Бандеровский схрон - Александр Тамоников

– Ладно, вздрогнули, – проворчал Гныш, разливая по бокалам остатки водки.

Парни дружно выпили, занюхали рукавами. Им сразу похорошело, закружились головы, придремавшая дурь приготовилась к возвращению.

– Рваный, какого хрена ты еще здесь? – заявил Гныш. – Топай вниз, бери, что там еще осталось, да живо сюда. Шлюх не буди, ну их на хрен.

– Я тебе что, шестерка, бегать по твоим поручениям? – вякнул Рваный, которого опять развозило.

– Смелый ты стал, Гнат, уважаю. Ладно, сам схожу. Только хрен ты у меня еще бухла получишь.

– Ладно, не заводись, – огрызнулся Рваный. – Не видишь, иду уже.

Товарищи, сдерживая смех, смотрели, как Рваный, держась за стенку, ковылял к лестнице. Он оступился, но успел ухватиться за перила и благополучно достиг подножия.

К Рваному приятели еще со школы относились иронично, хотя до точки кипения старались не доводить. Тоже чревато. Как-то бомж со свалки к нему прикопался, требовал денег, махал тупым ножичком, всячески обзывался.

Гнат терпел до последнего, потом схватил камень и заехал бомжу в рожу! Тот выронил нож, но продолжал ругаться. Рваный в этот миг был неподражаем! Доведенный до исступления, он снова треснул бомжа, а когда тот упал, рухнул на него сверху и бил по роже каменюкой, пока рука не устала. При этом орал что-то дикое, плевался, сверкал глазами.

Перепуганные товарищи едва оттащили его. От головы бомжа осталось жуткое месиво. Парни торопливо зарыли его в мусор, убедились, что не было случайных свидетелей. Гнат еще долго не мог прийти в себя, а потом отчаянно трусил, вздрагивал от каждого стука в дверь, впадал в неистовую панику от телефонных звонков.

Он тоже толком не работал, жил на родительскую пенсию. Гитлера считал кумиром, нашел в Интернете украинский перевод «Майн кампф» и часами не отрывался от этой книжонки. На Майдан Рваный прибежал одним из первых, выворачивал булыжники из мостовой под знаменами «Правого сектора», громче всех орал: «Кто не скаче, той москаль!»

Он вернулся какой-то растерянный, непривычно задумчивый.

– Ты почему пустой? – накинулся на него Гныш.

– Так это самое, хлопцы… – Гнат озадаченно почесал загривок. – Нема там бухла, выпили все. В натуре, гадом буду, не вру, все обыскал. Жрачки есть немного, но какой от нее прок без бухла?

– Так ты сам, скотина, литр горилки расколотил, – заявил Касьян. – У меня все было посчитано. На последние, между прочим, брал!

– Вот так влипли! – Демид схватился за голову и невольно засмеялся.

Мол, вот так всегда. Закон жизни. Нет именно того, что очень надо.

– Хлопцы, так вроде купить можно, – внес он на рассмотрение грандиозную идею. – Тут же ларек круглосуточный. Десять минут физкультурной рыси. Рваный сбегает.

– А почему сразу Рваный? – взвился Гнат.

– А кто литр расколотил?!

Спустя минуту энергичного обсуждения выяснился удручающий факт. Денег нет ни у кого. Вообще. Касьян все истратил на бухло и закуску, Рваный и Петро – на шлюх и такси. Оба собирались перехватить у Касьяна, чтобы до дому утром добраться. Рыло тоже был на мели. Для убедительности он вывернул карманы, в которых обнаружилось аж шестнадцать гривен.

– Ну, вы и нищеброды, – недоверчиво протянул Касьян.

– Ага, на себя посмотри, сейчас зеркало принесу, – огрызнулся Петро. – Может, в долг в ларьке дадут?

– Догонят и еще добавят, – заявил Касьян. – Там Чернявый мазу держит, я ему уже шесть сотен должен. С ним связываться – себе дороже.

– Да, Чернявый – голова, – согласился Демид. – Ему по барабану, что ты весь из себя такой крутой. Что не так – тупо убьет и дом спалит. Может, в доме есть бухло или деньги? Твой Федька что, совсем непьющий?

– Нет тут ни хрена, проверял уже. Федька красное вино по вечерам пьет, за здоровьем следит. И то уже выхлебал. А бабло наличное с собой на похороны взял. Может, у шлюх позаимствовать? Не пустые же они?

– Только не это, – испугался Петро. – Мне этих баб Шапиро лично под расписку выдал, чтобы ни один волосок с их головы не упал, никакого насилия, и шмонать их нельзя. Нет, Касьян, я против Шапиро не пойду, хоть режь меня. Ты лучше не поленись, до соседа сбегай и займи.

– Не побегу, на ножах мы с ним, – отказался Гныш. – Волкодав у него во дворе, и сам в «Грифоне» служит. Нужны мне эти головняки?

Приятели перебрали все доступные варианты и уныло молчали.

