Пираты фюрера - Игорь Бунич

— Все за борт черт побери! — прорычал Мор.

Офицеры и матросы призовой команды буквально свалились с верхней палубы прямо в свои шлюпки, не успев ничего взять с парохода, если не считать детского медвежонка, которого Мор прихватил на счастье. Между тем шлюпки, переполненные женщинами и детьми, уже плясали на зыби у самого борта «Атлантиса». Многие пассажиры были в истерике.

— Ради Бога, не убивайте меня! — рыдая, кричал какой–то маленький индус. —Не убивайте меня! Спасите!

Его черные глаза были наполнены ужасом. Вытащенный на палубу «Атлантиса», он продолжал истерически кричать, чтобы его не убивали.

Шок от пережитого охватил почти всех пассажиров. Женщин и детей поднимали на борт с помощью грузовых сетей и контейнеров для погрузки угля.

Когда лейтенант Мор вернулся после своей не совсем удачной поездки на лайнер «Киммендайн», он увидел, что палуба рейдера стала совершенно непохожей на палубу военного корабля, поскольку вся была заполнена женщинами, детьми и британскими моряками. Капитан 1 ранга Рогге выслушал доклад Мора безо всякого удовольствия. Ему было жалко тратить на лайнер торпеды. Но, поскольку взорвать «Киммендайн» не удалось, другого способа потопить его не было. Чтобы отправить лайнер на дно, пришлось истратить две торпеды. «Киммендайн» разломился пополам, его носовая и кормовая части поднялись из воды, приняв форму огромной пылающей буквы «У», через несколько минут исчезнувшей с поверхности моря.

— Мы влипли в гнусную историю,— признался Рогге, когда лейтенант Мор и командир «Атлантиса» насладились видом уходящей в пучину их очередной жертвы. —Это просто неприлично столько стрелять по пассажирскому судну. Вы выяснили, Мор, кто этот идиот, который открыл огонь по «Атлантису»?

— Какой–то юноша из Лондона,— доложил Мор. —Говорят, что в мирное время он был мойщиком окон.

— Мойщиком окон? —удивился Рогге.

— По крайней мере, мне так сказали, —ответил Мор.

Рогге вздохнул.

— Действительно, чего еще можно ожидать от мойщика окон?

Мор промолчал. Лично он не видел никакой связи между гражданской профессией и эффективностью службы на корабле. Среди лучших специалистов, призванных из запаса и служивших ныне на «Атлантисе», были и вагоновожатые, и разносчики молока, и рабочие цементного завода. Мало ли, кто чем занимался «на гражданке»?

— Так что прикажете с ним делать? — поинтересовался у командира Мор. —Судить? Он открыл огонь после того, как судно подняло сигнал о сдаче. Согласно статьи…

— Ладно, —махнул рукой Рогге. —Забудем об этом. Никто на лайнере не погиб, а это тоже была большая удача.

Позднее Мор допросил «мойщика окон», который, к его удивлению, оказался лондонским адвокатом, и тот объяснил свое поведение. Первым же снарядом с «Атлантиса» был пробит паропровод, и шум вырывающегося пара заглушал все команды, отдаваемые с мостика. Телефонная связь с мостиком была также нарушена, а сигнала о сдаче он не заметил. Эти объяснения удовлетворили Мора, и он решил считать инцидент исчерпанным.

Появление на «Атлантисе» детей привело многих моряков рейдера (особенно семейных) в сильное возбуждение. Своих детей они не видели уже почти пять месяцев, что не могло не сказаться на их поведении.

Для начала они соорудили для детей песочницу, используя брезент и песок, служивший балластом в трюмах. Вокруг песочницы поставили несколько стульев, на которых могли сидеть мамаши и надзирать за своими чадами. Матросы делали им игрушки, а коки угощали шоколадом из офицерских запасов.

Более сложной была проблема размещения столь необычных пленных. Женщин и детей разместили в кубриках на полубаке. В каждом кубрике было шесть коек, два стола, пара банок и умывальник. Помещение нельзя было назвать роскошным, но ничего лучшего не было.

Индусы–торговцы потеряли все заработанные деньги на погибшем лайнере — они сдали их капитану, а получить обратно, разумеется, не успели. Но они отнеслись к этому философски. «Главное — это жизнь, а деньги — дело наживное. Они вернутся».

Самому же «Атлантису» пора было возвращаться к «Тирранне», которая уже шесть недель отстаивалась в антарктических водах. Подойдя к точке рандеву, Рогге выяснил, что в течение всего этого времени с «Тирранны» не заметили даже дымка на горизонте. Значит, выбранный район был непосещаемым. И Рогге приказал посвятить 2 августа перекраске корпуса «Атлантиса» и регламентному обслуживанию машин — работам, которые уже неоднократно откладывались.

