Академия Кавальдэ (СИ) - Шарэль Ти

— Это моя вина, — вдруг печально сказала мама. — Моя и Клэйтона. Мы не делали различий в вашем воспитании, позволяя тебе то же, что и братьям. Вот ты и выросла мальчишкой.

Мама потрепала мои влажные волосы, пропустила между пальцев короткие прядки. Я было заерзала, собираясь возразить, но промолчала, желая продлить ощущение уюта и спокойствия, которое принесла мама.

— Мы чуть с ума не сошли, Ники. Твои бабушка с дедушкой, тетя с дядей, кузены... Мы подключили всех к твоим поискам. Даже королевскую службу на уши поставили.

— Прости, — прошептала я. Мысли о том, что обо мне будут беспокоиться близкие грузом лежали на душе все это время.

— Пойдем со мной, Ники, — мягко попросила мама. — Я проведу тебя и заберу домой.

— И что будет потом? — глаза защипало от слез. Но свой лимит я выплакала, поэтому они не пролились.

— Мы дадим тебе время, родная.

— Но мне все равно придется выйти замуж, верно?

Мама вздохнула. Снова взъерошила мои волосы.

— Этьен очень приятный молодой человек. А ты даже не познакомилась с ним. Вдруг он пришелся бы тебе по душе?

— Я не хочу замуж, мама. Ни за Этьена, ни за кого-то другого. Я хочу заниматься магией, развивать свою силу.

— Что мешало тебе дома, Ники? — мама начала нервничать. — Ты же знаешь, мы не ограничивали тебя ни в чем!

— Вы — нет. А муж будет.

— Откуда ты знаешь? В твоих силах наладить контакт с мужем, сделать так, чтобы он шел тебе на уступки.

— Ты судишь по папе, мама. Много ли ты таких как он?

— Ники, милая... Остаться одной — это очень плохо. Ты пока не понимаешь этого. Александр помолвлен, Маркусу мы найдем невесту, у них будут семья, дети. А что будешь делать ты?

— Заниматься магией, — упрямо буркнула я. Очарование момента ушло, я села, чтобы встретиться взглядом с мамой. — Я останусь здесь.

— Ты не сможешь прятаться вечно, Доминика, — печально сказала леди Валери.

— Смогу. Есть зелья, артефакты...

— Прожить жизнь без любви, без детей. Даже мужчины тянутся к семье. Наступит время, и ты поймёшь, что потеряла, Ники. Почему бы хотя бы не попробовать? Мы не будем тебя заставлять, ты же знаешь, но ты ведь даже не познакомилась с Этьеном.

— В любом случае уже поздно, — пробормотала я, отводя взгляд и закатывая рукав ночной сорочки.

Мама долго рассматривала пятнышко в сгибе моего локтя. Закусив нижнюю губу, потрогала рисунок кончиками пальцев. Ее теплые карие глаза заблестели от слез.

— Ники...

— Я ни о чем не жалею, мама, — сердито просопела, одергивая рукав. — Мне здесь нравится. И я справляюсь, хотя никто не делает мне снисхождения. Мастер Дюваль хвалит меня, — честность заставила добавить. — Иногда.

Мама спрятала лицо в ладонях, и мое сердце сжалось от боли за нее. Но я не могла найти слов, чтобы унять ее беспокойство.

— Как Алекс и Марк? — наконец спросила она. Голос прозвучал тускло.

— Все в порядке, — горячо заверила я, довольная сменой темы. — Мы видимся каждый день — в столовой. И с Марком на всех общих занятиях.

— Как бы я хотела увидеть и их, — грустно сказала леди Валери, — но я обещала Джейсону, что приду только к тебе. Без его разрешения никто не может попасть к вам в комнаты. А как бы хотелось...

— Алекс заканчивает академию через год.

— Да, я помню, — мама вздохнула. — Дома будет так пусто без вас. Не хочется возвращаться.

— Вы же хотели с папой путешествовать, — я взяла мамину ладошку. Ее пальцы были прохладными, даже холодными. — Вот и отправляйтесь. Мы здесь все под присмотром.

— Что тебе нужно из вещей, Ники? — мама взяла себя в руки, вернув себе самообладание и обманчивую лёгкость тона.

— Белье, — чуть покраснела я, — и... Ну для женских дней...

— Поняла. Запиши, все что нужно. Но смогу принести только завтра — ближайшая деревня в нескольких часах пути, и я не уверена, что там есть подходящая лавка.

