Капитан «Неуловимого» - Поселягин Владимир

Теперь по субмаринам. «Девятка» новая, флот её только-только принимать начал. Причём мне стоит поторопиться: используя «дальнее ухо», я подслушал, что команда для неё прибывает уже через два дня. «Семёрка» тоже новая, принята флотом три месяца назад. Месяц команда её осваивала и даже успела сходить в боевой поход. Как раз неделю назад вернулись. Утопили один английский тральщик, больше побед не было, под бомбами не бывали.

В общем, обе лодки новые, загружены припасами, у большой океанской не полная загрузка, а «семёрку», прежде чем экипаж отправился отдыхать, загрузили по полной, кроме свежих продуктов, их перед выходом выдают. Меня очень заинтересовал тральщик. У немцев корабли типа М, несмотря на то что по классификации они являлись тральщиками, использовались и как эскорт, и как охотники за подводными лодками, и как учебные корабли. Такая вещь может пригодиться. Да и понравился он мне.

В принципе, если брать все три единицы, то в Хранилище они, как я прикинул, войдут, но на этом всё. Так что нужно качать и качать Хранилище. Да, там много лишнего, но выкидывать я ничего не хотел, ещё пригодится, поэтому и решил: буду качать. Однако скоро к «девятке» прибудет команда, да и выбранный мной тральщик собирался покинуть порт, сопровождая тяжёлый крейсер в составе эскадры. Поэтому я решил рискнуть.

Раздевшись, достал свою шлюпку, купленную в Риге, и погрёб в сторону стоянки тральщика. Он на якоре стоял, и мне пришлось обходить стороной три якорные стоянки других кораблей. Подплыв поближе, я перевалился через борт – ох и холодная водица! – убрал шлюпку и дальше двинул вплавь, иногда скрываясь под водой. Подплыв к борту корабля, я коснулся его и убрал в Хранилище. А вы что, думали, я его прямо тут штурмовать буду? Нет, позже.

На месте, где стоял корабль, осталась пустота, которая тут же схлопнулась, и меня в неё затянуло. Помотало, конечно, но я выплыл. Вынырнув, достал шлюпку, быстро поработал полотенцем и накинул чёрную рубаху, чтобы замаскировать белое тело, после чего погрёб в сторону берега.

До стоянок лодок я добежал по берегу. В обоих случаях снимал часовых. И если с командой тральщика я сразу связываться не стал, не желая тратить на это время, то на субмаринах поработал, используя пистолет. На «девятке» всего семеро было – рабочие завода, перегонная команда и они же испытатели, – а на «семёрке» восемнадцать человек. Трупы команд убирал в Хранилище вместе с лодками, а после выбросил тела в воду. Пусть найдут и поймут, что диверсанты поработали.

Однако на этом всё, Хранилище полное. Поэтому я вернулся к корпусу старого судна, где дневал ранее, и продолжил кач Хранилища. Необходимо было за пару дней наработать такой объём, чтобы хватило места для торпед, запчастей и снарядов к орудиям.

Да уж, прятаться мне пришлось изрядно. Пропажу лодок обнаружили быстро, сначала мёртвых часовых на местах стоянок нашли и подняли тревогу, а потом и тела в воде. А вот то, что тральщик пропал, узнали только когда рассвело.

В первый день для прочёсывания бухты подняли весь гарнизон и все части. Патрули корпус старого судна раз пять с собаками осматривали, а я в это время сидел в воде с трубкой в зубах, дыша через неё. Даже прячась, я не прекращал качать Хранилище. Оттого что я набирал и выпускал воду, волны здесь были выше, чем в других местах. Может, потому и внимание к этому месту было особое: видимо, подозревали, что диверсант где-то тут прячется, даже гранаты кидали с торпедного катера. На второй день поиски шли уже не так активно: нашли трупы моряков-подводников и поняли, что лодку угнали. На третий день поиски почти прекратили.

На четвёртую ночь, с двадцать шестого на двадцать седьмое августа, накачав к тому времени ещё двести двадцать кубов объёма, я решил, что стоит поработать. Покинул корпус старого тральщика, служивший мне хорошим укрытием, и пробежался по городу, не обращая внимания на многочисленные патрули. Сняв усиленную охрану, по двое часовых, я вскрыл склады и принялся отправлять в Хранилище глубинные бомбы, якорные мины, торпеды и снаряды для орудий и зениток. В Хранилище осталось едва двадцать кубов свободного места.

