Цель - Дженнифер Уэллс

Берген выглядел взбудоражено.

– Либо так, либо им нравится с нами играть.

Гиббс перестал улыбаться.

– Мне идея Джейн больше нравится.

– Мне тоже, – сказала Аджайя. Она парила в воздухе у самого края переходной трубы, будучи в полной готовности скользнуть вперед, если товарищам понадобится ее помощь. – Командир, мы двинемся вперед или перегруппируемся.

Уолш с мрачным видом развернулся к переходу и поднял руку с оружием.

– Вперед.

Один за другим они скользнули в трубу переходного шлюза и стали перемещаться дальше по коридору. Двигались осторожными прыжками – как дети, впервые оказавшиеся на батуте. Джейн обрадовалась ощущению силы тяжести, хотя эффект был очень слабым. Она почувствовала, как длинные мышцы ног вытягиваются так, как это возможно только при наличии гравитации. Ей так хотелось выбраться из скафандра, чтобы испытать это чувство целиком.

Она двигалась немного неуверенно, у нее чуть заметно кружилась голова, из-за этого было трудно шагать прямо, но это было вполне ожидаемо после столь долгого пребывания в невесомости. Не так было плохо, как могло быть. Ей говорили, что у некоторых астронавтов бывали сложности с ходьбой, поворотами, фокусировкой глаз.

Гиббс замер перед Джейн, скорчил рожу и шутливо отдал честь Комптону.

– Пусть мотор работает, огни родного дома горят, и все такое прочее, Попс.

Комптон торжественно поднял левую руку. В правой руке он держал оружие.

Они добрались до конца первого отрезка коридора, и он пошел вбок под углом в сорок пять градусов. Когда Уолш поравнялся с этим местом, на следующем отрезке коридора один за другим зажглись огни. Стали видны двери, по обе стороны коридора Джейн насчитала пять дверей на протяжении ближайших тридцати ярдов. Каждая из этих дверей была шире и выше, чем потребовалось бы для человека. Просветы были закрыты толстыми горизонтальными перекладинами.

– Кто-нибудь еще чувствует себя Гензелем и Гретель? – пошутил Гиббс.

Берген сделал большие глаза.

– Крошки склевали птички.

– А разве Гензеля и Гретель не пыталась съесть злая колдунья? – спросила Аджайя. Она тут же осознала, что шутка неудачная, и устремила на Джейн умоляющий взгляд. – Я на этих сказках не выросла, ты же понимаешь.

Уолш, не обращая внимания на разговор о сказках, дал знак Джейн и указал на стену.

– Доктор Холлоуэй, это по вашей части.

Рядом с первой дверью, с которой поравнялся Уолш, на стене, на уровне глаз, были видны два геометрических символа. Джейн подошла ближе, чтобы лучше рассмотреть эти значки, и засняла их с помощью цифрового фотоаппарата. Знаки выглядели стилизованными, они были вдавлены в гладкую поверхность стены. Что-то подсказывало ей, что это не просто какие-то служебные обозначения.

– Таких символов не было среди тех, которые были найдены на обломках корабля, разбившегося в Нью-Мексико, – сказала Джейн. – Но судя по тому, где эти знаки нанесены, пожалуй, можно предположить…

Она осторожно прикоснулась к верхнему значку, и створка двери беззвучно поднялась к потолку.

Уолш прошел мимо Джейн, приняв чисто военную позу, с оружием наготове. Как только он пересек порог, в помещении зажегся свет. Комната походила на пещеру, разделенную на секции высокими, от пола до потолка, стеллажами, на которых рядами стояло нечто наподобие больших пластиковых ящиков. Похоже, тут располагалось что-то вроде кладовой.

Гиббс тихонько присвистнул, и этот звук разнесся по системе связи. Получилось немного страшновато.

– Проклятье. Слово «грузоподъемность» приобретает совсем другой смысл.

Уолш сделал несколько больших, уверенных шагов по проходу. Остальные выстроились следом за ним. Уолш вгляделся в значок, нанесенный сбоку на ящике, и поманил к себе Джейн. Джейн сфотографировала ящик.

Берген обследовал ящик с помощью небольшого шумного прибора.

– Радиоактивности нет.

– Наружная поверхность контейнера не радиоактивна, – поправил его Уолш.

Берген округлил глаза.

Гиббс пошел по соседнему проходу, внимательно разглядывая значки на контейнерах.

– Джейн? Я все правильно вижу? Значки на всех ящиках одинаковые?

Джейн короткими прыжками поравнялась с Гиббсом. Она немного прошла с ним по проходу, рассматривая символы.

– Да, – подтвердила она. – Все символы одинаковые. Я, конечно, понятия не имею, что это значит, – добавила она на тот случай, если от нее ожидали какого-то чудесного озарения. – Пока.