Я схватила карандаш и чистый лист. Быстро набросала список вещей, которых мне не хватало. Хотела было добавить в него мелочей вроде нормального мыла, но быстро спохватилась. Парень не должен пахнуть клубникой.

Мама мельком взглянула на записи и убрала их в кармашек дорожного платья. Снова обняла меня.

Начала рассказывать про тетю, кузенов, их с папой путешествие ко мне. Я впитывала ее голос, прикосновение нежных рук, запах лёгких духов. Запоминала каждую мелочь, чтобы потом, когда я буду безумно скучать, согревать душу этими дорогими воспоминаниями.

Когда мама ушла, к занятиям я вернуться не смогла. Забралась под одеяло и, попросив камушек разбудить меня на час раньше, уснула. Впервые за долгое время в полном согласии с миром и собой. Наверное, именно поэтому даже привычный кошмар показался обыкновенным сном.

Странные сны начались сразу, в первую же ночь, но вспомнила я их только после второй, когда поняла, что все повторилось точь-в-точь.

В кошмаре я шла к источнику. Одна, ночью. Путаясь в темных коридорах, но не смея зажечь свет. Дорога петляла, стены словно сдвигались, потолки опускались. Мне было страшно. Ладони и ступни леденели от этого страха, сердце словно покинуло свое место в груди и теперь трепыхалось в районе горла. Но попасть к источнику было необходимо. Так сильно, словно от этого зависла моя жизнь. Вот только найти дорогу я не могла — совершенно не понимала в каком месте академии я очутилась.

Сегодня я снова оказалась в коридоре первого этажа. Но исчезли ощущение надвигающейся опасности и давящее чувство тревоги, поэтому я неторопливо огляделась и поняла, что нахожусь недалеко от столовой. Тусклый свет подал из небольших узких окон под потолком, но его вполне хватало, чтобы не натыкаться на стены.

Я осторожно шагнула прочь от столовой, вспоминая дорогу, которой нас вел мастер Дюваль, и буквально через несколько минут оказалась в комнате, где мы собирались после испытания. Остальное оказалось совсем просто — вперёд по длинном коридору, открыть небольшую дверь справа и нырнуть в туннель, ведущий к источнику. Но дойти я не успела — проснулась.

Камень нагрелся. Вечером я зажимала его в ладони, но утром находила в самых неожиданных местах: в ногах, под боком, под подушкой. Впрочем, свою функцию он выполнял исправно — за эти несколько дней я ни разу не проспала.

Горячий душ меня не то чтобы взбодрил, но в кровать возвращаться после него уже не хотелось. Так что я оделась и села за задание мастера Дюваля, ожидая, когда Маркус и ребята позовут меня на завтрак.

Теоретические основы магии давались мне легко. В конце концов у нас дома собрана обширная библиотека, и большая часть информации была мне известна. Но мастеру Дювалю это было глубоко безразлично — и я, и Маркус, и Лайон обязаны были сдавать эссе наравне с теми, кто слушал курс в первый раз.

Я успела закончить с работой задолго до того, как раздался осторожный стук в дверь. Меня, как самую мелкую, парни негласно оберегали и заходили за мной в последнюю очередь, давая чуть больше времени на сон.

Я сначала восприняла такую заботу в штыки. Даже запаниковала, решив, что моя тайна — уже вовсе не тайна. Но, оказалось, что у Лайона был младший брат моего возраста, а у Герарда даже двое. С Маркусом все понятно, а Айрон и Тадеуш присоединились к этой негласной заботе за компанию.

На завтрак, как и в прошлые разы, была сытная простая пища: густая каша с мясом, овощи и сыр. Больше я не капризничала — ежедневные тренировки выматывали организм, и тот требовал постоянного и плотного питания.

Мы уже собирались расходиться, когда в столовую вошёл наш куратор.

— Завтра до завтрака вас ждет проверка метки у мастера Юстаса. Соберётесь у себя на этаже, я за вами зайду.

— Для чего нужна проверка, мастер? — спросила я, когда мы с лордом Дювалем шли к его аудитории.

— Что такое по-вашему метка? — мужчина слегка повернул голову и бросил на меня короткий взгляд из-под тяжёлых век.

— Разрешение на присутствие здесь?

— Это тоже. Но, в первую очередь, это сила, которой с вами поделился источник. Если ваше тело принимает силу, метка будет расти. Мастер Юстас зафиксирует ваши метки, чтобы потом наблюдать их развитие.