Встретимся в темноте - Денис Старостин

– А вот что-то мне подсказывает, что все не так просто. Вы сами подумайте, Петр Валерьевич. В их классе последнее время много всего произошло. У них есть повод и право для волнений.

– Каких таких волнений? – не понял физик.

– Вы понимаете, о чем я говорю? Прошла уже неделя с тех пор как… – директор замолчал.

– Если вы о Морозовой и Бобровском, то они болеют, – сказал Петр Валерьевич. – Вы сами объявили на педсовете, что поводов волноваться нет!

– Я объявил, – тихо сказал Владимир Иосифович и его обычный грозный взгляд из-под кустистых седых бровей стал немного растерянным. – Я думал, это дело двух-трех дней, однако прошло в два раза больше и никакого результата.

– Может, стоило опросить школьников с самого начала? – спросил физик.

– Опросить? О чем? – спросила Лиза. – Что с ними такое? Они разве не болеют?

– Нет, Комор, они не болеют. Вам, кстати лучше? – спросил директор.

Девушка пожала плечами. Внезапно дверь распахнулся и внутрь влетела тяжело дышащая Аня Комор. Она сначала оглядела кабинет, а потом попросила прощения. Владимир Иосифович невозмутимо приветствовал ее.

– Комор… э… Аня, будь добра, позови пожалуйста Алексея… ээ.. Алексея Федоровича в мой кабинет. И возвращайся сама.

Та кивнула. Школьный психолог Алексей, как все его называли, обитал в малюсеньком кабинете под лестницей на второй этаж. Его было двадцать девять лет, поэтому учителя чаще не называли его по отчеству, и эту привычку переняли ученики. Он, казалось, был не в обиде. Когда девушка зашла к нему в кабинет, Алексей искал что-то в своих папках, лежащих в старом полированном шкафу. Его полки под тяжестью бумаг просели в середине, полироль стерлась, дверцы закрывались неплотно. Раньше, когда Аня была классе в пятом, он стоял в учительской и на нем громоздились классные журналы. Теперь там стояла новая мебель, а шкаф переехал под лестницу, где второй год обитал Алексей Федорович, проработавший пару лет в неизвестной фирме в чисто номинальной должности помощника по кадрам, где успокаивал менеджеров, перебравших с утренним кофе. Его второй работой стала Зареченская средняя школа. Не слишком высокий карьерный рост, но, по крайней мере, тут он работал по профессии, которой обучался.

– Алексей Федорович, – вежливо обратилась к нему Аня. – Как ваши дела?

– Все отлично, – улыбнулся он. – Ты не поможешь?

Она подошла к нему, и он вручил ей стопку папок. Посмотрев на верхнюю, она увидела фотографию мальчика из восьмого класса.

– Это ваши школьные медицинские карты. В медкабинете совсем нет места, поэтому их на время перебазировали сюда. Зато я могу смотреть истории болезни и следить за общим состоянием пациентов. Круто ведь, да?

– Очень круто, – подтвердила Аня, чувствуя, как руки начинают уставать. Но Алексей взвалил на нее еще одну стопку и не собирался на этом останавливаться.

– Я как раз ищу класс твоей сестры. Надо проверить дела больных – Морозовой и Бобровского.

– А что не так?

– Все с ними нормально, – Алексей водрузил сверху еще одну стопку, и Аня поняла, что больше не выдержит ни одного листка. – Хочу взглянуть на их истории болезни. Я, по-моему, ни разу не открывал их дел кроме Зарипова и Рябова.

– Понятно.

– Говорят, они уже давно болеют. Гляну, есть ли там что-то интересное для меня.

– Вряд ли, – сказала девушка. – Психически они оба вроде бы нормальные.

– Вроде бы? – усмехнулся Алексей, забирая у нее стопки. – Вроде бы вы все нормальные, а копнешь глубже, а там… да, Комор?

– А при чем тут я?

– В прошлом году после того случая на спортплощадке, если ты помнишь…

– Стараюсь забыть, – сказала она, нехотя вспоминая те неприятные моменты.

– Ты хорошая девочка. Умная и ответственная. Другим бы твою стойкость.

– Да я кремень, – пробормотала Аня, думая в этот момент о сестре.

– Нельзя думать, что если ребенок не реагирует на внешние раздражители, то все от него отскакивает. Наоборот, человек впитывает как губка и никто не угадает, где наступит предел. Нужно учиться выплескивать негатив, а не держать в себе. Ничего хорошего в этом нет.

– Я буду внимательнее, – пообещала Аня, не совсем понимая, что от нее требуется. Вот ее сестра отлично умеет выплескивать негатив. Физикам в лицо, например.

Алексей Федорович положил пару папок на стол. Они принадлежали Бобровскому и Морозовой. Девушка вспомнила, зачем сюда пришла.

