Тасмин - Александр Операй
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Снег сыплется.
Медленно. Тихо.
Тасмин смотрит на ладонь. Кровь высохла, но рана болит и щиплет. Кожа увяла до самой кисти. Вся покрыта морщинами и оспинами. Она чужая. Эта рука старой ведьмы.
— Твоя бабка. Злая карга! Стала уродиной в двадцать лет. Она слишком часто обращалась за помощью к существам с другой стороны. Помни об этом. Каждый раз будет все хуже и хуже. Плата растет!
Тасмин улыбнулась.
Мысль показалась ей абсурдной. Смешной. Теперь незачем помнить уроки Деворы. Тасмин никому не нужна. Ее тело. Кожа и кости. Пусть вся она от волос до ступней обратится в иссохшую старуху, никто не заплачет. Этим губам некого целовать. Руки лишь для того, чтобы собирать травы. Грудь, живот и там… между ног. Все. Ничье. Никому не принадлежит.
Тасмин оглядела поляну.
Снег все идет. Ночь близка. Если медлить и дальше, то вернуться домой станет почти невозможно. Затонувший лес менялся во тьме. Дорожки плутали. Знакомые деревья вели прямо в болото. В небе между верхушками сосен мерцали звезды других миров.
Тасмин обнимает незнакомую девочку за плечи и тянет наверх из оврага. Тело легкое. Будто еще не успело обрести вес в этом мире. Только сейчас Тасмин понимает, что вернула к жизни почти что ребенка.
2
Все вокруг превратилось в пустыню. Ни деревьев, ни кустов, ни травы. Только песок да снег. Белое на сером. Жизнь еще не скоро согреет эту поляну.
Что же ты натворила глупая ведьма?
Затонувший лес стонет.
Он ждет наступления ночи. Тьма скроет позор. Залечит рану. Нечто придет с той стороны и очистит землю от мерзости. Огромное. Непостижимое. Злая душа Затонувшего леса. Такая же мерзкая, как гниль на болоте.
— ТЫ ДОЛЖНА УМЕРЕТЬ, ДРЯННАЯ ДЕВЧОНКА!
Тасмин кивает. Скорее всего так и будет.
Последний солнечный луч коснулся снега и, не оставив следа, скользнул в сторону дороги и дальше за холмы. Он исчез там, будто упал в огромную бездну.
Разве можно поверить, что Солнце вернется?
В этой мгле, которая приходит сюда после заката, нет ничего для подобных надежд.
Мороз щиплет кожу.
Воздух слишком холодный. Каждый вздох причиняет боль.
Тасмин пронесла незнакомку на руках до края поляны и там, обессилев, села на землю. Она отдала слишком много. Какая-то часть ее существа тоже исчезла вместе с деревьями из Затонувшего леса. Такое с ней случилось впервые. Обычно она знает предел. Этому учишься сразу. Она хорошо помнит уроки Деворы. Первое прикосновение к мертвецу вызывает странное чувство. Больше всего оно похоже на тошноту. Стоит лишь на секунду забыться, и собственная жизнь потечет в покойника вместо силы из источника.
Скорее всего во всем виновато небо.
Тасмин взглянула вверх.
Нет.
Не это.
Небо, которое отразилось в глазах мертвой девочки. В тех голубых, темных осколках. Там глубина. Такая же бездна, в которую уходит Солнце перед наступлением тьмы. Остается лишь падать. Больше некуда деться.
Тасмин прижимается к незнакомке. Так тепло. И так спокойно. Сумерки больше не вызывают страх. Угрозы и жалобы Затонувшего леса — это лишь скрип деревьев, вой ветра, шепот ручья. Может быть, на самом деле она обнимает себя? Ту свою часть, которая теперь живет в этом ребенке.
Незнакомка все еще будто мертва. Тасмин не знает сможет ли снова вернуть ее. Иногда на том берегу никого нет. Только плеск волн и далекий удар весла по воде.
Едва уловимое дыхание девочки щекочет шею.
Тасмин впервые чувствует физическую близость с другим человеком. Мать никогда не обнимала ее. Боялась прикосновений, словно они причиняли ей боль. Девора видела в дочери только свою глупую копию, которую нужно было все время учить. Но и это продлилось не долго. Со временем она разглядела кое-что еще. Сладкое. Вкусное. Нечто внутри Деворы оказалось слишком жадным и ненасытным. То был голод старого бога.
— Я не знаю куда мне пойти, — говорит Тасмин.
Все повторяется.
Судьба смеется.
Ты убийца и рано или поздно получишь по заслугам. Ты обречена бежать и скрываться. Твоя жизнь никогда не будет счастливой. Вечная тень предательства висит над тобой.
Скоро ночь.
Первые звезды уже прокололи небо в самых тонких местах.
До хижины на болоте уже не добраться. Тьма придет в Затонувший лес много раньше.
Есть вещи, которые никогда не стоит делать.
Убивать свою мать. Оживлять мертвецов. Испытывать симпатию к девушке только потому, что заглянула ей в глаза.
Но такова Тасмин.
Она берет незнакомку на руки и встает с земли. Где-то далеко-далеко шумит океан. Волны набегают на берег и сползают обратно. Ветер приносит вкус соли.
Выпавший снег скрипит под ногами.
Тасмин делает шаг по тропе в сторону болота. Она идет вперед, не чувствуя усталости и страха. Ее воля сильнее, чем тело. Из бездны некуда деться.
Мир меняется. Затонувший лес вытягивается в длину и скользит назад. Он будто огромное пятно краски, которое размывается на весь холст, разрушая рисунок. Деревья, снег, тропинка и овраг плавятся, словно металл под воздействием высоких температур. Звезды взрываются, умирают и рождаются снова. Лишь сумерки, песнь близкой ночи, остаются там, где и были.
Океан набегает на берег.
Холодный и мрачный.
Волны катятся от самого горизонта, чтобы со всей силы ударить о скалы. Шум и ярость. Рокот недовольного заключенного, который все еще бьется о стены тюрьмы, в надежде выбраться на свободу.
Тасмин делает глубокий вдох и смотрит на Солнце.
Огромная звезда падает в океан. Свет убегает за горизонт. Тень лежит на всем побережье. Яркие краски дня превращаются в пепел.
Этот мир нравится Тасмин больше. Но она здесь лишь на время. Чудовища придут за ней сквозь пространство. Они доберутся сюда так легко, потому что Затонувший лес — это кошмар. И от него не проснуться.
Она сильнее прижимает к себе незнакомку.
Мать и ребенок.
Обмякшее тело все время выскальзывает из рук. Если девочка упадет, Тасмин уже не сможет ее поднять на руки. Сил почти нет. Каждая мышца напряжена, усталость становится болью.
Тасмин отвернулась от Солнца и побрела в сторону дома. Крыша из черепицы, словно шатер сумасшедшего путника, торчит среди холмов в паре сотен шагов от океана.
Дом выглядит слишком знакомо.
Небольшой двухэтажный коттедж с подвалом и гаражом на две машины, который примыкает к высокому маяку, отчего из далека кажется остатками замка. Забор — крепостная стена, окна и двери, будто бойницы, а маяк над землей, словно обветшалая башня, на
