Цель - Дженнифер Уэллс

Только-только он загрузил в анализатор первую пробу и стал готовить к загрузке вторую, когда услышал позади себя шум. Обернувшись, он увидел, что Джейн размахивает руками. Она пришла в себя и была наполовину обнажена. Судя по всему, в тот момент, когда она очнулась, Гиббс и Аджайя пытались натянуть на нее летный костюм.

Гиббс отлетел в одну сторону, Джейн в другую. Она прижала синий комбинезон к груди, испуганно вытаращив глаза.

– Джейн, – бережно проговорила Аджайя холодным голосом медика и предупреждающе подняла руку. – С тобой все в порядке. Ты в безопасности. Нам пришлось снять с тебя скафандр, чтобы я могла тебя осмотреть.

– Я… я не помню, как оказалась здесь. Чувствую себя ужасно. Голова раскалывается.

Аджайя медленно приблизилась к ней. Джейн вздрогнула, но не оттолкнула врача. У Бергена от волнения ком сдавил горло. Он не мог оторвать взгляда от Джейн, пока Аджайя заканчивала ее одевать. Она негромко задавала Джейн вопросы и произносила успокаивающие фразы. Джейн отзывалась односложно, ее движения были дергаными, но Берген не понимал, что женщины говорят друг другу.

Позади него просигналил прибор. Уолш и Комптон тихо переговаривались. Гиббс выглядел подозрительно серьезно. Наконец Гиббс приблизился с таким видом, словно ему нужно было чем-то заняться, и Берген неохотно отвернулся к прибору. Только что появились результаты анализа первой пробы воздуха.

– Эй, а результаты-то хорошие! – воскликнул Гиббс.

Берген смотрел на табло анализатора прищурившись. Он не был уверен в том, чего ожидать от анализа, но результат его встревожил по целому ряду причин. Восклицание Гиббса привлекло внимание Уолша и Комптона.

– Первая проба проанализирована. Чтобы просмотреть остальные, мне понадобится еще время, – сказал Берген.

– Таким воздухом не просто можно дышать – он близок, в самом деле очень близок к земной атмосфере, – с энтузиазмом сообщил Гиббс Уолшу.

Уолш пристально посмотрел на Бергена.

– А тебя это почему не радует?

– Потому что близость к земной атмосфере настолько велика по всем параметрам. Кислород – в почти идеальной пропорции. Азот – я-то думал, он будет зашкаливать, но это не так. Следовые количества СО2 и метана – а это означает, что на борту есть живые существа. Но есть и еще кое-что. В пробе воздуха присутствует ксенон. Четыре процента ксенона – это странно. Высоковато.

Комптон задумался.

– Мы пользуемся ксеноном для работы ионного двигателя. Быть может, они этот газ тоже для чего-то используют. А может быть, где-то есть утечка.

Гиббс сказал:

– В нашей атмосфере только следовые количества ксенона, а вот на Юпитере его процент значительно выше. Для их атмосферы это может быть нормой.

Уолш задумчиво забарабанил кончиками пальцев по крышке прибора.

– А какое было атмосферное давление? Когда мы проникли в глубь корабля на несколько сотен ярдов?

Берген покачал головой.

– Это тоже странно. Давление колебалось вокруг и около четырнадцати целых и семи десятых пси. Ближе к капсуле оно было ниже – из-за декомпрессии, которую мы использовали при открытии люка. Но чем дальше мы уходили от перехода, тем ближе к идеальным становились показатели. Они приближались к таким, какие мы бы зарегистрировали на Земле на уровне моря.

Уолш прищурился.

– Мне это не нравится. Там кто-то есть. Они знают, откуда мы. Включают свет, меняют силу притяжения. Что у них на уме? Почему они не выходят к нам?

Гиббс сказал:

– Джейн говорила, что они, возможно, очень стеснительны. Может быть, они за нами наблюдают.

– Ну, если так, то мы только что им устроили чертовски показательное реалити-шоу, – пробормотал Уолш. Обернулся и посмотрел на Джейн и Аджайю.

Аджайя застегивала на Джейн спальный мешок, прикрепленный к креслу. Глаза Джейн были закрыты.

Поджав губы, Аджайя плавно подлетела к остальным.

– Я дала ей обезболивающее. У нее жуткая головная боль – может быть, мигрень, хотя в досье об этом ни слова, и даже головных болей напряжения у нее никогда не было. Вот все, что я смогла выяснить. Ничего аномального не нашла.

– А что она говорит? – взволнованно спросил Уолш.

– Не так много. Я ее спросила, что произошло. Она ответила, что пытается это понять. Но сейчас говорить больше не хочет. Ей надо поспать. На самом деле мы все пропустили начало цикла сна, командир.

– Согласен. Давайте разоблачимся, перекусим и поспим. А к работе вернемся через девять часов. – Уолш потер ладонью лицо. – Оружие всем держать наготове.

