Родники Пустоши (СИ) - Зоряна Лемешенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Уже появился муж той странной женщины, что вышла с Алексой и никак не могла прийти в себя от паники, и увёл её куда-то. И только тогда Леонардо спохватился, что уже неизвестно сколько времени стоит столбом среди улицы.
О чем он думал? О том, как проникновенно смотрела ему в глаза Алекса. О том, сколько невысказанного было в этом долгом взгляде. Она не забыла его, она сожалела об их несбывшемся. Так оно и было, или ему просто так хотелось? Но она была женой другого, и она носила в себе ребёнка того мужчины. Почему она так сделала? Что ею двигало? Когда началось?
Лео не забыл, как однажды встретил Алексу и Альберто возле какой-то забегаловки. Возможно с тех пор они и были вместе? Но зачем она делила постель с охотником? Неужели она на самом деле такая?
Мужчина медленно вёл под уздцы лошадь в направлении дома старейшин и размышлял. Он перебирал в памяти все противоречивые моменты, но так и не мог понять, когда катастрофа стала неминуемой. Хотя, разве у Алексы какие-то проблемы? Она среди единоверцев, рядом мама, заботливый муж, скоро будет ребёнок. Это у Лео никого нет, даже себя…
Может ли он снять маску? Возможно, но это точно породит множество недовольства. Ведь многих солнцепоклонников он же сам и ловил, чтоб передать в загребущие лапы "правосудия", которое людей ломало и пыталось уничтожить. Попробуй объяснить, что это был спектакль, чтоб не терять влияние и доступ к секретным документам Инквизиции.
И вот он безымянный, без семьи, без любви, без дома… с одним только делом его жизни, которое давало хоть какие-то силы, чтоб просто дышать. Но Лео делал и тут невозможное: он в течении нескольких месяцев собирал по окрестностям Священной Империи крепких солнцепоклонников, вооружал и обучал, истратив на это последние свои сбережения. Почему они шли за ним? Он умел убеждать, а ещё, известия о благословенном городе посреди Пустоши уже разнеслось среди единоверцев. И каждый считал честью быть его защитником.
‐ Приветствуем тебя, Странник! — произнёс самый пожилой среди сидящих полукругом возле очага стариков.
‐ И я приветствую вас, старейшины!
‐ Удивил ты нас, очень сильно удивил!
Лео усмехнулся, зная, что маска скрывает его мимику.
‐ Надеюсь и обрадовал.
Тень недовольства промелькнула на морщинистых лицах. Охотник так и думал, другого не ожидал.
— Целая армия, Странник, это, конечно, хорошо, — произнёс мужчина с самой длинной седой бородой.
— Но у нас нет столько еды, чтоб её прокормить, — резко произнёс сидящий рядом с ним старейшина.
Лео криво улыбнулся, и прищур его глаз не скрылся от собеседников.
— Ты мог бы для начала посоветоваться с нами, проворачивая такие дела! — с почти детской обидой вновь произнёс самый пожилой.
— Вы бы в любом случае были против, не так ли? Перемены — слишком тяжёлое для вас бремя, — ответил им Леонардо, а старики возмущённо вскинули брови и зашевелились.
— Ты неуважительно к нам относишься, юноша! — подал голос ещё не совсем седой мужчина в богатой одежде.
— Я практически основал это поселение, уважительно передав вам всю власть в нём!
— Ты преувеличиваешь своё значение в судьбе солнцепоклонников! Не думаю, что тебе стоит сюда возвращаться!
— Правда? — вскинул одну бровь Леонардо, — дать вам загубить наш шанс на свободную жизнь из-за нежелания действовать и что-то менять?
— Да как ты смеешь! — зашипел старик с длинной бородой.
— Смею! Я свою жизнь положил ради этого, свою репутацию, дом, семью, богатство… Всё! — резко подался вперёд бывший инквизитор, — и, если Вам требуется моё уважение, то хотя бы не мешайте!
Гнетущее молчание ошарашенных старейшин служило лучшим ответом: они ему ещё припомнят это. Но Леонардо было плевать. Он устал духовными и физическими практиками усмирять свои эмоции, загонять их вглубь и опасаться, что однажды пружина разожмётся…
Лео слегка поклонился и вышел. Он был готов к такой беседе и даже ждал её. Его давно раздражало это собрание чванливых, но слабых телом и духом стариков, которые рубили на корню лучшие инициативы. Как бы не относился Лео к тому, что Альберто был мужем его любимой, но охотник предпочёл бы видеть в управлении поселением подобных ему: умных и решительных. Ведь, судя по болтовне постовых, с которыми Лео частенько общался, приезжая в Пустошь, муж Алексы был именно таким.
Лео вдруг понял, что нашёл повод посетить дом своей бывшей служанки и невесты, чтоб обсудить размещение вновь прибывших. Старейшины будут ещё долго упираться, а действовать нужно уже сейчас. Поэтому он, оставив лошадь привязанной у Дома старейшин, широким шагом направился к маленькому домику Алексы и Альберто.
Глава 9
Тяжёлые думы не сразу покинули мою шальную голову, но я отчаянно пыталась свести своё мироощущение к мужчине, что целовал меня будто в последний раз. И в конце концов Альберто удалось разогнать все мои сомнения и тревоги. Я просто хотела забыться в его объятиях, не вспоминать об этом чёртовом охотнике и быть счастливой.
Я сама себе казалось неуклюжей и смешной, но запал мужа и его горячие слова, что я свожу его с ума и мешаю на чём-то сосредоточиться, вызывали во мне волнение. Он действительно восхищался мной, я видела это каждую секунду! Вот и сейчас он целовал мои губы, тело, гоняя по коже толпы мурашек и высекая искры из глаз, будто я самая желанная из женщин.
Руки Альберто гладили мои щиколотки, постепенно поднимая подол платья. А я уже млела от предвкушения, когда, лёжа на боку, почувствую спиной его крепкое упругое тело, меня обнимут его ласковые руки, а потом наступит наполненность и ощущение единения с ним.
Но…
В дверь постучали.
Альберто досадливо рыкнул и продолжил меня ласкать. Но я уже расслабиться не могла, ведь за дверью кто-то стоял и ждал.
Стук повторился.
Мы с мужем встали с постели растрёпанные и раскрасневшиеся. Он горячо поцеловал меня в губы, намекая, что всё продолжится, как только выпроводим нежданных гостей, поправил свою одежду, я привела себя в порядок. И только тогда Альберто отодвинул засов и открыл дверь.
Я сразу же села обратно на постель, поскольку ноги отказались меня держать вертикально. Гостем оказался… Леонардо! Я даже потёрла глаза, но, к сожалению, он оказался не иллюзией, а живым из плоти и крови воплощением моего
