Когда молчит совесть - Видади Бабанлы

— Перестань! К чему дуться по пустякам? Проснись, мне надо поговорить с тобой…

Исмет не проронил ни звука.

— Ты ведь не знаешь, где я был, почему задержался. Сначала выслушай меня, ну, а если я виноват…

Гробовое молчание было ему ответом. Тогда Вугар, не обращая внимания на упрямство Исмета, начал рассказывать:

— Знаешь, что со мной приключилось? Вышел я от профессора и хотел вернуться домой, но так случилось, что пришлось зайти к Арзу. Встань, я расскажу тебе подробно!

— Припрячь для себя свои подробности! Они тебе еще пригодятся, обиженно процедил Исмет. Голос его был глухим, словно доносился со дна глубокого колодца.

— Тебе тоже пригодятся… Не упрямься, вставай, потолкуем!

— Отстань!

— Не отстану! Не брат ты мне больше, если тебя не беспокоит моя будущая семейная жизнь.

— А моя жизнь тебя интересует? Спроси у себя!

— Спрашивал. Отвечаю и тебе и себе: я ни в чем не виноват!

— Чист, как ангел небесный!

— Да, чист перед тобой, как родниковая вода!

Исмет продолжал лежать, укрыв голову одеялом, и только громкое сопение оглашало комнату. Потом он резко повернулся и все так же, не снимая одеяла, уткнулся лицом в подушку, желая дать понять, что разговор окончен. Но Вугар не унимался. Он навалился на Исмета, забрался рукой под одеяло и стал щекотать его.

— Ты что, белены объелся, спать человеку не даешь! — ворчал Исмет, стараясь освободиться от Вугара.

Но Вугар сдернул одеяло и швырнул на пол.

— Да, я объелся белены! Хочешь, подеремся!

Исмет и вправду был настроен драчливо. Ловко, как кошка, он повернулся и сел на постели. Вугар, ласково улыбаясь, смотрел на него. Исмет ответил ему разгневанным взглядом. Он подобрал с пола одеяло и прошипел, как разъяренная змея:

— Ты пьян!

Вугар был хитер и знал, как смягчить сердце брата. На все лады он начал расхваливать Алагёз.

— О, брат мой, какой у тебя великолепный вкус! Какой меткий и зоркий глаз! Знаешь, я раньше не всматривался в нее. А сегодня понял — это ангел! Прелесть… Я разбудил тебя, чтобы поздравить и сказать: она произвела на меня неизгладимое впечатление…

Исмет только и ждал подобных слов. Он таял, как воск на огне. От гнева и следа не осталось. Глаза загорелись, губы расплылись в улыбке.

— Она понравилась тебе? Да?

— Понравилась! Это не то слово! Удивительная девушка!

— Ты близко видел ее?

— Так, как тебя! Пришел, а у них на стол накрывают. Хотел уйти, но меня пригласили к обеду…

— Не тяни резину! Меня подробности не интересуют. Говори по существу.

— По существу? Изволь! Познакомили нас…

— И все?

Вугар запнулся. Исмет явно ждал другого ответа. Неожиданно пришла на помощь мама Джаннат. Приоткрыв дверь, она заботливо спросила:

— Вугар, дорогой, ты не голоден? Может, разогреть ужин?

— Ах, мама Джаннат, — рассердился Исмет, — как ты не кстати! У нас такой важный разговор! Может ли человек после званого ужина вернуться голодным?

— Почему не может? Разве не случается, что на званых ужинах человеку не до еды?

— Не на таком ужине он был! У любимой девушки, понимаешь?

— У девушки? — растерянно переспросила мама Джаннат. — У какой девушки, сынок?

— У Арзу! — продолжал сердиться Исмет. — У своей возлюбленной! Опять непонятно?

— Теперь понятно, сынок, — растерянно и смущенно пробормотала мама Джаннат.

Грубые ответы Исмета огорчили ее, но она подавила обиду и, легко шагнув к Вугару, спросила взволнованно:

— Почему же ты ничего не рассказал до сих пор? Говори толком, как тебя приняли в ее доме, как встретили? Ну?

— Хорошо приняли! Просто великолепно! — опять ответил за Вугара Исмет. — А теперь иди и отдохни, дай нам спокойно поговорить!

Мама Джаннат ничего не ответила и покорно, опустив голову, вышла из комнаты. Исмет вскочил с кровати и захлопнул за ней дверь. Снова усевшись на кровати, он поджал под себя ноги и вопрошающе взглянул на Вугара:

— Ну, а дальше?

— Дальше… Дальше… Между нами говоря, ты сейчас поступил очень плохо. За что ты оскорбил маму Джаннат?

— Не отвлекайся! Говори, что было потом? Что ты увидел и услышал в этом доме?

— Разве я мало рассказал?

— Обо мне разговор не заходил?

— Да нет, не было повода…

Исмет снова насупился и помрачнел.

