Только ты - Фрида Митчелл

Дети стали для нее навязчивой идеей, сумасшествием, с которым невозможно было бороться. Она проводила часы перед зеркалом с подушкой у живота, представляя, будто беременна. Но затем шаг за шагом заставляла себя возвращаться к реальной жизни. На какое-то время она стала сиделкой для больной матери. Это был тяжелый период, но именно тогда ее чувства стали приходить в порядок. У нее не было времени предаваться своему горю, нужно было облегчить последние дни матери.

Когда она умерла, Алис исполнилось семнадцать, но чувствовала себя совершенной старухой. Именно тогда она определила для себя, как сложится ее будущая жизнь. Только работа и большего ничего. Никаких эмоций, никакой романтики. Смерть родителей, последовавшая за жестоким уроком Барни, превратила для нее слово «любовь» в синоним унижения и страдания. Она научилась контролировать свои эмоции, свою судьбу, не позволяя шальным ветрам гулять по ее жизни. Тогда же и решила, что найдет себе в мире такое место, где дети будут появляться редко.

А сейчас она слышала за спиной шаги Гордона, когда шла в свой номер. И впервые ее уверенность в себе пошатнулась. Сегодня они будут вместе обедать — она что, сошла с ума? Алис резко повернулась.

— Мистер Гордон, я бы предпочла пообедать у себя в номере. Это даст мне возможность произвести кое-какие расчеты. И я очень, очень устала…

Он остановился, и, казалось, его аура поглощала все пространство вокруг.

— Вы не умеете лгать в отличие от большинства женщин. Неужели мое общество так ненавистно вам?

— Это не так. Я просто…

— Устали?

Дверцы лифта закрылись у них за спиной.

— Алис, вам двадцать восемь лет. И вы свободны как птица. У вас нет мужа-ревнивца, нет маленьких детей, не дающих спать по ночам, нет даже любовника, насколько я знаю. Вы молоды, красивы, здоровы. Ведь так? И хотите уверить меня, что устали и не можете пообедать со мной?

— Откуда вы все обо мне знаете? Я имею в виду о моей личной жизни?

— А разве я не прав?

— Не в этом дело, — воскликнула она. — Моя личная жизнь никого не касается.

— Не будьте смешной.

— Смешной?

— Да, смешной. — Лифт остановился, и они вышли. — Человек, которого я выбрал для своего проекта, должен быть свободен и эмоционально раскован. У меня нет ни малейшего желания нанимать на работу кого-то с массой личных проблем. Если это оскорбляет вас, то извините.

— Так вы следили за мной?

— Следил за вами? — удивленно переспросил он. — Вы, наверное, что-то перепутали. Я возглавляю «Гордон компани», а не детективное агентство. Если бы у вас были муж и дети, то за эти пять месяцев вам бы пришлось очень мало видеть свою семью. А это было бы плохо для вас и, несомненно, отразилось бы на вашей работе.

— А нанимая на работу мужчину, вы тоже выясняете, женат тот или нет?

— Конечно, — твердо ответил он. — Мне чужда сексуальная дискриминация в любой ее форме. И к тому же я знаю, что вы не ходите на свидания. У вас очень узкий круг общения, нет ни одного друга-мужчины. К тому же вы смотрели на меня такими глазами во время нашей первой встречи, что я понял, мужчина для вас нечто, что не внушает вам никакого доверия.

— Неужели? Значит, вы решили, что я должна предпочитать женщин. А разве вы не согласны со мной, что для мужчины важнее всего его собственное «я»?

Видимо, часть ее сознания отказывалась верить в то, что перед ней глава огромной компании, что она в любую минуту может потерять работу, которую с таким трудом получила.

— Алис, давайте прекратим этот разговор. Вы должны отдохнуть и пообедать со мной.

Она хотела еще поспорить, но Гордон втолкнул ее в номер и закрыл дверь. Алис несколько минут в нерешительности стояла в темноте, прежде чем включила свет. И тут же огромная комната озарилась золотым светом, выполненных под старину, светильников. Толстый кремовый ковер и шторы в тон ему создавали уют и покой.

Да, он был щедр. В этом нужно отдать ему должное. По-видимому, номер из самых лучших в отеле. О Господи, следует думать только о проекте. Ее не должно интересовать, щедрый Гордон или нет. Зачем эти мысли и тяжкие воспоминания о прошлом? Все это бесполезно. Да, она хотела бы любить и быть любимой, ведь это все в природе человеческой. Но надежда на счастливую жизнь улетучилась тринадцать лет назад…

— Вы выглядите просто великолепно.

Бархатный голос заставил ее сердце бешено забиться. Когда она открыла дверь, было ровно восемь часов.

Алис надела скромное на вид, но очень дорогое вечернее платье из шелка. Тоненькие бретельки на плечах подчеркивали белизну кожи. Трехдюймовые каблуки туфель немного увеличивали маленький рост. Волосы оставила распущенными, и они ниспадали крошечными кудряшками по плечам и шее, обрамляя милое лицо и еще более подчеркивая огромные глаза изумрудного цвета.

— Спасибо, — растаяла женщина, но, взглянув на огромную фигуру Гордона, облаченную в черный вечерний костюм, ощутила легкое беспокойство. Сейчас он выглядел очень сексуально, и она не могла не заметить этого. Странное ощущение охватило Алис, ведь раньше ее никогда не привлекал такой тип мужчин.

— Вы готовы? — спросил Эрнан.

Она кивнула, делая шаг в коридор и закрывая дверь. Готова. А вот к тому, что он слегка коснулся ее талии, пропуская перед собой в лифт, готова не была и потому отступила на полшага в сторону.

— Вы уже останавливались в этом отеле раньше? — спросила она.

— Несколько раз. Я много разъезжаю, ценю удобные отели, хорошую еду, безупречное обслуживание, но больше всего — удобную постель.

Снова подтекст? Она не смогла поднять глаза и посмотреть на сибарита-спутника. Разговор вроде обычный, но что-то заставило ее покраснеть.

— Понятно… — с какой-то злостью на себя выдавила Алис.

Гордон был одним из самых привлекательных мужчин, которых она встречала в жизни. И сейчас очень четко поняла это. Женщины, должно быть, с ума сходят по нему.

— Я думаю, за обедом мы сможем обсудить кое-какие детали нашего проекта.

— Я уверена, конечно…

— Алис, — перебил ее он, — мы ведь не на работе.

— Но…

— Никаких «но». Разве вы никогда не расслабляетесь?

Только этого ей сейчас и не хватало.

Когда двери лифта открылись и они вышли в сверкающий холл отеля, она холодно улыбнулась и сказала:

— Конечно, я расслабляюсь, но только дома.

Неужели он флиртует со мной? — подумала Алис.

— Сама с собой?

Гордон взял ее под руку, увлекая в маленький бар в холле отеля.

— А что плохого в том, что человек остается наедине с собой? — с жаром спросила она. — К тому же у меня есть много друзей и кот…