Вдруг Касьян как-то хищно засмеялся. Все вздрогнули, уставились на него. Физиономию Гныша искривила злобная гримаса. Он, не мигая, смотрел на фотографию прадеда. Видимо, незримый дух этого святого человека и подсказал парню правильное решение.

– А вот сейчас мы проверим, чего вы, хлопцы, в реальности стоите. Испытаем вас на вшивость, – сказал он. – Едем в другой магазин. Все вместе. Никто не возражает? У меня «Нива» в гараже, бензин в наличии.

– Да нам без разницы. – Демид пожал плечами. – Только ведь в другом магазине тоже за деньги продают, нет?

Касьян, посмеиваясь, вынул из шкафа карту местности, развернул ее, начал водить по ней пальцем. Все невольно потянулись к журнальному столику.

– Вот это Гривов. – Он ткнул пальцем. – Дорога, ведущая из поселка на трассу. Лес, поле, бывший совхоз «Заветы Ильича». Вот Войново. Брательник ездил туда на позапрошлой неделе по каким-то делам. Говорил, на трассе перед Войново открылся частный магазин, «Чертополох» называется. Там любую мелочь можно купить, и винный отдел есть. Стало быть, и склад не пустует. Вкурили, хлопцы?

– А там коммунизм, деньги не нужны? – Скудоумный Гнат явно не вкурил. – Да и далековато ты точку нашел.

– Чего? – Демид подался вперед. – Касьян, ты соображаешь? Так это же…

– Все правильно, – радостно возвестил Касьян. – Поселок Войново и магазин «Чертополох» находятся на временно оккупированной террористами территории. Сорок верст. Двадцать пять – по нашей земле, остальные – по вражеской. Блокпосты ватников находятся здесь и здесь. – Он обозначил точками объекты на карте. – Наши – тут и тут. Прошу поверить специалисту. В округе никого, ночь, движение на дороге минимальное. Война сейчас, к сожалению, не ведется. Поедем проселочными и лесными дорогами, вот в этом месте выйдем на трассу. До объекта останется полтора километра. Фигня, хлопцы, минут за сорок отсюда доскачем. Магазин уже не работает. Взламываем склад, берем себе бухло покрепче, шампунь девчатам, что-нибудь еще и валим домой. В три часа ночи продолжим банкет. Заодно и проветримся, воздухом подышим. Заметут наши, не будут наказывать за то, что ватников бомбанули. Что скажете?

Парни помалкивали. Пьяному, конечно, море по колено, но все-таки.

– Эх, хлопцы, – посетовал Касьян, – пропал в нас дух авантюризма. Перестали лазить во вражеский тыл и рисковать своей жизнью ради паленой горилки. – Он язвительно засмеялся. – Как скучно мы живем, особенно с того дня, когда нам подсунули это гребаное перемирие.

Рваный выудил из кармана плитку шоколада, стыренную со стола, принялся жевать. Остальные задумчиво на него смотрели.

– Шоколад ускоряет работу мозга, – сказал Петро.

– Ага, если есть, что ускорить, – проворчал Демид.

– А что? – Рваный оскалился до ушей. – Поехали, Касьян!

Все заговорили, зашумели, стали дружно ржать, стучать пустыми стопками по столу. Черт возьми, как давно им этого не хватало!

– А ну ша! – Гныш поднял руку. – Наши менты и военные нам не страшны, с ними я договорюсь. Но если что-то пойдет не так на чужой стороне… – Он посмотрел на приятелей, вразвалку подошел к шкафу, вынул связку ключей, отыскал нужный. – Железная дверь заскрежетала и распахнулась. – Но учтите, за каждый ствол несете ответственность. Как вернемся, сдадите по описи.

У парней загорелись глаза, они задышали так жарко, словно из нутра шкафа на них смотрела абсолютно бесплатная голая женщина.

Касьян бережно оттуда извлек автомат «АКС» со складным плечевым упором, положил на стол. Потом настала очередь раритетного нагана образца 1895 года, который выглядел как новый, и восьмизарядного парабеллума времен Второй мировой войны. За ними Касьян извлек на свет божий обрез охотничьей двустволки, любовно протер стволы носовым платком, заглянул внутрь.

– Разбираем, хлопцы, сейчас получите патроны. Только не спрашивайте, где я это взял.

В начале второго ночи неприметная серая «Нива» выбралась с проселочной дороги и остановилась перед въездом на трассу. Касьян погасил огни. Позади осталась долгая болтанка по лесу, лихой пробег по открытому полю, когда парней нещадно подбрасывало и швыряло в разные стороны. Они дважды натыкались на патрули, но заблаговременно уходили с дороги. Гныш был пьян, но конспирацию соблюдал.

– Что, мужики, уже граница? – прошипел Рваный. – Или мы еще у нас?

– Кордон проехали, хрень осталась, прорвемся, – сказал Касьян, завел двигатель, включил передачу и начал медленно выводить машину на трассу, показывая левый поворот.