Потом сбегал к докам, где были мастерские и склады с запчастями к подлодкам. Меня особенно интересовали запчасти к дизелям, запасные лампы, да и много что ещё, вот всё и убирал в Хранилище, пока не заметил, что очередная деталь не входит. Тут уж я понял: всё, Хранилище полное. Набрал я прилично, но если прикинуть, этого хватит на год боевых действий. Но ничего, потом можно ведь и снова навестить немецкие склады, да и не один раз.

Минировать я ничего не стал, а тихо покинул территорию города. Достал «шторьх» и лейтенанта-пилота, мы взлетели и на небольшой высоте, не выше ста метров, потянули в сторону Ленинграда. Планы были выполнены, и теперь я возвращаюсь.

Полёт не задался с самого начала: километров триста пролетели, и тут мотор вдруг застучал и стал работать с перебоями. Мы, перепуганные до смерти, причём оба, сразу пошли на посадку, которая, к счастью, прошла благополучно. Пилот открыл капот и, осмотрев мотор, только пожал плечами: похоже, с двигателем проблемы. Я ругнулся и, пользуясь тем, что ночь была тёмная, да и небо затянуто облаками, отвёл немца в сторону и незаметно для него убрал неисправный «шторьх» в Хранилище и достал другой.

Пилот запустил мотор (он понял, что машина другая, но ничего не сказал), мы снова поднялись в воздух и отправились дальше. Летели до сухих баков, а тут и светать начало, так что мы пошли на посадку, чтобы заправиться и переждать светлое время суток.

Вот так двадцать седьмого августа я отдыхал в окрестностях города Гданьск, который сейчас у немцев называется Данциг. До него отсюда километров пятьдесят, но это ближайший крупный город, вот я о нём и упомянул. А там, где мы остановились на днёвку, было крупное озеро, поэтому, устроившись в овраге и выспавшись, я потом до наступления темноты набирал и спускал воду, качая Хранилище. Сорок кубов накачал. Заметил, кстати, что полное Хранилище качать проще: скорость выше.

А когда стемнело, мы полетели дальше, с дозаправкой, и сели в районе Риги. Я решил побывать там. Было полвторого, когда я проник в город и навестил бывшую базу моего дивизиона. Часть складов уцелела и там хозяйничали немцы, однако ничего интересного я не нашёл: наши или всё уничтожили, или вывезли. Но судя по тому, что склады целые, скорее второе.

Решив не оставлять свободное место пустым, я добрался до железнодорожной станции и отправил в Хранилище содержимое нескольких грузовых вагонов. А был в них уголь. Зима ожидается лютая, и уголь точно пригодится. Дрова тоже неплохо, но в запасе имелась всего пара поленниц – НЗ так сказать.

Я планировал этой же ночью вылететь дальше, тем более был шанс до рассвета перелететь линию фронта, однако, обнаружив в городе два лагеря военнопленных, занялся их освобождением. Переоделся в свою форму лейтенанта и поработал оружием с глушителями. Почти шесть тысяч освободил, среди них были и командиры. После выдал освобождённым подготовленный запас оружия и припасов. Треть ушла в леса, пробираясь в сторону передовой, а бо́льшая часть, которой командовал майор-стрелок, взяла Ригу штурмом, зачищая её. Я в этом безумии не участвовал, отсыпался в лесу.

Днём я выяснил, что в Риге полно немецких частей, а наших уже нет. Мне удалось, не покидая убежища, подслушать немецких офицеров: до окраины города пара километров, дальности работы Взора хватило. Я узнал, что пленные зачистили казармы местных националистов (так вот кто им нужен был), перебили всех и ушли, сбив с ходу несколько заслонов. Сейчас их разыскивали по окрестным лесам. Ещё несколько групп прорвались на захваченных катерах к островам, которые ещё удерживали наши.

Переодевшись в гражданскую одежду, я добрался до берега моря и купаясь, качал Хранилище: оно было полностью заполнено, а резерв всё же иметь необходимо. Хм, а ведь в своей прошлой жизни Путника я не качал так исступлённо как Взор, так и Хранилище. Сейчас я за три месяца накачал уже больше, чем за год в прошлой жизни, и это заставляло задуматься.