Они с Гиббсом повернулись и направились к остальным участникам экспедиции. Уолш прошел дальше в глубь кладовой. Берген и Аджайя держались ближе к выходу.

– Поглядите-ка, – пробормотал Берген.

Джейн повернулась к нему как раз в то самое время, когда он прикоснулся кончиками пальцев к углублению в стенке ближайшего контейнера и приподнял крышку.

– Доктор Берген! – воскликнула Аджайя.

Гиббс скорчил испуганную гримасу.

– Берг, старина, Уолш будет не в восторге от этого.

Берген, не обращая на него внимания, посветил фонариком внутрь контейнера и поводил там счетчиком Гейгера.

– От чего Уолш не будет в восторге? – прогремел в динамиках интеркома голос Уолша.

Джейн обернулась и увидела, что по проходу к ним быстро движется Уолш.

Джейн была вынуждена согласиться. То, что лежало в контейнерах, никому из них не принадлежало. Никто не предлагал им разглядывать содержимое. И все же она разделила любопытство Бергена и приблизилась к нему, чтобы тоже заглянуть в контейнер.

Берген осторожно приподнял один угол ящика. Лежавшие внутри тусклые кристаллы песочного цвета сползли в сторону.

Джейн брезгливо наморщила нос. На ум ей пришел кошачий лоток.

– Какая-то минеральная руда? Добыча полезных ископаемых? – пробормотал Берген, успевший поместить маленький кристаллик в пластиковую баночку, а баночку – в прозрачный пакет.

Уолш налетел на него.

– Берген, черт бы тебя побрал!

Берген не стал оборачиваться.

– Расслабься. На этом контейнере уже была сбита пломба. На нас ничто вредное не подействовало. Мы все в скафандрах. Вещество не радиоактивно.

– Для нас не просто так составлены протоколы. Нарушишь хоть один пункт еще раз – и до окончания экспедиции будешь сторожить капсулу.

Берген поджал губы и сердито посмотрел на Уолша.

– Принял к сведению.

По знаку Уолша все строем вышли из кладовой.

Оказавшись в коридоре, Джейн обернулась и еще раз рассмотрела значки на стене около двери. Она прижала пальцы к верхнему символу, чтобы проверить, закроется ли дверь при повторном нажатии. Ничего не произошло. Тогда Джейн прикоснулась к нижнему значку. Дверь с шипением и еле слышным стуком закрылась.

Несколько секунд Джейн не убирала пальцы со значка, сохраняя мысленную связь между изображениями и понятиями «открыто» и «закрыто». При этом она также попробовала отыскать скрытые соответствия с другими языками. Это было отработанное мыслительное упражнение.

Внезапно она увидела значение изображений. Испуг пробудил жизнь в ее сознании – «открыто» и «закрыто»… а отпиралась дверь откуда-то извне.

Джейн попятилась назад и оступилась. Она села на пол у ног Гиббса.

– Джейн?

Гиббс взял ее под руку и помог подняться. Она пошатнулась, не спуская глаз с символов, которые теперь означали гораздо больше.

Она обрела способность заглянуть внутрь их, как в голограмму.

Открыто… простор, зияющая бездна… как открытая рана, поднимается вверх и раскрывается, разворачивается… расширяется, звезды и свет… общаются… вечно, без конца.

Ком сдавил горло Джейн.

Она опустила глаза ниже. Новый опыт.

Закрыто… барьер, блок… тесное укрытие… спрятаться, запереться… духота, темнота… недостижимо… давящее… смертельно опасное, ограда, ловушка, конец… Конец?

Она поежилась и отвела взгляд.

– Джейн, в чем дело?

К ней приблизился шлем Бергена, а она прижалась спиной к Гиббсу.

Она зажмурилась. Она дрожала всем телом. Неужели они не видели всего этого?

Возобновилось жужжание, стало громче. Возникло отчетливое ощущение вибрации и движения. Головной мозг Джейн запульсировал в ответ.

Ее руки и ноги отяжелели, налились свинцом. Ей хотелось лечь.

Она чувствовала себя как будто пьяной.

Она вспомнила, как впервые в жизни познала невероятную ясность восприятия. Пчелы… К ней возвратились воспоминания.

Контроль над собой исчез. Она стала просто наблюдательницей.

Тогда ей было девять лет. Тогда они жили в Белизе. В тот день не приехали громыхающие ржавые автобусы и не привезли туристов, жаждущих побродить по горным тропам. Выдался редкий свободный день.

Джейн отогнала от себя какую-то ленивую мошку и отвела взгляд от потрепанной пожелтевшей книжки в бумажной обложке, которую по рассеянности забыла здесь высокая немка. Эту книжку сочинил какой-то человек по фамилии Саган, и была она про умную и любознательную девочку – совсем такую, как она.