Огненный ручей - Неизвестно

— Так бы сразу и говорил,— сбавляя тон, сказал Анд¬рюша.

— А ты не бери на силу. Узнай сначала. А то видали мы таких…

Мальчик взял у Андрюши ковшик, с усилием поднял ведро и, весь изгонувшись, шагнул вперёд.

Андрюша растерянно посмотрел ему вслед…

На территории домны работы шли полным ходом. Она вся была заполнена рабочими.

Газосварщики в синих очках, держа в одной руке горел¬ку с голубым языком огня, а в другой — кусок толстой про¬волоки, сваривали железные листы.

Вверху, на самой домне, на подвесных люльках кача¬лись клепальщики и огромными, похожими на пистолеты пневматическими молотками загоняли в домну стальные заклёпки.

Огнеупорщики обматывали трубы асбестом, обкладыва¬ли их кирпичами.

Здесь работали и женщины. Они ходили в мужских брюках.

Над раскалённой от солнца домной струился горячий воздух, витала ржавая пыль.

И вдруг Андрюше пришло в голову забраться на один из пылеуловителей. Кстати, на нём почему-то рабочих не было.

— Полезем, а? — предложил он Майке. Майка взглянула на пылеуловитель:

— Нет, не полезу. Я устала.

— Эх ты, струсила! — сказал Андрюша.

— Не струсила, а устала,— повторила Майка.— И по¬том, я эти пылеуловители уже десять тысяч раз видела.

— А я никогда не видел.

— Ну и полезай один.

— А ты совсем нетоварищеский человек и нелюбо¬пытная.

—Насчёт человека — это мы ещё посмотрим, кто то¬варищеский, а кто нет,— сказала Майка.— И ты такими обвинениями не бросайся! А любопытной Варваре в церкви нос оторвали…

Майка чем-то была рассержена. Это Андрюша почув¬ствовал сразу. Может быть, потому, что он с тем мальчиш¬кой грубо разговаривал…

Высокий пылеуловитель, похожий на гигантскую бутыл¬ку, со всех сторон окружали лестницы со ступеньками из тонких поржавевших прутьев.

Андрюша поднимался медленно. С высоты он заметил группу парней. Раньше увидеть он их не мог — они были по другую сторону пылеуловителя.

Ребята, человек десять, укладывали в штабеля кирпи¬чи. Они брали кирпичи у железнодорожного полотна, где их было навалено видимо-невидимо.

Пять прямоугольных штабелей стояли уже уложенные, укладывался шестой.

Ребята носили кирпичи, как дрова, на согнутых руках. Работали они молча, не торопясь. Только изредка перегова¬ривались;

— Васька, осторожней клади! Бьёшь ведь…

— Ух, и жара!

От кирпичной пыли и лица и руки у них были розовы¬ми, а волосы серыми — словно в муке.

«Ремесленники на практике»,— решил Андрюша.

Пылеуловитель опоясывали площадки с поручнями. На площадках через большие, похожие на пароходные иллю¬минаторы отверстия можно было заглянуть в корпус пыле¬уловителя. Там было темно и гулко.

Хотелось плюнуть в темноту, но Андрюша не плюнул — крикнул:

— Я тут!

«Ятут… ятут…» — отозвалась темнота.

— Дам чугун!

«Дамчугу… дамчугу…» — опять гулко раскатилось по бездонному колодцу.

— Разговаривает! — рассмеялся Андрюша и вдруг от¬шатнулся: какой-то чёрный комочек промелькнул мимо его лица. Из пылеуловителя вылетел стриж.

А завод, огромный, раскинувшийся на многие километ¬ры, лежал внизу неподвижный, разрушенный и, если бы не вспыхивающие дымки паровозов, не чёрные точечки лю¬дей, казалось — мёртвый навсегда.

Вдали зеленели степи, вилась голубая лента Днепра. На реке еле различались баржи и пароходы.

Кругом было так хорошо и красиво, что Андрюше очень захотелось, чтобы и завод заработал снова. Вернее, это был бы уже не завод, а пароход под его командованием.

Андрюша гордо прошёлся по площадке — своему вооб¬ражаемому капитанскому мостику — и пожалел, что с ним не полезла Майка, а то бы могла написать стихи про краси¬вые виды.

И ещё жалко, что нету здесь Серёжки. Он бы смог перед всем классом засвидетельствовать, что Андрюша действи¬тельно лазил на домну. А что, интересно, делает сэйчас Се¬рёжка в Москве? Сидит дома или гуляет по улицам? Вот стояли бы они вдвоём на этой рысоте и глядели на весь за¬вод, и Андрюша не скучал бы без своего закадычного друга. Майка тоже неплохая девчонка^ но разве можно на неё по¬ложиться? Не успел он поругаться с этим мальчишкой — она сразу разозлилась.

На земле, возле лестницы, его уже давно поджидали два незнакомых мальчика.

Один мальчик был высокий, с крупной угловатой голо¬вой, остриженной под машинку. Тёмные брови его сходи¬лись над переносицей. Он был в матросской тельняшке с об¬резанными рукавами. Его штаны подхватывал широкий ремень с металлической пряжкой, на которой было выдав¬лено «РУ».

