Лаборантка - Марина Лётная

охватившего меня заметного волнения, и оценил прозрачную жидкость в запотевшей перегонной колбе.

— Ну… Да, помогал. Я ещё не знаю, где лежат реактивы… У вас там столько соединений, — Антон убрал со лба влажные русые пряди, медленно зачесав их ладонью, и вернул тяжелый озорной взгляд ко мне.

— "У тебя", мы же договаривались, — серьёзное, едва не обидчивое замечание затерялось в его недвусмысленной усмешке, когда директор заглянул мне в декольте. И если бы не копошащийся сзади Максим Игоревич, который без всяких объяснений собрал сумку и тенью собирался скользнуть за дверь, меня бы одолело истеричное желание сорвать поцелуй с лукавых губ Антона. Он медленно обернулся. — Завтра жду новую методику. Помнишь?

— Да помню, помню я! Как забыть? — лаборант не попрощался. Захлопнул дверь, оставив меня на попечении разыгравшегося настроения директора. Похоже, Максим только и ждал, когда настанет время меня сбагрить, но в глубине души я была только рада подобному сценарию, и, судя по всему, Антону это тоже нравилось. Мы остались с ним полностью одни, а мне почему-то стало чуточку страшно…

— На чём мы остановились? — словно теперь в распоряжении у него была вся лаборатория, директор лениво выпрямился и вальяжно зашагал вдоль рабочих тумб, попутно поправляя неровно стоящие колбы. Я сбивчиво обернулась, пытаясь угадать, что будет дальше. — Максим Игоревич помог тебе с установкой?

— Ох, ну… Он дал мне методику, — если это, конечно, считается за помощь. С распаляющимся в груди волнением я наблюдала, как Антон оставил в покое соседний закрепленный на штативе холодильник и повернулся ко мне.

— Так ты сама всё собрала? — за нервным кивком последовала тревожная привычка натягивать халат на колени. Мужчина в несколько шагов вернулся к моему рабочему столу. — Недурно вышло… Не хуже Алёны Борисовны…

От упоминания её имени я жалобно скривилась. Больше, наверное, от сравнения, избежать которого было проблематично. Антон Владимирович тут же что-то заподозрил, и ухмылка сползла с его в миг отяжелевших уголков губ, но говорить по этому поводу он ничего не стал. Неукротимое влечение между нами и неловкую паузу, он поторопился заткнуть разговорами о работе.

— Выход хороший, даже замерять не будем. Явно больше половины… — директор отключил холодильник, плитку и, обернув руки в полотенчико, отодвинул её от колбы. В том, что он хозяйничает над химической посудой в верхней одежде, такой весь взъерошенный и копошащийся, пытаясь мне помочь, было что-то милое и свойское. Не скрывая восхищения, я благодарно улыбнулась. — Ты завтра выходишь?

— Завтра я буду на учёбе допоздна, — с сожалением я заглянула в расписание на телефоне, подтвердив свои предположения, а затем остановила взгляд на времени… — Ого, уже почти десять…

Мне нужно было разобрать установку, помыть посуду, чтобы оставить после себя первозданно чистое рабочее место и не прослыть грязнулей. Антон иронично покосился в мою сторону, когда я подскочила со стула, торопясь откручивать болтики, и пролезла между ним и установкой.

— Посмотрите, какая ответственная у меня работница, — схлопотав язвительную похвалу, я остановилась и вопросительно обернулась к директору. Он устало хохотнул, уложив горячую ладонь мне на вздрогнувшее плечо. — Оставь это, завтра попрошу Максима прибрать. Поехали, подвезу тебя домой.

Утверждение, оспаривать которое было воспрещено, пришлось мне по вкусу. Я послушно уложила стекло на стол и, следуя примеру исчезнувшего лаборанта, принялась расстегивать халат чувствуя, как мужская рука уверенно опустилась мне на талию. Через одно невыносимое затянувшееся мгновение Антон отстранился и порывисто одёрнул задранный воротник, не отводя от меня тягучий пытливый взгляд.

— Только мне нужно будет заехать к половине одиннадцатого в одно место по работе. Это будет быстро, просто забрать коробку. Ты не против? — приспустив распахнутый халат на ходу, устремляясь в сторону вешалки, я почему-то недоуменно скривила губы прежде, чем снова посмотреть на директора. Любопытно…

— Ну… Нет, не против, — спрашивать подробности я не стала, но позднему визиту удивилась. Хотя… Мне ли судить, как ведутся дела опытного бизнесмена…

— Складом владеет мой знакомый, он сегодня припозднился, а завтра не выйдет, так что… — его слова ни чуть не звучали как оправдание, только лишь как вежливое уточнение. Мужчина сладко ухмыльнулся. — Кстати, на тебе милое платье.

От совершенно «безобидного» откровенного внимания я смутилась. Уже ничего не могло меня интересовать, кроме мужского поощрения, и пальцы неловко переплелись, чтобы притормозить темпы исступленного влечения… Платье далеко не было «милым», мы оба осмотрели меня ещё раз оценивающим взором.

— Спасибо, — от идеи оказаться в машине Антона — практически личном пространстве, я заметно приятно занервничала.

Мы зашли в каморку, где я забрала верхнюю одежду. Мужчина помог надеть мне пальто, не избегая недвусмысленных случайных прикосновений к моей напрягшейся спине. Я была на пределе, пытаясь совладать с пробирающим грудь томлением. Наши тактильные взаимодействия за один вечер достигли непоправимых масштабов, от чего организм сковало от вырывающегося возбуждения. Я не знала, как успокоиться, пока директор убедился, что свет выключен в каждой лаборатории, и закрыл двери на ключ.

— Пойдём, — Антон торопливо подозвал меня к выходу. — Надень капюшон.

Ливень бесперебойно шипел в глубине коридора за приоткрытыми металлическими створками. Директор закрыл очередную дверь на множество замков и невесомым объятием подогнал меня в сторону лестницы. Я послушно спрятала голову в капюшон, вышагивая под треск мелких камушков. В коридоре зажегся тусклый желтоватый свет.

— Теперь не боишься? — Антон поравнялся со мной ближе к концу, затем подал руку и раскрыл перед нами скрипучие створки. Во дворе стоял гул от разбивающегося об асфальт дождя, фонарь на соседней пешеходной улице, виднеющийся из-за въезда, пытался дотянуться светом до мрачной парковки.

— Вас? Не боюсь… Вы исполнили просьбу, к тому же, минуту назад надели на меня капюшон. Очень заботливо, — последние двери оказались под замком, и директор грубовато потянул меня за рукав из-под козырька в сторону своего авто.

— Дана, ты забываешься, — перебежками мы оказались возле чёрной иномарки. И пока устраивались в ещё не остывшей машине, по стёклам которой растекались струйки воды, я все думала, что упустила… — Придётся ввести штраф. Когда будешь называть меня «на вы», я буду урезать твою зарплату.

Антон пристегнул ремень и потянулся к моему, плотно затянув его на груди одним ловким движением, сорвав у меня шумный вздох от неожиданности.

— Извини, я забылась, — замок защелкнулся, а мужчина не сразу отдалился от моего лица, угрожающе обдав его размеренным холодным дыханием. Я продрогла от накалившейся близости, губы сами приоткрылись в немой просьбе дотянуться до его рта.

— Я пошутил, — двигатель тихонько проревел, а подлокотники чуть задрожали. Кожаный салон авто замерцал в свете мягкой подсветки, когда мужчина провернул ключ. — Деньгами наказывать не буду, придумаю