– Вас кстати к директору вызывали. Сейчас.

– И ты молчала, – укоризненно сказал психолог. – Пойдем, раз такая спешка.

Он оставил папки на столе, и они вернулись в кабинет директора. Петра Валерьевича там уже не было. Лиза сидела в кресле, изучая собственные ладони. Владимир Иосифович заполнял какие-то бумаги.

– Я вроде бы попросил привести психолога, а не отправляться в кругосветное путешествие, – заметил директор, не отрываясь от работы. Аня извинилась за долгое отсутствие. – Посмотрите Алексей Федорович. Девочка кинула мелом в учителя. Попала в глаз, нанесла травму. Скажите же нам, что с такими делать?

Алексей удивленно глянул на ученика.

– Лиза? Что случилось?

Аня хотела незаметно уйти, но директор со своего места махнул ей, чтобы осталась. Психолог проверил у Лизы пульс, потрогал лоб.

– Ты была чем-то недовольна или возмущена? – спросил Алексей. Девочка покачала головой. – Учитель себя не так повел?

– Алексей, прекратите! – воскликнул директор. – Петр Валерьевич – педагог с большим стажем. На него бывали, конечно, жалобы со стороны учеников, но он никого не вынуждал швыряться мелками!

– Владимир Иосифович, я лишь задаю вопросы. И не вам, – мягко заметил психолог. – Это из-за физики ты расстроилась?

– Нет, – покачала головой Лиза.

– Ты уверена? Может, не сделала домашнее задание и запаниковала из-за этого?

– Я переволновалась, – бесстрастным голосом сказала Лиза. – Теперь мне очень стыдно.

– Понимаю. Но одно дело переволноваться на уроке, а совсем другое дело – кидать вещи в учителя. Это серьезный проступок, ты понимаешь?

– Я не хотела этого, – ответила она. – Не знаю, почему так получилось.

– Если уроки в этом не виноваты, то из-за чего ты была взволнована?

Лиза снова не ответила.

– Это как-то связано с твоими одноклассниками?

Девушка слегка дернула плечами, но продолжала смотреть в сторону.

– Я переволновалась, – повторил она.

– Это связано с тем, что двое из твоего класса не ходят в школу и не отвечают на звонки?

– Алексей! – крикнул директор. Лиза быстро повернула голову к психологу. В ее глазах читался страх и недоверие. «Вряд ли Алексею удастся что-то узнать у сестры, у нее явно что-то не то с нервами», – подумала Аня.

– Пойдем, Комор. Поговорим в моем кабинете.

Психолог дал выйти девушке, после чего вышел сам. Аня устремилась за ними, но ее окликнул директор.

– Я вчера звонил вашему отцу.

– Зачем? – резко спросила Аня. Директор вздохнул.

– У нас с ним состоялся недолгий разговор, касающийся его деятельности.

– Папа работает в строительной фирме, – сказала девушка.

– Я не про эту часть его работы. Меня интересовала, так сказать, неофициальная деятельность.

– Он что, ворует стройматериалы? – поинтересовалась Аня. – В таком случае, нам ничего об этом неизвестно.

– Вечно вы, девушки, со своей иронией, – Владимир Иосифович осуждающе глянул на нее. – К месту и не к месту. В данном случае, совсем не к месту.

– А мы тут причем?

– Я уже давно был наслышан о… том, чем вы с отцом занимаетесь, – продолжил директор, а мы так ничего и не поняли. – Нельзя сказать, что я во все это верю, но один мой знакомый директор… Словом, пятиклассница же не могла на самом деле ходить по потолку?

– Нет не могла, – кивнула Аня, вспоминая эту историю.

– То есть, ты сама всё это отрицаешь? – брови директора приподнялись.

– Что ложь, то ложь, – пожала та плечами.

– Может, вы расскажете, что там на самом деле произошло?

– Да мы особо и не в курсе. Пропала маленькая девочка, а нас попросили ее найти.

– Вот-вот! – воскликнул Владимир Иосифович. – С этого давно надо было начать. Она пропала, и что? Вы ее нашли?

– Не совсем, – ответила Аня.

– Как это?

– Понимаете, мы ищем не просто пропавших детей. Мы же не полиция и не частные детективы.

– Но я слышал много рассказов о…

– Простите, что перебила, но дослушайте. Мы ищем тех детей, которые исчезли необычными способами. Они не играли вечером в песочнице и их не увезли неизвестные дяди в тонированной машине. Это не дети богатых родителей. Вернее, не только, – стала объяснять Аня. – Нас просят найти детей, когда кое-что случается.

– Что случается?

– Чаще всего дети пропадают по собственной вине, – продолжила девушка. – Они могут найти где-то описание, или им что-то расскажут или покажут. В определенных ситуациях срабатывают определенные действия, и дети исчезают.