Операция «Соло»: Агент ФБР в Кремле - Джон Бэррон

— Если партия приказала собираться в Китай — отправляйся туда ближайшим же рейсом. Если партия приказала залезть на мачту и поднять там в полночь знамя с лозунгом «Вся власть крестьянам», ты обдерешь яйца, карабкаясь в полночь по флагштоку. Если партия приказывает все бросить и уйти в подполье, ты должен это сделать в тот же миг.

Позднее Моррис понял, что своим информатором его хотела сделать не партия, а ОГПУ — секретная политическая полиция. ОГПУ могло подкупом, шантажом или любым иным способом заставить почти каждого советского гражданина делать то, что нужно. Моррису необходимо было расположение Советов. Вознаграждение для него значения не имело. Он считал за честь любыми средствами служить делу коммунизма. Вскоре его назначили старостой класса, и потому ему приходилось бывать в администрации и слышать много разговоров.

ОГПУ посоветовало ему заводить друзей, и у него их было множество. Для удобства администрации студентов разбивали по секциям. Секция Морриса включала будущих партийных лидеров со всего земного шара: два китайца, два мексиканца, индус и австралиец. Он был в хороших отношениях со всеми, особенно с китайцами, которым сочувствовал, поскольку они даже не выходили за пределы класса. Его лучшим другом стал юркий маленький человечек, который эмигрировал из Советского Союза в Канаду и переделал свое имя на английский манер, став Сэмом Карром. Талантливый оратор и руководитель, Карр говорил на шести языках и мог с одинаковым успехом завораживать аудиторию на русском и английском. Моррис подозревал, что тот тоже сотрудничает с ОГПУ, но, несмотря на это, они дружили не один десяток лет до самой смерти Карра.

На второй год учебы Моррис наладил личный контакт с инструкторами, которые обучали его самым современным предметам: управлению профсоюзами и народными движениями путем создания внутри них секретных коммунистических ячеек; созданию передовых организаций, использованию временных союзов с некоммунистами, подстрекательству к насилию, чтобы спровоцировать репрессии властей. Самыми близкими его наставниками были Куусинен и Суслов. Член Коминтерна Куусинен был главным архитектором советской подрывной методики. Его протеже Андропов дошел до ЦК партии, пятнадцать лет возглавлял КГБ и в конце концов руководил всем Советским Союзом. Суслов стал главным партийным идеологом и долгое время возглавлял Идеологический отдел.

Суслов чувствовал особую связь со своим учеником. В результате тайных интриг Суслов впал в немилость и Сталин отобрал у него продовольственную карточку. Моррис ежедневно воровал для него еду из школьной столовой. Суслов ходил в отверженных всего несколько недель и, несомненно, мог бы выжить при поддержке других. Однако на всю оставшуюся жизнь он сохранил доброжелательное отношение к Моррису.

Его достоинства ценились так высоко, что буквально перед окончанием школы московское начальство вмешалось, чтобы спасти ему жизнь. Когда Морриса направили на практику в Сталинград, там опустошала город эпидемия тифа, гибли тысячи людей. Однажды ночью, когда дул ледяной ветер, он с приступом свалился в снег возле дома, в котором жил. Хозяин нашел его, сообщил в партийную ячейку и отправил в больницу. Придя в себя, Моррис обнаружил, что лежит на грязном полу больничного коридора, окруженный умирающими мужчинами, женщинами и детьми. Все койки были заняты, да и врачи не слишком высоко расценивали его шансы выжить. В следующие дни он то приходил в сознание, то снова впадал в беспамятство, пока однажды не почувствовал, что его поднимают с пола и кладут на постель. С этого времени возле него почти постоянно дежурили врач или сестра, все нужные лекарства доставляли из Москвы. Через месяц он вышел из больницы — один из немногих американцев, кому суждено было остаться в живых. В Москву он ехал по-царски: в специальном вагоне, сопровождаемый врачом, медсестрой, поваром и горничной; все они были присланы Коминтерном специально для Морриса.

Понятно, что, когда в 1932 году Моррис уезжал в Соединенные Штаты, в Коминтерне его считали важной фигурой — человеком Москвы, или, как говорили русские, «нашим» человеком.

