Проект "Плеяда" - Андрей Каминский

Позади скрипнула дверь и в виварий вошел низкорослый японец в новенькой форме.

— Его превосходительство Сиро Исии ждет вас возле лаборатории, — кланяясь, сказал адьютант, — пройдемте, Илта-сан.

— Хорошо, — Илта повернулась к Танаки, — спасибо, что помогли скоротать время.

— Не за что, — он пожал плечами, — заходите еще.

Однако когда Илта вышла за дверь, начальник исследовательской группы не мог сдержать облегченного вздоха. Эта девушка, с ее дьявольскими глазами пугала его чуть ли не больше, чем сам «папаша».

Изможденный, будто высохший, человек, привязанный к кушетке, вновь распахнул рот в отчаянном крике. Ему это явно давалось нелегко — даже сквозь стеклянную стену, за которой стояли Исии Сиро и Илта Сато, было видно, что во рту у подопытного не было языка. Вокруг него сгрудились сотрудники в белых халатах, масках из нескольких слоев марли, белых шапочках, резиновом фартуке от шеи до щиколоток и резиновых сапогах до колен. Наряд дополняли резиновые перчатки и специальные очки. Илта знала, что перед входом в стерильную камеру, все сотрудники еще и прошли по колено в резервуаре, заполненном раствором карболовой кислоты.

— Он военнопленный? — спросила девушка, с холодным любопытством рассматривая обреченную жертву, словно особо крупного таракана, пришпиленного булавкой.

— Шпион, — ответил Сиро, — Олег Тернов, диверсант. Пытался организовать покушение на генерала Ямаду, когда тот был с инспекцией в Харбине. Подвела любовь к азиатским женщинам — его выдала маньчжурская проститутка, которая была нашим агентом. Генерал распорядился, чтобы Тернова передали нам.

Илта перевела взгляд на подопытное «бревно». Выглядел шпион ужасно: кожу покрывали уродливые утолщения, кое-где лопнувшие и превратившихся в безобразные язвы. Один из сотрудников вонзил скальпель в грудную клетку и сделал разрез в форме латинской буквы Y. В том месте, куда немедленно были наложены зажимы Кохера, вскипали пузырьки крови пополам с гноем.

— Чума? — деловито поинтересовалась Илта.

— Она самая, — кивнул Исии, — с него несколько часов кормились заражённые блохи. Не так давно я разработал оптимальный метод размножения бактерий чумы в организме блохи — без ложной скромности скажу, что до меня никто этим не занимался. Заражение произошло так быстро, как даже я не ожидал.

Илта перевела взгляд на происходящее — шпиона-неудачника вскрывали заживо. Он уже не кричал — рот его бессильно раскрылся, глаза закатились голова свалилась набок. Только по судорожно подергивающимся рукам можно было понять, что в этом изувеченном куске мяса ещё теплится жизнь. Тем временем из большого разреза сотрудники ловкими натренированными руками один за другим вынимали изъеденные болезнью внутренние органы: желудок, печень, почки, поджелудочную железу, кишечник. Их бросали в стоявшие здесь же ведра, а из ведер перекладывали в наполненные формалином стеклянные сосуды. Один из врачей скальпелем отрезал кусочки плоти и швырял их в большие чаны с темной жидкостью — питательным бульоном для бактерий. Здесь они продолжат размножение, чтобы потом двинуться по испытанному кругу — в блоху, потом в крысу или человека.

— Одно и то же, — сказал Сиро, словно угадав мысли своей спутницы, — вечный круговорот. Что бактерии, что люди — жизнь их одинаково суетлива и бессмысленна, как колесо Сансары. Большевизм — та же чума, а этот Тернов, как его носитель — та же бактерия. Разве не благом будет для него получить новое воплощение? Разве не сказал учитель Нитэрэн, что «идя по темным улицам, люди, забывают, что есть прямые пути.» Разве не сокрушался мудрейший монах, что умами людей завладевает ложная вера и некому спасти их отдуховной слепоты! Освобождая этого человека от множества заблуждений, разве я не следую Истинной Дхарме Будды?

Илта искоса посмотрела на Сиро Исии — нет, он сейчас не шутил, смотря на лежащий на операционном столе уже стопроцентный труп, светлым взором фанатика. С этой стороны «папаша» еще не открывался — куноити всегда была уверена, что на свете нет и не было более бессердечного и беспринципного карьериста, никогда не отказывавшего себе в радостях жизни. Буквально вчера она опять ходила на «ночное совещание» к генерал-лейтенанту. То, что все эти качества уживаются у Сиро Исии с твёрдой религиозностью, было для нее неожиданностью.

— Кто знает, — продолжал «его превосходительство», — может через перерождение в теле крысиной блохи, для этого большевика начнется путь к Нирване?

Илта с трудом сдержалась от непочтительного хмыкания и перевела взгляд на операционный стол, где настал черед головы. Один из сотрудников скальпелем сделал разрез от уха к носу и начал снимать кожу. После снятия скальпа в ход пошла пила. В черепе было сделано треугольное отверстие, обнажился мозг. Сотрудник отряда взял его в руки и опустил в сосуд с формалином. Несколько чанов уже были закиданы кусочками плоти с мертвого тело, то же что от него осталось, как уже знала Илта, пойдет на корм подопытным крысам.

— Так что там с вашей подопечной, — сказал Сиро, наконец, повернувшись к девушке, — вы нашли общий язык?

— Похоже на то, — пожала плечами Илта, — хотя до полного перевоспитания пока далеко. Она еще порой артачится, но я вправлю ей мозги.

— Бамбуковой палкой по пяткам, — хохотнул Сиро, — помните, я рекомендовал вам этот метод? Я бы не отказался поглядеть, как вы ее наказываете.

— Я предпочитаю действовать не только кнутом, но и пряником, — сказала Илта, — с ней не так уж сложно работать. После того, как капитан НКВД застрелил доктора, что работал с ней и чуть не пристрелил ее саму, она находится в полной прострации, не знает на что опереться и откуда ждать помощи. В таком состоянии ей нужен хоть какой-то друг.

— И вы грамотно воспользовались ситуацией, — усмехнулся Исии, — похоже, вы и впрямь знаете свое дело. Корень женьшеня, что мы подмешивали в еду, помог?

— Еще как, — рассмеялась девушка, — она же еще и молодая девка, со здоровыми крестьянскими инстинктами. Тот полубурят, Берсоев был еще и ее любовником. От того у нее и шок — он хотел ее пристрелить, хотя мог вывести из города. Ну, я хоть и не мужчина, но как доставить удовольствие женщине знаю давно.

— Даже не сомневаюсь, — Сиро усмехнулся, — вы не забывайте, я тоже хочу на это посмотреть.

— Я помню, Сиро-сан, — Илта с трудом скрыла брезгливую гримасу, — уверяю, вы не будете разочарованы зрелищем. Но сейчас мне хотелось бы вас кое о чем попросить.

— Я слушаю.

— Я бы хотела, чтобы Наталью Севастьянову перевели из камеры для «бревен» в мою комнату. И еще — чтобы вы разрешили мне иногда выезжать с ней в город.