Бандеровский схрон - Александр Тамоников

– Лариса, это я, – пробормотал он, прихрамывая, вошел на склад, остановился и стал растерянно озираться.

До него дошло, что что-то неладно.

Демид спохватился, перекрыл посетителю отход, убедился, что на улице больше никого, запер дверь на задвижку.

Дядечка в замешательстве озирался, моргал.

– Что за хрень, мужики?..

– Здравствуй, мил человек. – Гныш раздраженно скрипнул зубами. – Мы сегодня за Ларису, с нами разговаривай. Ты что за чудо?

– Хлопцы, да это же я, Валерка Синий, тут рядом обитаю, в бараке. Не спится, решил пройтись, голоса услышал. Трубы горят, мужики, выпить надо срочно, мочи нет. Хотел у Ларисы бутылочку белой перехватить, она же добрая, всегда выручает. Я отдам, мужики, клянусь всем святым. – Он затравленно шнырял глазами, пятился, как-то судорожно ощупывал воздух грязными пальцами.

Мужичок косился на связанных людей, которым Рваный в качестве завершающих штрихов наклеивал полоски скотча на рты.

Налетчики развеселились. Местный алкаш на огонек забрел! Касьяну тоже стало смешно. Он разглядел ящик с водкой на стеллаже, взял бутылку, откупорил со щелчком, вразвалку приблизился к страдальцу.

– Держи, приятель. – Касьян сунул бутылку алкашу. – С собой не дадим, пей тут, сколько сможешь.

Победила неизлечимая страсть! Мужичонка затрясся, схватился за бутылку, начал жадно пить из горла. Передохнул, перевел дыхание, сыто облизнулся. Снова приложился.

– Ох, спасибо, добрый человек, выручил. Дай бог тебе здоровья.

– Да пожалуйста, обращайся. – Гныш осклабился и всадил украдкой заготовленный нож алкашу в живот.

Мужичонка вздрогнул, икнул, уставился на Гныша с каким-то смутным подозрением. Лезвие продолжало вспарывать пузо, разрывать кишечник. Замычали, забили ногами связанные люди. Скалились сообщники.

Касьян с любопытством посмотрел в глаза алкаша и немного отстранился, чтобы не испачкаться. Нож сделал свое дело. Гныш вынул его и вытер о замызганную курточку местного жителя, пока тот не упал. Глаза алкаша закатились, он повалился на бок, вздрогнул пару раз и затих. Кровавая каша вылезала из распоротого живота.

– Как свинью, – заявил Петро. – Нормально ты его, Касьян.

– Чего стоим, зубы скалим? – прорычал тот. – Живо хватаем, что тут есть, да едем до хаты!

Закипела бурная деятельность. Налетчики тащили в машину водку, коньяк, причудливую бутылку заморской текилы, которая, к сожалению, была в единственном экземпляре. Петро и Рваный забрасывали в пакеты упаковки с фруктами, копченую колбасу, сыры, деликатесную грудинку. Рваный обнаружил копченые свиные уши и швырнул их до кучи. Петро стаскивал с витрины вино, шампанское для шлюх, волок в охапке коробки с конфетами. Все это парни как попало бросали в багажник.

Пока они возились с продуктами, Демид монтировкой вскрыл кассу и захихикал, потрясая худенькой пачкой рублей и гривен. Гныш отобрал у него добычу, сунул к себе в карман и пробормотал, что позднее поделит ее по справедливости.

На операцию по очищению магазина ушло минут десять. Вроде все.

– Валим, Касьян? – спросил Демид.

– А с этим натюрмортом что? – Петро ткнул пальцем в кучку связанных людей.

Те помалкивали и тоскливо наблюдали за грабителями. Вопрос был очень даже интересный. Хозяева магазина развяжутся совместными усилиями, сообщат сепарам, патруль вызовут. Да еще и видели их лица.

Касьян стащил с полки бутылку дешевого коньяка, откупорил, выбросил пробку. Он с удовольствием сделал несколько глотков, срыгнул, вытер рукавом мокрые губы. Остальные последовали его примеру. Спиртного на складе оставалось прорва.

В голове Касьяна снова зашуршало, его потянуло на подвиги. Он подошел к несчастным «бизнесменам» и уставился на них с нескрываемым любопытством. Занятная штука – заглядывать в глаза людям, обреченным на смерть. Женщина окоченела. Ее муж метал молнии. Сын затравленно озирался.

– Кончай их, хлопцы, – процедил он. – И пошли отсюда.

Ох уж этот кураж! Смерть ненавистным оккупантам и их соглашателям! Рваный вскинул обрез, выпалил дуплетом в лицо парня. Брызнула кровь из обезображенного куска мяса. Его отец мычал, извивался.

– Смотри-ка, он что-то сказать хочет, – заявил Петро, дважды выстрелил из парабеллума, глотнул пороховой дым, закашлялся. – Странно, работает музейный экспонат.

