Пламя Яхве. Сексуальность в Библии - Ричард Дэвидсон

Соседство множественности в божественном «сотворим» (стих 26) с множественностью «их» (мужчины и женщины) в стихах 26–28 имеет свой смысл. Предполагается соответствие или аналогия «между особенностью божества, которое включает Я и Ты, и бытием человека, мужчины и женщины».[157] Учение об этом соответствии «очень тщательно сохраняет инаковость Бога»,[158] исключая всякую мысль о бисексуальности Бога, и в то же время подчеркивает глубочайшую важность личных взаимоотношений, взаимности общения в бытии людей как мужчин и женщин. Как внутри божества имеет место размышление о сотворении человека, «дифференциация и взаимоотношения, любящее сосуществование и соработничество, Я и Ты»,[159] так они присущи и венцу творения Божьего – людям.[160] «Понятие образа Божьего касается, прежде всего, отношений. По большому счету мы отражаем образ Божий не сами по себе, а во взаимоотношениях. Образ Божий не есть в первую очередь то, чем мы являемся как индивиды. Но он присутствует среди людей во взаимоотношениях. Образ Божий обретается в человеческом общении».[161]

Быт 1 объясняет волю Божью об отношениях «я – ты» между мужчиной и женщиной, раскрывает содержание этих холистических/целостных отношений. Вместе, в близком общении друг с другом и с Богом, мужчина и женщина должны производить потомство: «Плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю» (1:28). Вместе во взаимоотношениях они должны творчески формировать новое творение (1:28): «Наполняйте землю и обладайте (kābaš) ею» – не эксплуатировать, а «приводить творение на более высокий уровень красоты и полезности»[162] (как станет понятнее в 2:15). Вместе они должны стать соправителями творения Божьего (1:28), «владычествовать» (rādâ) над животным царством (опять-таки не эксплуатировать, а мудро нести волю Божью; ср. Быт 1:29 – вегетарианская диета, неубиение животных).[163] Адам и Ева не рабы богов, как в ближневосточных сказаниях,[164] а соправители, король и королева на земле. И наконец, суббота (2:1–3), данная Богом в завершение недели творения, представляет собой как бы «дворец во времени», в котором человеческая семья может объединиться в духовном общении друг с другом и с Творцом.[165]

Мелодия, которую мы впервые услышали в Быт 1, – человеческая сексуальность нацелена на целостность и общение в личных взаимоотношениях – звучит в Быт 2 с удвоенной силой, а повествовательная гармония добавляет богатства и красоты в симфонию полов.

Согласно Быт 2, Ева была создана в ситуации одиночества. Особенно важен стих 18: «Не хорошо быть человеку одному». Человек есть существо социальное, сексуальность же существует для социальности, взаимоотношений, товарищества, партнерства. В принципе, данный отрывок можно понять как утверждение самых разных социальных взаимоотношений полов (ср. Быт 1 об «образе Божьем»). Одиночество, хотя и не представляет собой изначальный божественный идеал, не препятствует индивиду испытать социализацию, включая здоровые отношения/товарищество между полами. Бог помогает тем, кто одинок.[166] Но Книга Бытие еще и связывает концепцию социальности с отношениями в браке. Это видно из стиха 24: «Поэтому оставит мужчина отца своего и мать свою и прилепится к жене, и будут одна плоть».[167] Судя по вводному «поэтому» (al-kēn), отношения Адама и Евы рассматриваются как образец для всех будущих сексуальных взаимоотношений людей.[168] Их этого стиха можно сделать несколько важных выводов о божественном идеале сексуальных взаимоотношений и теологии сексуальности, которые мы далее рассмотрим поочередно.

Сексуальность и исключительность

Шестой аргумент теологии сексуальности состоит в исключительности. Первое из трех действий, описанных в Быт 2:24, – мужчина «уходит» (āzab). Глагол āzab – это сильное выражение! Буквально он означает «бросать», «покидать» и часто используется для описания того, как Израиль покидает Яхве ради ложных богов.[169] В 2:24 речь идет о необходимости полной свободы от внешних вмешательств в сексуальные отношения. Барт отмечал, что Быт 2 представляет собой «великую хартию вольностей Ветхого Завета», ибо Адаму дозволено свободно и решительно признать женщину в качестве своего партнера.[170] Свобода была важна в Саду – важна она и в последующих сексуальных отношениях.