— А письмо? Ты передал?

Вугар молчал. Положение снова создавалось щекотливое. Он быстро соображал, что ответить Исмету, как успокоить его, и не мог ничего придумать, — Вугар не умел врать. И он решил ответить по совести:

— Понимаешь… Неудобно было. За столом собралась вся семья, — как передать при всех? Я надеялся, что Алагёз выйдет в коридор проводить меня, — она не вышла. Сам знаешь, провожать положено старшей хозяйке…

Исмет сердито махнул рукой и больше не проронил ни слова. Как человек, мучимый ознобом, он плотно закутался в одеяло, отвернулся к стене и замер, словно окаменел. Вугар понял, что любые попытки возобновить разговор бессмысленны. Скажи он слово — Исмет кинется на него, и начнется скандал.

Медленно поднявшись с кровати Исмета, Вугар разделся и лег. Вино еще бродило по телу, горячило кровь, он сбросил одеяло, укрылся простыней и, закинув руки за голову, долго глядел в потолок. Мысли его витали далеко; казалось, не было этой маленькой, давно не знавшей ремонта комнаты с пожелтевшим потолком и грязноватыми стенами. Перед его взором одна за другой проплывали картины минувшего дня — просторная квартира профессора Гюнашли, праздничный стол в доме Арзу… Как прекрасна жизнь, а будет еще прекраснее!

Странно устроен человек! Размышляя о будущем, он старательно выбирает из минувшего все самое прекрасное и радостное. Почему только добро и счастье вспоминаются ему? Почему?..

Глава пятая

Когда Вугар проснулся, солнце косо заглядывало в окошко их маленькой комнатенки. Теплые золотистые лучи гладили по лицу, словно убаюкивая. Полусонный, испытывая во всем теле сладкую истому, он мысленно перебирал в памяти вчерашний день, веселую застольную беседу, вспоминал доброго, милого отца Арзу и конечно же ее, самую нежную и милую. А посещение профессорского дома?… Не трогай его сейчас никто, он бы еще долго-долго лежал в постели, лишь бы не расставаться со сладостными воспоминаниями о вчерашнем. Но вот его взгляд остановился на кровати Исмета. Она была пуста. Взволнованный, он поднял руку и взглянул на часы, которые с вечера забыл снять. Было половина десятого. Он опаздывал на заседание ученого совета!

Второпях натянув рубашку и брюки, Вугар кинулся к умывальнику, плеснул в лицо холодной водой и так же бегом вернулся в комнату. Скорее, скорее! Он надел пиджак, нахлобучил кепку, схватил портфель, как всегда набитый бумагами. На пороге он лицом к лицу столкнулся с мамой Джаннат, которая возвращалась с базара:

— Доброе утро, Вугар! Куда так спешишь?

— Важное дело, ох важное дело, мама Джаннат, боюсь опоздать!

— Ты не завтракал…

— Что поделать, опаздываю!

— Опаздываешь? Так опоздай еще на несколько минут. Где это видано выходить из дома голодным. Весь день будет мутить, того и гляди, заболеешь!

Джаннат решительно поставила на порог корзинку, преграждая ему путь. Мама Джаннат, прошу, не тревожься за меня! В буфете позавтракаю…

— Нет! — решительно возразила она и втолкнула Вугара в комнату. Человек не имеет права рисковать своим здоровьем и аллах, захвораешь, лекарства пропишут. А какой прок от лекарства, тоже один аллах знает. Положи, сыночек, портфель я место, поешь спокойно и можешь идти.

Как ни старался Вугар втолковать старухе, что его ждет профессор, что предстоит важный разговор, Джаннат ничего не хотела слушать. Ласково оглядев Вугара с ног до головы, она улыбнулась:

— Ты в зеркало на себя смотрел? Ну и вид!

Вугар смутился. «Что она нашла во мне смешного?» — подумал он, подошел к небольшому ветхому шифоньеру и взглянул в мутное стекло. Да, хорош! Веки красные, волосы растрепаны, под глазами синяки…

— Ну? Не испугается ли твой профессор?

Вугар покраснел. Мама Джаннат подошла к нему, вытащила из-под мышки портфель, сняла с головы кепку.

— Иди, иди, — настойчиво сказала она. — Прежде всего хорошенько умойся и причешись. На что это похоже? Волосы висят, как пакля! В институте молодые женщины, девушки, солидные профессора, что же, ты хочешь посмешищем стать? Галстук в шифоньере висит, я его погладила.

Вугару оставалось лишь подчиниться ее ласковым указаниям.

Пока он умывался и причесывался, мама Джаннат накрыла на стол, приготовила бутерброд с сыром, налила в стакан крепкий сладкий чай. Усадив Вугара, она внимательно проследила, чтобы съел все без остатка. И только когда чай был выпит и бутерброд съеден, Джаннат отпустила его.