Третья версия - Леонид Медведовский

— Товарищ капитан, вы забыли: у нас еще одна ниточка есть — багажная бирка.

— Ничего я, Коля, не забыл. Сейчас отвезу тебя в аэропорт, начнешь работать по этой версии. Я тем временем буду знакомиться с подружками Иоланты.

— А мне, значит, с бумажками? — понурился Белухин.

— А тебе, Коля, с полетными документами. Ищи владельца бирки!

— Евгений Игоревич, — хитро прищурился Белухин, — может, махнемся: я займусь подружками, а вы — бумажками?.

Мороз заколыхался от смеха.

— Нет уж, Никола, извини: я — подружками, а ты… А вам, товарищ курсант, — уже вполне официально, — дается ответственнейшее поручение: по багажной бирке найти авиабилет с фамилией пассажира. Ювелирная работа, стажер, тончайшей чеканки! Другой бы благодарил. За доверие.

— Да, всегда вот так, — обиженно ныл Белухин. — Что полегче да позвончей — начальству. А как завалы разгребать…

— Никола, кончай скулеж! — рявкнул Мороз. От дружеского тумака в бок курсант вовремя уклонился.

Из тесного лабиринта городских улиц машина вырвалась на широкую автостраду, капитан прибавил скорость.

— В понедельник мы начали, — прикидывал он вслух, — сегодня среда. Считай — неделя через коленку. Как думаешь, стажер, до субботы перелопатишь архив?

— Запросто, товарищ капитан.

— Ну-ну, Коля, не бодрись, на рать едучи. Хорошо бы к субботе довести это дело до ума. А в субботу — на рыбалку. Любишь рыбалить, Коля?

— У нас в Сибири так говорят: «Рыбак душу не морит: рыбы нет — так щи варит». Я, Евгений Игоревич, не добытчик, я — потребитель. Но зато — благодарный.

Мороз метнул в рот сигарету, прикурил от зажигалки.

— Не рыболов, значит, а рыбоед. Тоже годится. Я буду ловить, а ты — уху варить. Идеальное разделение труда!

Белухин глянул искоса усмешливым глазом.

— Опять выгадываете, товарищ капитан? Опять отхватываете кусок послаще?

15

Высадив Белухина в аэропорту, Мороз отправился с докладом в городское Управление внутренних дел.

Заместитель начальника УВД подполковник Ширяев, взявший дело под свой контроль, принял капитана без промедления. Мороз положил перед ним папку с начатым делом и отсел в сторонку. Подполковник внимательно прочитал объяснение, взятое у директора универсама.

— Значит, вы не верите в причастность Чеботарева к этим деньгам?

— Нет! — твердо заявил Мороз. — Его боевое прошлое, его безупречная работа долгие годы…

— Все это эмоции, капитан, — возразил Ширяев. — Мало ли было случаев, когда под судом оказывались и более заслуженные люди. И фронтовики, и партийные, и депутаты… «Грех сладок, а человек падок».

— С этой пословицей, товарищ подполковник, я сталкиваюсь чуть не каждый божий день.

— То-то! Я не думаю, что с сумкой бежал в тот вечер сам Чеботарев, это как раз маловероятно. Но деньги могли быть у него украдены кем-то другим. Нужно организовать срочную ревизию универсама. Доверие доверием, а проверить не мешает.

— Слушаюсь, товарищ подполковник!

— Чем еще намерены заняться?

— Есть предположение, что тетрадь со стихами оказалась у одной из одноклассниц дочери Чеботарева. Фамилии подруг установлены, начинаю проверку.

— Не возражаю, версия правдоподобная. — Снял очки, потер переносицу. — Что с багажной биркой? Кто работает с ней?

— Курсант Николай Белухин.

— Вижу, вы его совсем у Лихарева увели, — неодобрительно хмыкнул Ширяев.

— На время, товарищ подполковник! Дел много, сотрудники в разгоне… Скоро верну! Вот найдет владельца бирки и верну.

— Хорошо, — кивнул Ширяев, — это для него будет отличной практикой. Я позвоню начальнику транспортной милиции — пусть окажет курсанту содействие. Трудное задание вы ему дали, Евгений Игоревич. Поднять регистрационные журналы за десять лет! Неизвестны ни номер рейса, ни маршрут, ни дата…

Зазуммерил селектор, подполковник нажал кнопку. Женский голос сообщил:

— К вам майор Лихарев!

— Пусть заходит, — разрешил Ширяев. Усаживаясь напротив Мороза, Лихарев буркнул:

— Отдай стажера, ловчила!

— Он вернет, — улыбнулся Ширяев. — Если я правильно понял, курсант задействован достаточно серьезно. Так, капитан?

— Так точно, товарищ подполковник! — Мороз поднялся. — Разрешите идти?

— Успехов, Евгений Игоревич! — Ширяев пожал руку Морозу. Обратился к Лихареву. — Что у вас, Юрий Глебович? Узнали, кто убитая?

— Работаем, товарищ подполковник, — коротко обронил майор. И замолчал — хвалиться было нечем.