Особенно интересно в стихе 24, что покидает – мужчина. В патриархальном обществе эпохи, в которую была написана вторая глава Книги Бытия, считалось самоочевидным, что отца и мать покидает жена.[171] «Уход» мужчины – это революция.[172] Но по сути говорится, что оба должны уйти – порвать узы, которые посягают на свободу и независимость отношений. Имеется в виду не только разрыв внешний (люди создают новый дом), но и внутренний (они перестают психологически зависеть от родителей). Это «начало новых отношений, в которых люди уже не ориентируются на приоритеты, традиции и влияние родителей, а занимаются, прежде всего, новой семьей, которая формирует свой собственный уклад, форму и цель».[173]

Здесь также предполагается исключительность отношений: муж и жена, без всякой третьей стороны, – кость от кости и плоть от плоти друг друга. Эта исключительность в конечном счете укоренена в единстве Божьем. Как единый Бог (Яхве Элогим) создал все человечество для общения с собой, так и мужчина и женщина, созданные по образу Божьему, должны быть целиком преданы друг другу в браке. Напротив, боги ближневосточных языческих религий нередко занимались беспорядочным сексом. И неудивительно, что цивилизации, исповедовавшие эти религии, не считали образцом верность моногамному браку.

Сексуальность и постоянство

Седьмой аргумент теологии сексуальности состоит в постоянстве. Второе из трех действий, описанных в Быт 2:24, – мужчина «прилепляется» (dābaq). Опять же это сильно сказано. Речь идет об очень глубокой связи («прилипать», «лепиться», как кожа к плоти и плоть к кости!) Данный глагол часто используется в ВЗ как технический термин, обозначающий вечные узы Израиля с Господом.[174] Применительно к отношениям полов (2:24) он явно намекает на наличие договора, то есть брачного договора.

Слово «прилепляться» параллельно «клятве единства» и лексике «партнерства и договора», которые мы находим в предыдущем стихе. Когда Адам говорит (2:23а), что Ева – «кость от костей» его и «плоть от плоти» его, он фактически приносит брачные обеты.[175] Более того, «судя по третьему лицу («это») в Быт 2:23 и присутствию Божьему в непосредственном контексте, Адам обращал свои слова не к Еве и, видимо, не к себе, а к Богу как свидетелю».[176] Восклицание Адама было «торжественным утверждением брачной верности, образным способом сказать нечто вроде: «Господи, беру на себя ответственность видеть в этой женщине часть собственного тела».[177] Более того, когда Бог подводит женщину к мужчине, он как бы священнодействует на церемонии заключения договора – первой в истории свадьбе! «Поэтому» (al-kēn), говорит рассказчик, замысел Божий о каждых муже и жене состоит в том, что их брак должен быть оформлен как взаимное обязательство во время формальной церемонии договора.

Однако «прилепиться» не значит лишь заключить формальный договор. Глагол dābaq также подчеркивает внутреннюю сторону этих уз. Он «подразумевает преданность и незыблемую верность между людьми, намекает на вечное влечение, не сводимое к половой связи, которой, впрочем, оно придает смысл».[178] Слово «прилепляться» (2:24) вмещает в себя нюансы Адамовых обетов в предыдущем стихе. Фраза «кость от костей моих и плоть от плоти моей» не только утверждает наличие договора, но и выражает «весь спектр промежуточных возможностей между хрупкостью [плоть] и силой [кость]… Это формула вечной верности при всех меняющихся обстоятельствах».[179] Это аналог нынешних брачных обетов («в болезни и здоровье, несчастье и благоденствии»). Когда мужчина прилепляется к женщине в брачном союзе, он клянется хранить верность этим отношениям, что бы ни случилось. Брачный договор вечен. Он заключается навсегда.

Отметим, однако, что речь здесь не идет об онтологической неразрывности (некоторые толкователи полагают, что брачные узы может разорвать лишь смерть, даже если супруг изменил).[180] Да, сказано о «прилеплении». Однако интерпретировать это понятие следует в свете других мест, где оно употребляется, например, применительно к верности Израиля завету с Богом. Бог хотел, чтобы узы завета были неразрывными, но из истории Израиля ясно, что они нарушались неверностью Господу.