Полночная звезда - Кэтрин Коултер

— Моя дорогая, — вкрадчиво промолвил дядя Альфред, когда они расселись за большим, празднично украшенным столом, накрытым белоснежной скатертью, — сегодня вечером ты самая прелестная молодая леди. Я обратил внимание на то, что многие джентльмены с нескрываемой завистью поглядывают на Оуэна. Думаю, что по случаю твоего дня рождения мы закажем шампанское, не так ли, Дорогая? Да, сегодня у нас действительно торжественный День. Двадцать один год! Чудесный возраст! Впереди еще вся жизнь! Тебе очень повезло, Элизабет! Ты живешь в окружении доброй и любящей тебя семьи…

— Думаю, что нам следует заказать ростбиф, — громко объявила тетя Августа с явным намерением прервать сладкоречивую откровенность мужа. — Ты, Элизабет, все-таки слишком худенькая, хотя твой дядя нисколько не преувеличивает, когда говорит, что ты прекрасно выглядишь. Впрочем, ты можешь заказать то, что тебе нравится больше всего.

«Почему я не верю всем вам? — напряженно думала Чонси, мило улыбаясь. — Почему ваши слова кажутся мне омерзительной ложью?»

— Благодарю вас, тетушка Августа, — нарочито громко сказала Чонси и даже слегка наклонила голову в ее сторону.

— Я думаю, Элизабет, — продолжала тетя, — тебе стоит поговорить с поваром. Я знаю, что в течение многих лет ты занималась огромным хозяйством своего отца и весьма преуспела в этом деле. Будет очень жаль, если ты утратишь столь полезное для женщины качество. Естественно, ты можешь сделать повару любой заказ, какой только взбредет тебе в голову. Я всецело доверяю твоему вкусу.

— Я тоже предпочитаю есть то, что выберет Элизабет, — подобострастно изрек Оуэн.

— Ну что ж, прекрасно, договорились. А ты, Альфред? Что ты будешь есть?

Чонси хотела было попросить дядю, чтобы он что-нибудь выбрал и для нее, но потом передумала. Почему, собственно говоря, она не может сама позаботиться о себе? Взяв в руки меню ресторана «Рассел», она остановила свой выбор на самых дорогих и изысканных блюдах. Пусть тряхнут мошной. Им это не повредит.

После четвертого бокала шампанского обычно бледное лицо Оуэна заметно оживилось и слегка разрумянилось. Чонси с трудом подавляла в себе желание рассмеяться, так как тетя Августа уже несколько раз метнула на него уничтожающий взгляд.

Покончив с необыкновенно вкусным десертом, тетя наклонилась к Чонси и дружелюбно похлопала ее по руке.

— Моя дорогая, — пропела она сладким голоском, — мне кажется, ты хорошо сделала, что все-таки не вышла замуж за сэра Гая Дэнфорта. У меня такое ощущение, что он не сделал бы тебя счастливой. Мне кажется, тебе подошел бы человек… как это сказать… более нежный, что ли, более деликатный. Да, именно так, более деликатный, рафинированный джентльмен, который был бы только немного старше тебя. — Она прервалась и снова грозно посмотрела на сына. — Мне кажется, Оуэн, ты уже достаточно выпил шампанского! — После этого она неожиданно захихикала. — В конце концов это же не твой день рождения, мой мальчик! — сказала она, мило улыбнувшись Чонси.

Оуэн смело посмотрел матери в глаза, а потом повернулся к Чонси.

— Совершенно верно, мама. Думаю, меня пора увозить домой.

«Почему же мне так хочется смеяться?» — подумала Чонси, наблюдая за своим так называемым семейством. Даже этот негодяй Оуэн казался ей смешным и забавным.

Ее мысли снова вернулись к отцу и к тому подонку, который довел его до могилы. Ее охватил такой гнев, что она даже вздрогнула. Нет, так нельзя. Если она будет испытывать подобное раздражение, то неизвестно, до чего себя доведет. Но, с другой стороны, забыть все это тоже нелегко. Как же быть? Да еще это загадочное превращение ее родственников в смирных ягнят. Что бы это значило?

Дядя Альфред смачно зевнул, едва успев прикрыть рот рукой.

— Знаешь, моя дорогая, — устало сказал он, обращаясь к жене, — мне кажется, я уже слишком стар для подобных развлечений. Почему бы нам с тобой не вернуться домой? Пусть молодые люди повеселятся и вместе поедут в театр.

— Господи! Какое замечательное предложение! И к тому же весьма своевременное! — Тетя Августа посмотрела на Чонси и на Оуэна.

«Как же!» — подумала Чонси.

— Что скажешь, Элизабет? — тихо спросил ее Оуэн, видимо, полагая, что придал голосу необходимую интимную краску. — Я буду весь вечер ухаживать за тобой. Мы пойдем на «Ромео и Джульетту». — Он самодовольно ухмыльнулся и многозначительно подмигнул ей. — Надеюсь, у нас не будет никаких проблем, с которыми столкнулись в свое время они!

«У нас? Господи милостивый!» — подумала Чонси. Все идет по задуманному плану! Она уже давно подозревала, что этим все и кончится. Они хотят, чтобы она осталась наедине с Оуэном, но почему? Зачем им это нужно? Ведь совсем недавно тетя Августа в самых резких выражениях отчитала ее за то, что она якобы приставала к ее сыну с целью женить его на себе. Нет, это уж слишком! Ханна всегда упрекала ее в том, что она испытывала свою судьбу. Но во что же превратится жизнь, лишенная риска? Нет, она, несомненно, справится с Оуэном.

Чонси аккуратно сложила свою салфетку, положила ее рядом с тарелкой и, широко улыбнувшись всем присутствующим, произнесла:

— Знаете, мне бы очень хотелось посмотреть этот спектакль. Как это мило с твоей стороны, Оуэн, что ты пригласил меня. Вы действительно не будете возражать, тетушка Августа? «Я буду столь же неискренней, как и вы», — подумала она про себя.

— Разумеется, нет, моя дорогая, — зарделась Августа. — Я… Мы с твоим дядей хотим, чтобы ты была счастливой и всецело наслаждалась сегодняшним вечером. Можешь не сомневаться в том, что Оуэн будет предельно внимателен к тебе.

— Да, Элизабет, непременно, — охотно поддержал ее тот. — Обещаю тебе.

Пьеса оказалась ужасной. Голоса актеров были какими-то вялыми, а их жесты — вульгарными и неуместными. Публика вела себя возбужденно, а бедному Ромео было по меньшей мере сорок лет, что невозможно было скрыть даже под толстым слоем грима. Но для Чонси это все-таки было некоторым разнообразием. Она смеялась, когда Оуэн пытался прижаться к ней бедром. Во время антракта Чонси позволила ему препроводить ее вниз, чтобы немного выпить и перекусить.

— Могу ли я рассчитывать на стакан лимонада, Оуэн? — игриво спросила Чонси, когда они подошли к буфету.

— Твое желание для меня закон, дорогая Элизабет, — торжественно заявил он, бросив на нее плотоядный взгляд.

Вскоре он вернулся к ней со стаканом лимонада. Она сделала несколько глотков, предвкушая дальнейшее развитие событий.

— Мне кажется, лимонад слишком кислый, — сказала она, глядя на него сквозь прозрачный стакан. — Не мог бы ты отнести его назад и взять другой?