А другого Андрюша уже знал. Это у него он просил на¬питься, когда встретил его с ведром.

Маленький мальчишка держал руки на бёдрах и, сбросив очки с носа — они остались висеть на шнурке на левом ухе,— пристально глядел на Андрюшу.

_ Ты что там поделывал? — хмуро спросил высокий и медленно приподнял бровь, кивнув головой в сторону пы¬леуловителя.

Андрюша оглянулся. Майки нигде не было. Ему стало не по себе. Откуда эти ребята? Кто они такие?

— Просто так лазил, осматривал. А что?

— А ничего…— ответил мальчишка с очками на левом ухе. — Сейчас увидишь.

В это время из-за пылеуловителя появился ещё один мальчик. Он закричал:

— Витаха! Чего вы там связались с ним? Идите ско¬рее сюда!

Высокий обернулся на зов, махнул рукой — дескать, сейчас приду — и опять посмотрел на Андрюшу:

— Ну, отвечай: чего тут шатаешься?

— Гуляю. Отдыхать сюда на лето приехал.

— Отдыхать на завод приехал?..— удивлённо протянул Витаха и обратился к своему приятелю: — Это как понять, Миколка? В санаторий, что ли?

В его голосе слышалась издёвка.

— В санаторий… на пампушки, на галушки и на варе¬ники с вишней. А украинского борща со свиным салом не желаете? — с подначкой сказал Миколка.

— Почему не желаю… можно попробовать,— не зная, что говорить, отвечал Андрюша.

— А кавуна?

— А что это такое? — спросил Андрюша.

— Кавун — это вроде кабана, бежит и хрюкает! — за смеялся Миколка. Потом обернулся к Витахе: — Ну что мы с ним будем робить?

— Учить…— сказал Витаха.

— С красным паровозом?

— Можно и паровоз пустить.

Миколка усмехнулся и вдруг, замахав руками, за¬кричал;

— Эй, ребята, сюда! Здесь курортника поймали!

И сразу из-за пылеуловителя появились остальные маль¬чики, таскавшие кирпичи.

Потные, загорелые, они вмиг плотной стеной окружили Андрюшу и с любопытством стали его разглядывать.

— А ну-ка, повтори при всех, зачем ты приехал на за¬вод,— сказал Миколка усмехаясь.

— Не повторю,— тихо сказал Андрюша. Миколка подошёл поближе — теперь его была сила — и сжал кулаки:

— Не повторишь? Ну?

— Отдыхать…

Ребята рассмеялись, и громче всех смеялся Миколка.

Если бы в этот момент не появилась Майка, Андрюше пришлось бы плохо.

Майка где-то ходила возле домны. Заметив Андрюшу и того белобрысого очкастого мальчишку, которого они чуть не побили, она почувствовала, что сейчас будет драка. Надо было выручать Андрюшу.

Она быстро вошла в круг ребят:

— Ну, чего вы наседаете? И не стыдно — двадцать на одного!

— Не стыдно,— ответил Миколка.— И тебе сейчас попадёт.

— А за что?

— Сама знаешь.

— За воду? Но мы ведь тебя не били…

— Бить не били, но ковш отняли.

— Подумаешь — ковш! Я тебе десять та¬ких принесу. А если мы и виноваты перед тобой, то извиняемся. Вот и все дела!

Миколка не знал, что ей ответить. Выхо¬дило, что она права. Но он не мог просто так спустить Андрюшке свою обиду.

— Ладно, ты нам тут зубы не заговари¬вай разными извинениями…— начал он. Но Майка его уже не слушала. Потом она вдруг протянула Витахе руку:

— А ты, мальчик, здравствуй! Будем знакомы. Меня зовут Майка.

Она сразу поняла — то ли по росту, то ли по белой бляха на поясе с двумя буквами «РУ»,— что он здесь самый главный.

Витаха покраснел, часто заморгал длинными ресницами и, не глядя на Майку, быстро пожал ей руку.

— А теперь до свиданья! Мы бы ещё с вами поговорили, но нам пора обедать… Пойдём, Андрюша! — Майка сдела¬ла шаг.

— Ребята, чего же вы? А ведь она тоже на меня напа¬дала! — растерянно сказал Миколка.

Но ребята уже расступились.

Андрюша уходил медленно, вразвалку. Он не чувство¬вал себя побеждённым. Но ему было стыдно перед Май¬кой. Она могла подумать, что он трус.

Глава VI ПИСЬМО

«Здравствуй, дорогой друг Серёжа!

Серёжа, как ты живёшь?

Летели мы здорово. Сначала светило солнце, а потом на¬чались тучи. Рядом с нашим самолётом гремел гром и сверкали молнии. Все боялись, а я не боялся. А потом мы сделали три раза мёртвую петлю и полетели над облаками. И мне казалось, что мы летим над Северным полюсом. А на аэродроме нас встречал оркестр и принесли цветы. Наш лёт¬чик сказал речь. У него десять орденов.

Утром мы с папой пьём чай из кастрюли, а она пахнет супом. Электрочайник включать воспрещается — электро¬станция ещё не работает, а тока от дизельпоезда на всех не хватает. И читать нельзя при лампочках — очень болят глаза.