Операция «Соло»: Агент ФБР в Кремле - Джон Бэррон

К радости Джека, в кафе пришла одна жена, извинившись, что из-за неожиданных проблем муж задержался в командировке и не вернется до завтра. За обедом она часто томно улыбалась, пристально вглядывалась в него большими темными глазами и дважды коснулась его бедром. Позже он предложил зайти к нему в номер, где они провели несколько упоительных часов любви.

На следующий день, передав очередной пакет с долларами на станции подземки, Джек в роскошном купе отправился в Данциг. Он уже поздравлял себя с успехом, когда дверь купе открылась. В дверях стоял обманутый муж.

«Мне конец», — подумал Джек.

Однако радушные приветствия мужа заронили огонек надежды. Возможно, тот ничего не знал? Он не упоминал о жене, а вместо этого заговорил об опасности кровожадных большевистских варваров, угрожающих цивилизации. Потом сообщил, что он — офицер немецкой разведки и хочет завербовать Джека, так как американский паспорт позволит тому попасть в Россию.

Джек заверил офицера, что весьма польщен его предложением. Большевики в самом деле мерзавцы. Но он уже говорил, что собирается начать в Нью-Йорке новое дело, решающее для его карьеры, и по крайней мере на пару лет откажется от путешествий за границу. Не мог бы тот дать ему визитку или номер телефона на случай, если обстоятельства изменятся? И как бы между прочим поблагодарил за вчерашнюю встречу и просил передать привет его восхитительной жене.

Все это укрепило положение Джека в Коминтерне. Он не только выполнил два опасных задания на территории нацистов, но еще и отразил попытки профессионального разведчика завербовать себя, да к тому же соблазнил его жену! Этого умного молодого человека ждало большое будущее. На него можно было положиться, ему можно доверять; это достойный брат Морриса. Когда Джек вернулся в Нью-Йорк, Броудер взял его в штаб-квартиру партии доверенным лицом, шофером и телохранителем.

Моррис к тому времени женился на коммунистке из украинской семьи и стал главным партийным организатором в штате Висконсин. В московской школе инструктор, цитируя Ленина, говорил: «Хороший коммунист должен иметь мысли большевика и энергию американца». В Милуоки Моррис продемонстрировал оба качества: он вербовал членов профсоюза и интеллигентов, выступал на политических собраниях, проводил уличные демонстрации и даже боролся за пост мэра. Предвыборная кампания принесла ему сравнительно немного голосов и несколько болезненных провалов, так что он жаловался:

— Иногда я думаю, что агитатором быть не так легко.

Он признавал поражения естественными атрибутами своей работы. Ему никогда не приходило в голову, что враждебность народа, с которой приходится сталкиваться, — это результат ущербности его политических взглядов. Нужно просто научиться лучше доносить лозунги свободы до народных масс. А потому изучал рекламу «Кока-колы» в поисках методов, которые можно было применить для пропаганды коммунизма. На улицах он наблюдал, как миссионеры Армии спасения с успехом агитируют нищих и бездомных. Иногда их увещевания действовали и на него самого, и он бросал в их кружку пару монет, несмотря на то что швыряться деньгами себе позволить не мог. В партии ему платили двенадцать долларов в неделю, и хотя жена-портниха зарабатывала немного больше, они жили на грани нужды.

Броудер с Моррисом возвращались из поездки в Милуоки, когда от дома отъехала машина «скорой помощи». Соседи рассказали Моррису, что его жена родила сына. Броудер спросил, сколько у него денег.

— Мне не на что даже позвонить.

— Ладно, я могу немного помочь. — Броудер достал из бумажника пятидесятидолларовую бумажку и сунул в руку Моррису.

В середине 30-х годов в Советском Союзе решили, что таланты Морриса в Милуоки толком не используются. Для них главным городом Америки, «сердцем зверя», «крупнейшей зоной концентрации рабочего класса» был Чикаго — главный центр тяжелой промышленности. По их теории, эксплуатируемых там рабочих можно было легко мобилизовать на революцию. Через агента Коминтерна Герхардта Айслера американской компартии велели послать Морриса в Чикаго и ввести в Центральный Комитет. Такое назначение с учетом его связей с Броудером сделало его одним из самых влиятельных американских коммунистов. Именно так и было задумано в Кремле.