Ширяев раскрыл папку с делом, принесенную Лихаревым, начал листать.

— Докладывайте, майор!

— Оперативная группа делает все возможное для установления личности потерпевшей. Размножены и розданы по службам портреты погибшей, подготовлены ориентировки для расклейки на розыскных стендах…

— Дальше! — Ширяев отложил папку в сторону.

— По одежде — ничего достойного внимания. Часть вещей — импортная, но все были в наших магазинах. Б кармане блузки найден автобусный талон. Судя по просечке, потерпевшая ехала на машине десятого маршрута.

— Установили автомат, из которого звонил в больницу неизвестный?

— Так точно! Звонили из микрорайона Восточный.

— Ваши выводы?

— Если бы автомат находился в центре, это могло выглядеть как случайность. Шел мимо, зашел в первый попавшийся. Но автомат — в новом микрорайоне, где очень мало квартирных телефонов. Возможно, именно там живет неизвестный.

— …Или потерпевшая. — Ширяев подошел к стене, раздернул шторки, закрывающие подробный план города. — Смотрите: десятый маршрут часть пути проходит по Восточному микрорайону. На месте преступления не обнаружено дамской сумочки, в которой, несомненно, были ключи от квартиры. Судя по тому, что вот уже третий день никто не заявляет об исчезновении женщины, дома у нее никого нет. Почему не предположить, что преступник, воспользовавшись ключами, проник в ее квартиру? И звонил он в больницу поздно вечером как раз из этого микрорайона. Видимо, не был уверен, что женщина мертва, устраивал проверку: вдруг вернется домой раньше времени…

16

Майя Борисовна, заглядывая в раскрытый телефонный справочник, набрала очередной номер.

— Отделение эндокринологии?.. Здравствуйте! Старший следователь прокуратуры Соколова. Нам нужно узнать, не лечилась ли у вас женщина, личность которой мы устанавливаем. У нее была базедова болезнь. Да, совершенно верно, увеличение щитовидки. Я назову приметы, а вы постарайтесь вспомнить. — . И следователь подробно перечислила приметы погибшей. — Болезнь не слишком распространенная, поэтому, я надеюсь, вы вспомните. Фамилия?.. Ее-то я и хочу узнать у вас. Итак, жду ответа. Запишите мои телефоны — рабочий и домашний…

Дверь открылась, показалась и сразу скрылась стриженая голова….

— Звоните мне в любое время. До свиданья.

Следователь помассировала виски, прогоняя усталость. Потом, что-то вспомнив, быстро пошла к двери. Открыла, увидела удаляющегося посетителя. Догнала, положила руку на плечо.

— Вы ко мне?

Паренек остановился, хмуро глянул на Соколову, чуть помедлил. Потом отчаянно махнул рукой: «А, все вы!» — и помчался к выходу.

Майя Борисовна тихо окликнула:

— Пеньков!..

Юноша остановился удивленный, медленно повернулся.

— Вспомнили? Через три года…

Соколова привела парня в кабинет, усадила, сама села напротив.

— Рассказывай!

Пеньков поднял на следователя налитые обидой глаза.

— Да что, Майя Борисовна, никуда не берут. Как из колонии вернулся, стал устраиваться на работу. И вот уже третью неделю мыкаюсь.

— Деньги-то хоть есть?

— Пока есть, заработал в колонии. Но надолго ли хватит? Прихожу в кадры на ремзавод, начальник — сама разлюбезность. «Проходите, садитесь, где бы вам хотелось потрудиться?..» Сажусь, предъявляю ксивы. Глянул в документы — стоп-машина, приехали. Физиономия — кислей лимона, аж скулы сводит. «Да, конечно, люди нам нужны, но вот по вашему профилю…» Словом, от ворот поворот. Что ж я теперь — навек клейменый? Зря, выходит, меня на слесаря учили в колонии?

Майя Борисовна встала, прошлась по комнате.

— Что тебе сказать, Леша? По-человечески я могу понять кадровика. Значит, были случаи, когда люди, которых принимали с открытой душой, срывались, вновь пускались во все тяжкие.

— И вы! И вы тоже! — Пеньков вскочил со стула, закричал, захлебываясь словами. — Я же завязал, можете понять? Напрочь, навсегда!

— Тихо, без истерики! — приказала Соколова. — Сядь на место, не маячь перед глазами.

Пеньков послушно сел. Следователь сняла телефонную трубку, набрала номер.

— Петр Иванович, здравствуйте! Соколова из прокуратуры… Ну, насчет «очень приятно» позвольте вам не поверить, разговор у нас будет крутой. Опять на вас жалобы — не берете людей, отбывших наказание… Да, знаю… Да, и этот факт мне известен… Но нельзя же всех мерить одним аршином. Петр Иванович, Пеньков такой же гражданин, как мы с вами, с теми же правами… А вы рискните!.. А вы еще раз!.. Короче — Пенькова вы на работу примете, иначе разговор будет продолжен в других инстанциях. А теперь дайте мне телефон секретаря комсомольской организации. Хорошо, я подожду…