает сверху.

— В академии запрещается задерживаться в иных местах, кроме своих комнат, аудиторий и столовой. В старых помещениях могут быть обвалы. Да и банально можно потеряться. У вас нет разумных причин для того, чтобы ходить по коридорам, кроме как направляясь в столовую или на занятия. Любого, кого поймают в коридоре, ждёт наказание. Это тоже понятно?