Берген уселся в свое кресло и застегнул молнию спального мешка. Обернулся и бросил взгляд на спящую Джейн. Теперь, когда все остальные улеглись спать, он мог не так старательно сдерживать себя, зная, что остальные его уже не видят.

С Джейн что-то произошло, но Берген понятия не имел, что это могло быть. Она словно бы была зачарована значками на стене, а потом вдруг отключилась. Это было совершенно на нее не похоже. На протяжении всего пути Джейн была крепка как скала – дружелюбная, выдержанная, добрая. Она очень старалась сохранять спокойствие в невероятно сложных обстоятельствах – и это ей удавалось.

Только один раз Джейн показала, что стресс таки добрался до нее. Это было вскоре после получения потока данных из Хьюстона примерно месяц назад. Поток содержал и личные электронные письма – руководство решило, что это поспособствует подъему морального духа. Через несколько минут после окончания выгрузки данных Джейн начала безмолвно плакать и пыталась это скрыть. Берген видел, что Аджайя попыталась с ней поговорить, но это не помогло. Он начал злиться на остальных за то, что никто не обращает внимания на страдания Джейн – а может быть, они вообще ничего не замечали, что было еще хуже.

Как-то раз она втиснулась в маленькую нишу с электронной книгой в руках. Берген в этот момент находился поблизости и ел. Вдруг ему в лицо что-то брызнуло. Какая-то капелька. Он был уверен, что это не еда, потому что он пока не открывал контейнеров с жидкостями. Он поднял голову и понял, что это слеза Джейн. Как она ни старалась, слезы все же полились.

У него было три младших сестры. Он видел, как его родители творят чудеса, обнимая девочек, когда те были маленькие. В отчаянии даже он сам к этому прибегал. Он понимал, что это не лучший выход, но он не мог просто так сидеть и смотреть, как она страдает.

Он ничего не сказал. Ему не хотелось привлекать к себе внимание. Он просто подтянулся к Джейн поближе и обвил ее руками.

В первый момент она замерла, а потом прижалась к нему, уткнулась лицом в его грудь и стала содрогаться от безмолвных рыданий. Берген ждал до тех пор, пока она не отстранилась, бормоча извинения. Он ничего не сказал, он даже взглядом с ней не встретился. Не хотел ее смущать. Он просто отодвинулся и вернулся на свое место. Скорее всего Джейн именно это и было нужно, потому что больше она не плакала.

5

Джейн проснулась с тяжелой головой и невольно вздрогнула, вспомнив о том, что это не просто один из дней, искусственно скроенных из бесконечных монотонных часов полета через космическое пространство. Что-то наконец произошло. Все изменилось.

Ее спутники захотят получить от нее ответы – но она не знала, что им сказать. Время от времени она ловила на себе их взгляды. Тогда она притворялась спящей и слушала, как они строят планы.

Они лихорадочно соображали, как действовать дальше, руководствуясь собранными на данный момент сведениями. В большинстве случаев команде позволялось принимать решения демократическим путем, хотя окончательное решение всегда оставалось в руках главы команды – в данном случае Уолша.

Уолш выступал за то, чтобы вернуться на борт «Цели» в тяжелых скафандрах. Естественно, Бергену только это и было надо, чтобы он отстаивал противоположную точку зрения. Берген утверждал, что это будет напрасная трата ресурсов и ограничение подвижности. Когда Аджайя, Том и Рон встали на сторону Бергена, Уолш отступился. Сошлись на том, чтобы идти без скафандров, но соблюдать при этом осторожность.

За время сна острая головная боль покинула Джейн, осталась едва заметная тупая, к которой примешивались довольно-таки четкие воспоминания о сюрреалистичном общении. Мог ли это вправду быть телепатический контакт? Или это была галлюцинация? Неужели теснота космической капсулы наконец все же довела ее до безумия? В Хьюстоне им говорили, что нужно быть готовыми ко всему, но к такому ничто подготовить не могло.

Джейн перебрала в уме все, что ей было известно. Голос звучал расчетливо и холодно. Может быть, она оказалась в какой-то виртуальной, компьютерно-имитированной среде? Может быть, в этом пространстве что-то вколачивалось в центры памяти мозга, чтобы успокоить пользователя и получить нужную информацию?

Джейн стала размышлять о тех воспоминаниях, которые пробудил этот странный голос. Эти воспоминания никогда не исчезали, они таились в уголках ее сознания и тихим шепотом говорили ей о том, какой должна быть жизнь на самом деле. Но как свежо, как ярко все предстало перед ней на этот раз – она и вообразить не могла, что такое возможно… Они все вместе, втроем, как это и было до поездки в Австралию. Родные, любящие в месте, где все они были счастливы. Пережить это чувство хотя бы еще раз ей никогда не удавалось.