Пока Моррис был в Советском Союзе, его брату исполнилось двадцать четыре года и он переехал в Нью-Йорк к любовнице. Броудер, неплохо устроившийся в новой штаб-квартире партии, назначил Джека распорядителем финансов Коммунистического союза молодежи. Его основной обязанностью было выбивание членских взносов, и он неплохо с этим справлялся, возможно, потому, что сам получал процент от собранной суммы. В 1932 году Броудер предложил Джеку ехать в Москву учиться методам налаживания связи и подпольных операций. До недавнего времени Коминтерн доверял обеспечение международного движения курьерами и радистами германской компартии. Когда нацизм обрушился на германских коммунистов с репрессиями, эту задачу передали американской компартии, так как американцы считались более сведущими в технических вопросах, а предъявитель американского паспорта мог свободно разъезжать повсюду.

Моррис рассматривал свою поездку в Москву как паломничество. Джек же считал это приключением, забавой, длительным оплаченным путешествием со своей любимой. Он согласился ехать при условии, что Советы позволят ему взять с собой подругу и жить с ней.

Броудер поручил ему раздобыть фальшивый паспорт, потому что из настоящего было видно: он родился на территории Советского Союза, а это могло создать трудности при проезде через Германию.

— Как я это сделаю? — спросил Джек.

— Соображай сам, — бросил Броудер.

Джеку такой обман доставлял удовольствие. Сменив имя на Джона Уильяма Фокса, он направил письменный запрос в Галлоуэй, Западная Вирджиния, с просьбой выдать копию свидетельства о рождении. Не найдя никаких следов, тамошний клерк решил, что кто-то в их городишке потерял оригинал, и любезно выдал новое. В Государственном департаменте его заявление не задержалось, и вскоре он получил паспорт на имя Джона Уильяма Фокса.

Коминтерн разместил Джека с подругой в новой гостинице у Москвы-реки, недалеко от трехэтажного каменного дома, где тренировались оперативники, или «наружники». Он изучал теорию и работу радио, учился собирать коротковолновый радиоприемник, изучал азбуку Морзе и тайнопись, искусство маскировки, использование знаков или тайников для обмена посланиями, контрнаблюдение, меры безопасности и методы борьбы со слежкой, которыми еще до революции пользовался Ленин.

В отличие от Морриса, Джек не был выдающимся учеником, но учился достаточно прилично, так что Советский Союз поручил ему серьезное задание. Коминтерновец объяснил ему, что коммунистическое подполье в Германии остро нуждается в деньгах и что у американца больше шансов их доставить. Готов ли Джек попробовать?

Джек хмуро буркнул, что готов выполнить партийный долг, даже если миссия окажется опасной. В действительности ему не терпелось развлечься в Германии.

С поясом, набитым крупными долларовыми купюрами, он отправился в вагоне первого класса через Варшаву и Данциг в Берлин. В кафе и кабаре, галереях и музеях он выглядел молодым американским туристом — прожигателем жизни. Он не спеша разведал место встречи и на следующий вечер на станции метро передал деньги немецкому товарищу, который тут же исчез в ночи. Чтобы оправдать сочиненную для него легенду, Джек провел еще два дня, наслаждаясь немецкой кухней, вином и старым Берлином.

В Коминтерне его горячо поблагодарили и к концу обучения попросили повторить эту миссию.

Джек зарегистрировался в берлинской гостинице средней руки как Джон Уильям Фокс, проживающий по адресу: США, Нью-Йорк, 18-я Западная улица, 845, и заявил, что цель его приезда — отдых. Он снова стал обычным состоятельным туристом. Обедая в ресторане на Унтер ден Линден, Джек все время косился на эффектную блондинку с шикарной фигурой, сидевшую за соседним столиком с пожилым мужчиной. Когда он начал расплачиваться, мужчина подошел к его столику и вежливо представился по-английски. Он случайно услышал, что Джек говорил с официантом по-английски, и догадался, что тот — американец. Когда Джек кивнул, немец сообщил, что у него в Сент-Луисе родственники, выразил восхищение Америкой и заметил, что они с женой не прочь попрактиковаться в английском. Не будет ли Джек так любезен выпить с ними бренди или кофе?

В последнее время в Берлине Джек заметил, что немцы ведут себя с иностранцами официально и сдержанно. Но его новые знакомые казались искренними и приветливыми, они интересовались и Соединенными Штатами, и им лично. Беседа оказалась настолько приятной, что они выпили несколько порций бренди и договорились через пару дней встретиться и пообедать в кафе неподалеку от гостиницы.

К радости Джека, в кафе пришла одна жена, извинившись, что из-за неожиданных проблем муж задержался в командировке и не вернется до завтра. За обедом она часто томно улыбалась, пристально вглядывалась в него большими темными глазами и дважды коснулась его бедром. Позже он предложил зайти к нему в номер, где они провели несколько упоительных часов любви.