Детская молитва, или Легенда о Скряге - Ольга Одинцова

Ольга Одинцова

Детская молитва, или Легенда о Скряге

Белый снег в тишине закружил,

Молчаливо в ночи исчезает,

Будто песню о чём-то сложил,

Но начало у песни не знает.

Только ночь, только ночь, только ночь.

За окном в тишине только ночь…

Александр Суханов

Середина XIX века

Очаровательная русоволосая девочка сидела в гостиной у пышной ёлки, источающей невероятный аромат приближающегося праздника. В этом году Вера ждала его прихода с особым трепетом.

Девочка перебирала коробки в ярких упаковках, перевязанных пышными разноцветными лентами и бантами, проверяла имена адресатов на каждой. Были здесь и небольшие красочные конверты, предназначавшиеся для старушки-няни, лысоватого камердинера, плотного повара и двух смешливых горничных, — с внеочередным жалованием. Нужно сказать, что в этом большом и уютном, богатом, хотя и очень сдержанном в своей роскоши доме было принято дарить подарки всем и каждому — будь то родственники и друзья, приглашённые на празднество, или же прислуга, потому что относились здесь ко всем исключительно уважительно, даже, можно сказать, по-родственному тепло. За то и были любимы хозяева всеми, кто имел отношение к этому дому. Потому и во всех комнатах и коридорах было чисто, пыль стиралась горничными без напоминаний, так, что камердинеру зачастую не приходилось следить за выполнением работ, разве что в особенно важные для семьи даты. И жизнь в этом доме шла размеренно и счастливо.

На Веру из-под пышных ветвей глядели две самые крупные коробки. В них были сладости, приобретённые в самом известном кондитерском магазине «Эйнемъ» тайком от родителей через камердинера Парфёна. Шоколад, конфеты с самыми разными начинками, марципаном, нугой и цукатами — они предназначались родителям Веры. По большей части, конечно, маме — та была такой сладкоежкой, что даже сама девочка этому поражалась, она нечасто видела, чтобы взрослые и с виду серьёзные люди с таким нескрываемым удовольствием уплетали конфету за конфетой.

Поскольку Вера готовила сюрприз родителям с помощью камердинера, то считала, что он сохранял это в большой тайне. На самом же деле все в доме прекрасно знали, на что уходит каждый год сравнительно небольшая сумма денег, записанная в финансовых расходах за декабрь отдельной строкой. Но эта деталь держалась от маленькой Веры в строжайшем секрете — уж очень девочка любила делать сюрпризы, видя каждый раз после этого счастливые лица родителей. Впрочем, никогда не забывала она и про небольшие сувениры для слуг, которых с раннего детства считала частью семьи, порой даже более близкой и родной, чем часть дядьёв и тёток.

Верочка взяла в руки коробку, обёрнутую в ярко-красную подарочную бумагу, предназначавшуюся маме, Анастасии Фёдоровне. Она аккуратно затянула потуже атласную ленту и поставила обратно под ёлку. Туманом стали застилаться её голубые глаза — девочка так долго не видела родное мамино лицо.

Анастасия Фёдоровна уже длительное время была тяжело больна и находилась под присмотром лучших докторов Москвы. Вера часто докучала расспросами о маме нянечке, горничным и Парфёну, чего, однако, никогда не могла позволить себе в отношении отца — она видела, как сильно переживает папа, а потому пыталась справляться со своей печалью самостоятельно. Няня же в ответ на её многочисленные любопытные расспросы, «когда же вернётся домой маменька» и «будет ли здорова и весела она как прежде», старалась находить нужные слова, чтобы утешить девочку. Старая няня пыталась помочь ей обрести то, что было заложено в самом её собственном имени — Вера. Возможно, не всегда это получалось, впрочем, с течением мучительных и таких долгих для неё месяцев пока мама была в больнице, девочка стала понимать важность этого слова. Вернее — чувствовать.

В гостиную тихо вошла горничная Аня, которая была девочке почти как старшая сестра, с украшениями для ёлки в руках. Вера подобрала подол своего платья, чтобы та случайно на него не наступила — вокруг ёлки оставалось уже слишком мало свободного места из-за обилия красочных упаковок под ней. Вдвоём они продолжили наряжать ёлку новенькими игрушками, которые Павел Сергеевич, отец Веры, заказал по выбору дочери в стеклодувной мастерской.

Глухо стукнула входная дверь, и в дом проник морозный воздух. Девочка подёрнула озябшими плечами, тут же вскочила, как бы опомнившись, и побежала в прихожую, тряся густыми русыми локонами.

— Папа!

Не успел Павел Сергеевич снять шубу с пышным меховым отворотом, как Вера с разбега бросилась в объятия к отцу. Тот расцеловал дочь в обе щёки.

— Холодный, холодный же, папа! С мороза! Нос весь красный! — засмеялась девочка, закрывая глаза и утыкаясь лицом в мех, который нёс в себе запах настоящей русской зимы и тающие снежинки, уже превратившиеся в прозрачные льдинки. Вера так любила это время!..

Сразу за отцом в прихожую вошёл камердинер. Он принял у Павла Сергеевича верхнюю одежду и тут же приказал горничным подавать ужин.

— Папа, мы с Анечкой ёлку начали украшать теми игрушками, что ты заказывал, помнишь? Сегодня их принесли! Ты хочешь посмотреть? Они такие красивые, я никогда не видела таких прежде! — пара горящих нетерпением глаз уставилась на Павла Сергеевича.

Они отправились в гостиную. Вера с упоением рассказывала отцу и горничным о ёлочных украшениях из толстого зеркального стекла, которые они держали сейчас в руках одними из первых в Российской Империи. Случилось это благодаря большому другу Павла Сергеевича по коммерческим делам — владельцу стеклодувного производства в Москве, который прислал перевязанную лентами коробку с увесистыми шарами, усыпанными яркими разноцветными блёстками, и письмо, предназначавшееся Вере. Что это был за волшебный момент, от которого перехватывало дыхание!

Однако чего-то на ёлке недоставало. Тогда отец подхватил тоненькую девочку на руки, чтобы та повесила на макушку ёлки белую Вифлеемскую звезду. Вера радостно захлопала в ладоши:

— Как мне нравится, папа! У нас такая красивая ёлка!

Павел Сергеевич улыбался, и вдруг, обхватив девочку руками покрепче, стал кружить её по комнате, и Вера смеялась всё громче и громче. Она чувствовала себя такой счастливой!

Ещё бы мама вернулась из больницы…

— Осторожно, Павел Сергеевич! Подарки прямо у Вас под ногами! Не подавите! — испуганно воскликнула горничная Аня, едва войдя в гостиную. На сегодняшний вечер она оставалась без помощи второй горничной, которая по возвращении Павла Сергеевича отпросилась поехать в деревню к родственникам, чтобы успеть к Рождеству.

В этом радостном моменте голова уже закружилась и у папы, и у дочки, и они упали в мягкое кресло рядом с