Укус Милосердия - Харитон Байконурович Мамбурин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Бессердечный упырь ставит их перед выбором — либо влачить жалкое существование на улице, либо ввязаться в какое-то очень серьезное дело. Влипнуть по уши, с концами, без заднего входа. Что может быть ужаснее для мелкого жулика, привыкшего косячить? И, особенно, привыкшего к снисхождению длительностью в десять лет?
— Мы можем подумать? — прогудел Шегги, жалостливо моргая своими желтыми глазами.
— У вас есть время, пока она не проснулась, — потыкал я пальцем в гроб, — Случится это может в любой момент.
— Мы… отойдем. На кухню. Поговорим! Мы недолго! — первой же потопотала мелкая, вслед за которой, грустно бухая ножищами, ушел и братец.
— Как вам будет угодно… — тихо прошептал я, закидывая руки за затылок.
Мне нужна эта парочка. Нужна на добровольных началах, чтобы они старались за совесть, а не за страх. Пока в них говорит справедливое возмущение нечистых на руку и совесть разумных, к которым пришли требовать давным-давно занятые деньги. Дать им чуть времени, и оба поймут, что я — единственный для них шанс вырваться из этой ежедневной грызни за хлеб насущный.
А сам Конрад Арвестер рвался в Омниполис вовсе не за тем, чтобы год или два безвылазно нянчиться с девкой из Нижнего мира. Учить её всеобщему языку, рассказывать о мире, воспитывать. У меня и других целей много. Например, устроиться на работу. Кем? Я умею стрелять, фехтовать, отлично разбираюсь в тауматургии, неплох в теории другого волшебства и колдовства, далеко не новичок в пытках, вроде бы неплох в запугивании… Настоящий профи в Нижнем мире! Вот что да, то да! Одних языков знаю с десяток! В последнее время их ученые как с ума сошли, постоянно пытаются к нам пробиться. Дошло до такого абсурда, что теперь с ними разбираться отсылают самых могущественных вампиров, потому что с развитием этого самого интернета стало почти бесполезны шпионские игрища и уничтожение журналов записей! Приходится банально громить лаборатории!
Ох, чувствую, скоро доживем до момента, когда Мундусу придётся налаживать дипломатические связи с Нижним миром. Ну, в смысле, покажем людям какую-нибудь особо омерзительную болячку и пригрозим, что если будут дальше проводить свои эксперименты с попытками к нам попасть, то мы им её запустим.
— Конрад! Она еще не проснулась?!!
— Нееет!
— Мы скоооро!
— Очень за вас рааад!
Сарказм и ехидство — наше всё. Что? Прожив три с лишним сотни лет, я должен быть мудрым старым хреном? Увы, с вампирами это работает плохо. По… разным причинам. Мой случай очень особый. Когда-то я скушал кое-что очень-очень неправильное.
Задрав голову, я принялся внимательно изучать потолок нижнего зала. Всё-таки, шикарный дом. Большая кухня с еще старой дровяной печью. Зал с баром. Две кладовки. Прачечная… ну, в смысле, место, где стоит стиральная машина с баком для белья. Туалет. Большая шикарная ванная. Малюсенькая кабинет-библиотека, которую я изначально хотел на втором этаже, но потом, решив, что не буду постоянно бегать к кухне, организовал внизу. Второй этаж — вытянутый зал, еще туалет, еще ванная (предлагали душ, но я отказался), шесть спален. Мансарда… что там? Ах да, там Шегги устроил свою мастерскую. И не лень ему туда дерево таскать. Ах точно, я запретил ему работать в подвале.
Подвал — это для тауматургии, если бы мне нужно было бы сделать что-нибудь эдакое в один из заездов в город. Однако, обошлось. Да и сам я обходился лишь проститутками да алкоголем. Ни на что больше времени не хватало. Зато сейчас…
Топот возвращающихся Скорчвудов. Заходят, садятся. Лица уморительно серьезные, но я не подаю виду, что меня это улыбает. Дополнительно топтаться на гордости тех, с кем собираешься жить в одном доме — это крайне неразумный поступок.
— Мы с тобой, Конрад! — с одухотворенным лицом выдала полуэльфийка, — То есть, будем жить, да. И помогать, конечно, ну, всё-таки…
— Мы тебе до жопы должны, — вставил свои пять центов Шегги, — Вовек не расплатиться.
— Ты нас не кусаешь, — бросив на брата гневный взгляд, начала загибать пальчики малявка, — Не даешь кусать этой своей! И кровь не пьешь. И камень свой в ночи не прикладываешь! К нам! И… и… в комнаты не заходишь! В наши, то есть! А мы в твою! А еще…
Маленькая егоза, вновь ставшая легкомысленной болтушкой, очень хотела внести еще условие. Любое, самое маленькое и невинное, но именно с их стороны, показать хоть какое-то влияние на ситуацию, придать себе веса. Хотела аж до зуда в заднице. Но… ничего не приходило на ум. Тем более, что с каждой секундой задумчивости Шпильки моя улыбка становилась всё поганее и поганее.
— Мы согласны, Конрад, — просто произнес Шеггард, протягивая ко мне свою лапищу, — Если всё так, как ты сказал, то мы просто… согласны.
— Ну, чего уж там… — недовольно пробурчала Шпилька, кладя свою миниатюрную лапку поверх наших, соединившихся в рукопожатии, — Добро пожаловать домой, Конрад…
Очень трогательный момент единения жизней и судеб прервал истошный визг, который издал ранее мирно лежавший гроб. А затем он начал подпрыгивать как старая стиральная машинка, продолжая невыносимо противно вопить.
Кажется, пришла пора познакомиться со своим новым (и первым) «птенцом».
Вовремя.
Глава 3
Упрощение противной
— М-маа-лень-кой йёооолочке холод-но зи-мой! М-аа-ленькой йёоолочке на-до в Урен-гой! Ку! Ыыыы…
«Ку» получилось вообще не очень. Даже никак. Еле на табуреточке удержалась.
Ну ничего, никто не обещал, что будет легко.
Я оценивающе посмотрел на своего потомка, продолжающую размахивать руками в поисках равновесия. Ну… что тут сказать? Еще одно доказательство моей нестандартности как честного повелителя ночи. Трансформа, занявшая почти двадцать часов вместо одного-двух, превратила тощую и безгрудую славянку в… зубастую смазливую эльфийку. Иначе не скажешь.