Обе пули попали в сердце. Мужчина вздрогнул, как-то сразу остекленел. Демид прицелился из нагана и задержал палец на спусковом крючке. У женщины потухли глаза. Демид палил, как киношные ковбои на Диком Западе. Пальцем правой руки давил на спусковой крючок, ребром левой ладони бил по курку. Он опустошил весь барабан и начал шарить по карманам, где россыпью валялись патроны.

Женщина еще была жива. Мазила хренов! Несколько пуль ее только ранили. Она жалобно стонала.

Рваный переломил ствол обреза, вставил патроны. Снова грянул дуплет. Крупная дробь снесла половину черепа.

Парни побежали, как от чумы. Они ведь учинили жуткий грохот. До ближайших бараков метров двести. Там люди! Убийцы, истекающие адреналином, промчались по двору, с воплями загрузились в машину. Уноси, родимая!

Гныш лихо развернулся на пустыре за магазином. Машина тряслась на ухабах, пассажиры подпрыгивали.

– Эх, погуляли, мать его! – истошно выкрикнул Рваный, в которого вселился какой-то дурной бес. – Вот это жизнь, хлопцы! Пусть долбаные ватники знают, что мы всегда их достанем!

У магазина все было тихо, но когда Гныш поворачивал на трассу, по ушам парней ударил истошный вой. От центральной части Войново неслась машина с включенной сиреной и сверкающим проблесковым маячком. Надо же, как быстро.

Видимо, обитатели барака услышали пальбу, сообразили, что в магазине беда, и стукнули ментам. Пост оказался совсем рядом, у трассы.

Гныш утопил в пол педаль газа. «Нива» как пришпоренная, полетела по асфальтовой дороге. Парни дружно матерились, высовывались в открытые окна. Подумаешь, волки позорные!

Это действительно была патрульная машина. Менты, сидящие в ней, все поняли, не стали заезжать в магазин, помчались за улепетывающей «Нивой». Ветер врывался в салон, кружил дурные головы. Тачка у милиции оказалась проворнее, настигала беглецов.

Включился динамик, прозвучало требование немедленно прижаться к обочине и остановиться.

– Он же номер не назвал! – заявил пьяный в стельку Петро. – Как мы можем остановиться? А вдруг это не нам, а водителю другой «Нивы»?

– А у нас номера заляпаны грязью, – сказал Рыло. – Оттого они и прочесть их не могут!

Прогремел предупредительный выстрел. Зря они так. Как красная тряпка для быка!

Рыло схватил автомат Гныша, который не мог отвлечься от дороги, высунулся из окна и принялся бить короткими очередями. Остальные лупили из пистолетов. «Нива» переливалась вспышками, неслась по дороге искрящейся кометой.

Одна из пуль, выпущенных парнями, пробила капот ментовской машины. Та сбросила скорость, завиляла, но водитель удержался на дороге. И снова из нее загремели выстрелы.

Попаданий не было. Касьян умело маневрировал, но пропустил в азарте гонки тот самый поворот на проселочную дорогу. Хотя чего переживать, все равно нельзя притормаживать. Теперь без вариантов, только прямо. А впереди блокпост ненавистных колорадов! До него не больше километра.

– Касьян, ты куда? – взвизгнул Рваный. – Там же ватники!

– А я взлететь могу, да? – огрызнулся Гныш. – Готовьтесь, хлопцы, сейчас нам поплохеет!

На блокпосту уже метались люди. «Нива» приближалась к нему, а милицейский патруль очень кстати начал отставать. Видно, пуля что-то повредила в движке. Машина встала на обочине, из-под капота повалил дым. Но приятных сюрпризов не ожидалось.

В дальнем свете фар суетились люди. На проезжую часть рывками вылезал «УАЗ», чтобы перегородить ее.

– Хлопцы, огонь из всех стволов! – завопил Гныш. – Мочи москалей на хрен!

«Нива» кометой пронеслась через пост. Неодолимого заграждения на дороге не было, не война же. Ленты с шипами сепары раскатать не успели. Возможно, милиция шумнула на блокпост. Мол, надо задержать людей, предположительно причастных к пальбе в магазине. Ополченцы колебались. Стрелять на поражение? А если ошибка?

Пока они сомневались, шквал огня накрыл их с головой. Сепары едва успели попадать в траву. Кого-то из них зацепила пуля, он катался по земле, корчился от боли.

«Нива» пронеслась в нескольких сантиметрах от застывшего «УАЗа», Гныш до предела утопил педаль газа. Последняя передача, быстрее некуда! Парням казалось, что сейчас они взлетят. Все они орали дурными голосами. Ухабов на этом участке не было, что и спасло убийц.

Ополченцы с запозданием включились в погоню. «УАЗ» набирал обороты, но медленно. Свет фар отдалялся, сепары перестали стрелять. Еще одна дорога ответвлялась от шоссе, пропадала в лесу.

Теперь Гныш среагировал. Он заложил такой вираж, что пассажиров чуть не сплющило. Правые колеса «Нивы» норовили оторваться от земли, она нырнула в кювет и зашлась в сумасшедшей трясучке.