Переход. Дневник матроса. - Алексей Супруненко

и шухера в Мапуту навели. Шептали, что до Москвы уже дошла информация о происшествии. Уточнил этот вопрос у связистов (они то лучше знают) оказалось все враньем. До ужина и после него играли учебную тревогу с целью поисков пропавшей посуды. Кое-что нашли, но далеко не все. Помощник командира корабля по снабжению втихаря всю недостачу списал на экипаж. Вот в такие игры мы периодически играем.

13.11.87. Пятница.

Утром хоть хорошенько умылся. Грязный ужас. Океан 2-3 балла, шторм понемногу стихает. Жара +30. Целую вахту позагорал. На Сейшелы идем на 7 суток. Красить корабль будем, как пить дать. Отдых будет только дома. Оборвало вымпел, и он повис на передающей антенне, и вдобавок сорвало фор-стеньгу. К мелким неприятностям добавляются и положительные моменты, это вид океана ночью. Белые сгустки моллюсков, словно светящиеся шары, плывут по всей водной поверхности. Их захлестывает пена от форштевня, а они светятся под ней, словно фонарики. Ночь такая звездная, диву даешься. Тепло, хоть нагишом на мостике стой.

14.11.87. Суббота.

Встал на старшинские, заправил шконку и пошел в умывальник сторожить воду. Был первым, поэтому занял самое фартовое место. Помылся полностью. Ночью кусок вымпела Киря с Гулей сняли, осталась фор-стеньга. Туда полезу я. Неудобно жуть, а страха нет. Верю в судьбу. Утром жара +30 и вода +22. Начали большую приборку, которая растянулась до 13.00 и то, командованию не понравилось, и ее продлили до ужина. Пресной воды нет. Сегодня купаться будем забортной. Опять «папа» был недоволен сигнальным. Самое обидное даже не это. По приказу «папы» начали отстрел боезапаса на ДШК. Просил его и комдива не делать этого, ведь смазкой весь борт заделают. Я ее уже один раз оттирал и знаю, что это такое. Ноль эмоций на мою просьбу. Я психанул и тут кэп вызывает к себе и говорит, чтобы я завтра вымыл весь борт. Это прямое издевательство! Как я ненавидел всех на свете в эту минуту! Я человек, который выполняет все приказы, но тут ведь не это. Просто взяли и плюнули в душу. Показали, кто я есть на самом деле. Конечно, сейчас это сделать можно. Нет у меня погон и прав, нет ни каких, но ведь есть душа, а в нее элементарно плюнули. Хочу до ужаса домой, подальше от всего этого. Только там можно почувствовать себя человеком, а не скотиной в матросской робе. Уйти, уехать, подальше от этого флота. Это по телеку показывают, какие у нас чуткие и добрые начальники. Дудки! Так думают те, кто не был здесь.

15.11.87. Воскресение.

Утречком после заступления на вахту, оттер от смазки борт. Как и положено, в воскресные дни, не могу удержаться от сарказма, начался аврал. Солнце жарит +30. На построении вручили грамоту за доблестный … в Мапуту. Отходчивый я мужик, просто удивительно. Только бы до обеда не трогали. За бортом касаток целая стая гоняла. Авралили до часа. Потом я погладил двойку и увалился на рундук. Почти всю приборку пролежал. Первый раз такое со мной. Чувство такое, будто бы что-то украл. Не выдержал и поднялся наверх. Зря, наверное, это сделал. Вова Кордов и Генка Дьяченко пустили приборку «по борту». Будут стоять по колено в мусоре и не дернутся, а еще полемику разведут, кому этот мусор принадлежит? Если не им, то и хрен на него. Меня это жуть как раздражает. Нас в отделении шестеро. Я, Караулов, Кириченко одного призыва и по приходу во Владик уходим домой. Вовка Кордов полторашник и будущий комод, Генка Дьяченко и Ришат Бурханов годки. Если им это не нужно, то кому тогда? Наверное, у меня крыша поехала на этом сигнальном. Надо быть проще. Наш призыв строили на вертолетной площадке, сколачивали бригаду «Ух» для покраски бортов. Как приз обещали два схода в иностранных портах и первый сход по приходу во Владивосток. С меня мостика под завязку хватит. Что в инпортах два раза смотреть, коль и за один раз все увидеть можно? Ну, а во Владике, если и сойдут раньше нас, то часов на 20. Это мелочи. Вчера Вовка на вахту банку консервы стащил. Рыба мне не очень понравилась, костей много. Сегодня копался во флагах и обнаружил две буханки хлеба украденных еще в Балтийске. Воровитые сигнальщики, однако. Колька Головкин ночью хотел мне сбагрить под мусор пустую жестяную коробку из- под сухарей, а тут Барма нарисовался. Она, видите ли, ему понадобилась. Кричу, чтобы выбросил за борт, ну он и выбросил. Подкинул и как заправский футболист буцнул ногой. Ветер дул прямо в борт. Каков итог? Крошки от сухарей засыпали весь сигнальный мостик, коробка осталась, а тапочек Бурханова улетел за борт. Ночь очень теплая. Гулливер спать в кубрик не пошел, а умостился на крыше ходовой рубки. Вовка снова где-то раздобыл продуктов и угостил меня морковкой и сухарями.

16.11.87. Понедельник.

Ночью снился сон, что меня встретили в Индии советские люди. Возили в автобусе, показывали, где живут. Даже девчонка с нашего села была вместе с ними. Сквозь сон слышал, как ухали «вымпела» и била АК-100. Забыл в умывальнике зубную щетку, вот досада! С утра влетели в зону тропических дождей. Под шум ливня мыли от соли переборки. Планы на заход на Сейшельские острова «папа» наметил грандиозные. По всему видно, что визит на остров Виктория, обернется для экипажа сущим адом. Надо стиснуть зубы и думать, что до дома осталось 40 суток. Уже вторую ночь КВП на юте докладывают, что за нами кто-то идет. Видели пацаны оранжевый огонек. РЛС в корму не берет, а я с сигнального ничего не видел. В нашем кругу проскользнула гипотеза, что это может быть ПЛ без ходовых огней. Вот бы самому посмотреть на эту «птицу». Сегодня снова поссорился с Вовкой из-за сигнального. Беру все близко к сердцу. Переживаю внутренне, за человеческие отношения между людьми, чувством долга и простой порядочности. Меня иногда спрашивают, почему я не вступаю в партию? Сейчас это модно и у нас на корабле хватает новоиспеченных коммунистов. Говорят, партия не дает никаких льгот, кроме одной, первым подняться в атаку. Сказки это все! Если бы это было так, то не стремились бы туда те, кто ни за что не встанет первыми под пули. Вступить в партию мне не позволяет совесть. Слишком много изъянов. Может их со стороны и не видно, но себя не обманешь. А вдруг я оступлюсь, и тогда какой-то злорадный человек может сказать,