После выполнения этих работ Рогге рассчитывал отправить «Тирранну» в Германию, пересадив на нее с «Атлантиса» всех пленных, в первую очередь, женщин и детей, которые, учитывая специфику действий «Атлантиса», могли стать значительной помехой для дальнейших операций. Под руководством старпома Куена матросы, как жуки, облепили мачты и надстройки, были спущены на люльках за борт и начали перекраску судна. Погода весь день стояла тихая и ясная, но ближе к вечеру стала портиться: небо заволокло тучами, заморосил мелкий дождь, видимость ухудшилась.

В результате прямо в пасть к «Атлантису» угодила его пятая жертва, появившись из пелены дождя всего в паре сотен метров от рейдера.

Неожиданные сигналы боевой тревоги привели в некоторое замешательство даже самого Рогге. Какое–то мгновение на «Атлантисе» царила полная неразбериха, когда матросы, побросав ведра с краской, соскальзывали с мачт и выбирались из люлек, разбегаясь, как перепачканные краской коты, по боевым постам.

Сначала неизвестное судно приняли за английский вспомогательный крейсер, но вскоре выяснилось, что это норвежский пароход «Таллейранд», оказавшийся по какому–то необъяснимому стечению обстоятельств абсолютно однотипным с «Тирранной».

С парохода сквозь пелену дождя заметили силуэт своего собрата и изменили курс. Предупредительные выстрелы «Атлантиса» застали норвежцев полностью врасплох, и они сдались без кровопролития.

Подготовка к отправке «Тирранны» в Германию была быстро завершена, но было необходимо предупредить об этом по радио Берлин, чтобы норвежское судно по дороге не потопила бы какая–нибудь немецкая подводная лодка. Но сделать это нужно было так, чтобы не выдать место «Атлантиса» англичанам. Рогге решил спуститься еще на 1000 миль к югу, оттуда дать радиограмму и полным ходом направиться на север, оставив пустым запеленгованный англичанами район.

4 августа «Атлантис» распрощался с «Тирранной».

Норвежское судно забрало всех женщин и детей, всех мужчин старше 50 лет, свой собственный экипаж и команду «Таллейранда».

Бывшие пассажиры «Киммендайна» стояли на верхней палубе «Тирранны» и махали «Атлантису» руками, хором исполняя трогательную песенку «Прощай, Салли».

«Тирранна» медленно растаяла на горизонте, а «Атлантис», как и было задумано Рогге, пошел на юг, дал в Берлин радиограмму, сообщив о «Тирранне», и полным ходом пошел на север.

Через 20 дней рейдер был уже в районе Мадагаскара. 24 августа с «Атлантиса» заметили пароход, стоявший в ночи без хода, что сразу вызвало подозрение на рейдере. Ежась от моросящего дождя, лейтенант Мор пытался рассмотреть судно в ночной бинокль. Ночь стояла темная, безлунная и беззвездная.

— Что это за судно? Обычно торгаши идут ночью полным ходом, часто меняя курсы, стараясь за ночь пройти как можно большее расстояние. А этот молча стоит без огней.

— Сейчас мы повернем, — сказал Рогге, — наберем скорость и подойдем к нему поближе, чтобы лучше рассмотреть.

«Атлантис» начал разворачиваться, набирая скорость, и вскоре снова увидел неизвестный пароход. На этот раз пароход шел малым ходом. Затем, совершенно неожиданно, он снова остановился. Заметили ли с него «Атлантис»? На мостике все были уверены, что да.

— Смотрите, — сказал вахтенный офицер, — если это невинный торгаш, то почему он не выполняет инструкций своего Адмиралтейства и не отворачивает при виде нас?

— Зачем ему отворачивать, — продолжил офицер связи, — если наш «невинный торгаш» является судном–ловушкой, только не для подводных лодок, а для нас…

Офицеры «Атлантиса» знали, что англичане для охоты за немецкими коммерческими рейдерами развернули в океане более 30 вспомогательных крейсеров, выглядевших со стороны невинными торговыми судами. Пока на мостике «Атлантиса» офицеры ломали голову, пытаясь опознать таинственное судно, оно снова дало ход, возобновив свое загадочно–ленивое ковыляние по морю.

«Атлантис» шел следом в течение почти целого часа, держась на параллельном курсе и каждую минуту ожидая, что темный силуэт странного парохода внезапно осветится вспышками его орудий. Пароход тем временем, продолжал идти своим курсом, не проявляя к «Атлантису» ни малейшего интереса. Даже молчаливый Каменц покачал головой.