Рубежи Всеземья: Муромский пост - Юлия Клыкова

— А ты деловая колбаса, да?

Майя хорошенько подумала, припомнила, как папа говорил, что умные люди не обижаются на всякие глупости, потому что смешно обижаться на ерунду, когда знаешь, что она ерунда, и согласилась:

— Да, я деловая колбаса.

Девчонки изумлённо вытаращились и стали посмеиваться, явно не догадавшись об истинном подтексте этих слов. Но смеялись они не обидно: совсем негромко и скорее вяло, чем живо, ведь глаза всей троицы по-прежнему тянулись к дорогому смартфону в Ксюшиных руках. Но Майя, которую родители приучили обходиться без гаджетов и уметь самостоятельно организовывать свой досуг, не хотела, чтобы новые знакомые опять уткнулись в экран. Потому зашла с козырей — понизив голос и покосившись на стоящих поблизости мальчишек, спросила:

— А хотите, я Глебу морду намылю?

Это предложение вызвало веселье у всей компании. Девочки зашушукались, Ксюша даже убрала в сторонку телефон и, обведя взглядом подруг, снисходительно посмотрела на Майю:

— Вот ты вруша! Да как же ты с ним справишься, малявка? Он же лет на шесть тебя старше!

— Ну и что, — искренне удивилась она. — Я же его не бить буду. Просто намылю. Только у меня мыла с собой нет. Дадите?

— О! А! Ну ты даёшь!

Сообразив в чём суть предложения, девчонки наконец-то по-настоящему оживились — загалдели и захохотали, поглядывая на мальчишек. Смуглая кареглазая шатенка Софи насмешливо сощурилась и недоверчиво спросила:

— А не струсишь?

— Да ну! Что тут такого?

Ксюша вспыхнула и резко вскочила, как будто задетая этими словами. Выключив смартфон, она засунула его в карман и, приглашающе кивнув, подошла к калитке.

— Ну пойдём, ме… Майя! Смотри — струсишь, ни за что не станем с тобой дружить!

Они зашли вместе в дом, и Ксюша провела Майю в ванную, где показала полку с шампунями и предложила взять хозяйственное мыло, заверив, что от него глаза режет куда сильнее, чем от обычного геля. Майя совета послушалась — хорошенько намочив ладошки, потёрла их о коричневый неприятно пахнущий брусок. Пена у него оказалась редкой, с немногочисленными крупными пузырями, потому мылиться пришлось долго, не меньше минуты. И всё равно получилось так себе — пока дойдёт, она и высохнет. Потому Майя на всякий случай плеснула в руки ещё чуть-чуть воды, выдавила шампуня и сообщила Ксюше:

— Я всё.

Они вышли на улицу. София и Вика, увидев горделиво выступающую Майю с заведёнными за спину руками, тихонько захихикали и пристроились следом, в двух шагах, как свита. Она перешла на противоположную сторону узкой засыпанной гравием улицы, остановилась невдалеке от ребят и поздоровалась:

— Здравствуйте.

Те оторвались от планшета, недоумённо посмотрели на неё, потом на маячащих позади девчонок, и обменялись удивлёнными взглядами. Майя же, встретившись глазами с Глебом, кивнула ему и очень вежливо произнесла:

— Можно поговорить, мальчик? Надо спросить, чтобы никто не слышал.

На эту невинную просьбу мальчишки почему-то отреагировали бурно: затрясли головами и зафыркали, как кони, начали выкрикивать всякие глупости и пихать кулаками в плечо мгновенно побуревшего Глеба:

— О, она в тебя влюбилась!

— Смотри, сейчас поцелует!

— Ха-ха, нашёл себя невесту!

Майя невозмутимо ждала, не обращая внимания на эту чепуху, а девчонки отступили чуть дальше, чтобы не мешать «тайному разговору». Рыжий, раздосадованный дурацкими шуточками товарищей, сердито цыкнул на них, в два огромных шага одолел расстояние, отделяющее его от Майи, и, остановившись перед ней с засунутыми в карманы руками, угрюмо осведомился:

— Ну чего?

Майя, состроив просительную мордашку, приподнялась на цыпочках и потянулась к Глебу. Тот вздохнул, наклонился — на всякий случай ухом, как будто и правда боялся, что его поцелуют. Когда веснушчатое лицо сравнялось с Майиным, она подалась навстречу, выбросила ладошки и торопливо повозила ими по Глебовым глазам. Тот взревел, как раненый медведь, попытался схватить, но сослепу промазал — она успела отскочить и бросилась наутёк. Наблюдавшие за происходящим мальчишки засвистели и с криками «наших бьют!» кинулись на помощь. Девчонки, вереща и толкаясь, помчались к Ксюше. Майя, видя, что они застопорились в калитке, не стала ждать и понеслась домой, повизгивая от возбуждения. Рыжий почти дышал ей в затылок, но она-то видела куда бежит, потому успела первой. Ворвавшись во двор, щёлкнула замком, показала язык повисшему на заборе Глебу и торопливо закрыла дверь.

Бабушка Даша сидела в зале у окна и, чуть сдвинув тюлевую занавеску, читала книгу. Увидев вломившегося к ним Рыжего, она сняла очки и выглянула во двор, грозя ему кулаком. Убедившись, что он удалился тем же путём, повернулась к разрумянившейся от бега Майе:

— Майя! Что случилось? Что ты натворила?

Овладев наконец дыханием, она прошлась по комнате, воинственно выпячивая грудь. Остановилась перед бабушкой, выставила вперёд правую ногу и горделиво похвасталась:

— А я Глеба мылом намылила!

— Майя, как можно!

— А он Федьку вчера толкнул!

Бабушка лишь руками всплеснула. В другой ситуации она может быть и поворчала бы, но не теперь. И правильно: как можно ругаться, если Федя так стесал ладони, что их пришлось бинтовать? Он, правда, никому не жаловался, но Майя всё видела и не собиралась просто так спускать это Рыжему. Хорошо, что бабушка Даша непохожа на Лену — та чуть что плачет или сердится, а не притворяется строгой и отворачивается, чтобы скрыть смех.

— Ну и хулиганка же ты, Майя! А я и не знала!

Да, в Муроме было очень весело. После этого случая мальчишки открыли на девчонок настоящую охоту и несколько дней гонялись за ними с пшикалками, в которые налили мыльную воду. Может быть, это веселье продолжалось бы и дольше, но однажды их всех застукала тётя Оля и Глебу сильно влетело.

Потом Майя придумала шутку с кладом, и несколько дней подружки провозились дома у Ксюши, прикидывая, что бы смешного в него положить, выбирая место, где закопать, подыскивая подходящую бутылку, рисуя карту. Остановились на старой резной шкатулке, отданную ради такого дела Ксюшиной мамой. Когда-то из неё выскакивал чёртик, но потом её отец заменил его выточенной из дерева дулей. Получилось даже лучше. Для достоверности они потёрли ящичек наждачной бумагой, измазали сажей и золой от костра, а в внутри спрятали записку: «Привет от Ксюши, Вики, Софии и Майи».

Место, где они закопали свой «клад», находилось неподалёку, примерно в четырёх кварталах, возле бывшей графской усадьбы, в которой сейчас располагалась военная часть. Ксюшина мама, с интересом следившая за их приготовлениями, сказала, давясь со смеху:

— Там поблизости стоянка первобытных людей, которую нашли эти графы. Лучшего места не придумаешь. Рядом и закопаете. Настюш, поможешь девочкам?