Чикаго был также центром подпольного транспортного маршрута коммунистов, протянувшегося от Уолл-стрит до Голливуда, и Моррис принимал многих товарищей, добиравшихся до безопасных убежищ. Однажды Сэм Карр условным звонком из Канады сообщил, что в Чикаго выезжает «хороший друг» и он надеется, что Моррис поможет ему «отдохнуть». Беглецом оказался Тим Бак, агент Коминтерна и руководитель канадской компартии. Впоследствии Моррис несколько раз предоставлял ему убежище и они стали настоящими друзьями. На их дружбе и строилась в дальнейшем операция ФБР.

Несмотря на свое положение в партии, Моррис жил довольно бедно и по партийным вызовам в Нью-Йорк добирался на попутных машинах. Странствия эти открыли ему новые стороны жизни, научили, как задержаться в каком-нибудь маленьком городке и попасть там в тюрьму за бродяжничество. Тюрьма гарантировала ужин, теплую постель и завтрак перед утренним освобождением. Носил он по большей части обноски, пожертвованные более состоятельными товарищами; друзья по партии также по очереди угощали их с женой воскресными обедами. В конце концов партия купила ему для служебных разъездов старый «форд-Т», но бензин и обслуживание он оплачивал сам.

В партии Моррис был известен как «пуританин и правоверный большевик». В выступлениях, письмах и беседах с некоммунистами он казался немного урбанизированным и рассудительным идеалистом. Он ругал изоляционизм газеты «Чикаго трибюн», но мог по-дружески спорить с журналистами из этой и других газет, потому что привык уважительно слушать людей и никого никогда не унижал. Он представлял себя американцем-патриотом, воспитанным на идеях Томаса Джефферсона, Авраама Линкольна и Франклина Рузвельта, к чьим именам нередко взывал, возможно даже более искренне, чем сам думал. Он старался представить коммунизм могучим демократическим политическим движением, а Советский Союз — серьезным противником фашизма. Символично, что, набирая отряд в триста человек для участия на стороне коммунистов в гражданской войне в Испании, он призывал добровольцев сражаться против фашистов, а не за коммунизм. Однако по наиболее важным вопросам он никогда не отступал от советской позиции.

Коминтерн в своем московском досье правильно оценил его преданность и способности. Пример из этого досье был приведен видным специалистом по американскому коммунизму профессором университета Эмори Харви Клером. После того как новое русское правительство разрешило ему познакомиться со старыми досье Коминтерна, профессор Клер нашел и передал автору следующий документ:

«Досье: 495–74.

Секретно.

3 копии.

31 января 1938 года

Чайлдс, Моррис — член ЦК КП США. Секретарь партийной организации в Чикаго (Иллинойс).

Родился в 1902 году, в Америке, еврей. Отец был сапожником. Чайлдс обучался на рабочего обувной промышленности. Образование начальное.

Был членом ЦК США с 1919 по 1929 год и членом ВКП(б) с 1929 по 1931 год. Вновь стал членом КП США, а затем членом Центрального Комитета в 1934 году.

Начал работать в 1915 году. В 1929–1931 годах обучался в Ленинской школе. С 1932 года на партийной работе.

Чайлдс был арестован в 1928 и 1929 годах в Чикаго в связи с митингами и демонстрациями.

Жена Чайлдса — член коммунистической партии с 1919 года. Работает портнихой, имеет родственников в Киеве, рабочих, М. и И. Лерман.

Ленинская школа оценивает его на отлично.

17 января 1938 года товарищи Броудер, Фостер и Райан дали следующую оценку товарищу Чайлдсу:

«Политически грамотен и устойчив. Повышает уровень политических знаний, является хорошим партийным и массовым организатором, может быть самостоятельным руководителем».

Источник: материалы из персонального дела.

Вскоре после того как была составлена эта характеристика, Броудер получил от Коминтерна рекомендацию выдвинуть Морриса кандидатом от коммунистов на выборах в Сенат Соединенных Штатов от штата Иллинойс. Даже просто участвуя в избирательной кампании, он мог хотя бы отчасти придать партии налет респектабельности и внедрить советские принципы в политическую жизнь США.

Моррис выступал с программой защиты «труда, безопасности, демократии и мира», призывающей Соединенные Штаты выступить против Германии, Италии и Японии. Его речи, как эхо советской пропаганды, были направлены против опасности нацизма и подчеркивали бедствия, которые тот несет. Кампания против нацизма вызывала одобрение Коминтерна и Броудера, канадских друзей Карра и Бака, рядовых членов партии и даже некоторых некоммунистов.