Беспредел - Валерий Поволяев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Квартира у нее состояла из трех гулких, с высокими потолками комнат, полных старых вещей - особо ценного, с точки зрения грамотного грабителя, там ничего не было - если только редкие фотографии, статуэтки да картины петрозаводских живописцев, но всякий жулик хорошо знал: на фотокарточках да на картинках разных засыпаться - проще пареной репы, пяти минут хватит. И вообще, какой дурак будет красть, скажем, фотоснимок того же Собинова, если на нем стоит дарственная надпись, адресованная мужу Надежды Пантелеймоновны? Да с этой надписью заметут за милую душу на первом же рынке. И потом, кто такой для вора-форточника Собинов? Он в жизни не слышал эту фамилию. Вот если бы "пахан", "вор в законе" - тогда другое дело.
Золота, бронзы, хрусталя, дорогих икон, серебряных подсвечников и фарфора в квартире Вильчинской не было. Стоял еще рояль - также старый, благородно потускневший, хорошо отлаженный, настроенный, с прекрасным звучанием. Но в роялях форточники также разбираются не больше, чем в астрономии. Для них главное - блестящие побрякушки, мишура с оттиском пробы, "брюлики" и деньги.
Старые вещи, как известно, придают жилью особый аромат, неизменную прелесть, осознание собственной причастности к ушедшему времени и людям, которые в нем жили. Вильчинская была этаким звеном, мостиком, связывающим прошлое и настоящее, она сама была принадлежностью того самого прошлого, в котором жили великие люди, и одновременно настоящего, хозяйкой квартиры, которая запросто могла стать музеем. И жаль, что эта квартира так им и не стала.
Дверь в квартире была старая, рассохшаяся, замок можно было открыть ногтем - и это первое, на что обратил внимание некий Валентин Ербидский, постучавшийся в рассохшуюся дверь за подаянием.
(Из уголовного дела: "Ербидский Валентин Александрович, родился 8 июля 1946 года в пос. Лехта Беломорского района Республики Карелия, цыган, образование - 1 класс средней школы, женат, имеет малолетнего сына, неработающий, ранее трижды судимый - был приговорен к 8 годам, к 2 годам 6 мес. и к 1 году лишения свободы".)
Был Ербидский человеком тертым, Карелию пропесочил вдоль и поперек, и не было, пожалуй, места, где бы он не наследил. В одном месте своровал золото, в другом - деньги, в третьем - обидел старушку, отняв у нее древнюю икону, самое ценное, что имелось в бедной избе, в четвертом - залез в магазин... В общем, биография у этого вальяжного, по-кочевому косматого господина была богатая. Воровской стаж - позавидовать можно. Воровство это первая профессия Ербидского, попрошайничество - вторая.
А что, собственно, остается делать человеку, у которого всего один класс образования! У его приятеля и одновременно родственника по линии последней жены Ивана Шашкова образование и то в два раза выше - два класса.
В общем, шибко образованные люди. Таким свободное время посвящать чтению Гегеля либо Гумилева недосуг. Да и время - это деньги. Деньги, деньги, деньги... Господи, что же деньги делают с людьми!
Об одинокой, интеллигентной, очень отзывчивой старушке, которая никогда не откажет в куске хлеба, Ербидский уже слышал, но забежать к ней все было как-то недосуг, а вот сейчас, когда день с похмелья прошел впустую, он решил наведаться, попросить что-нибудь... Вдруг старуха на пол-литра расщедрится? Водки у Надежды Пантелеймоновны не было, но подаяние ее оказалось богатым: она вывалила на руки Ербидскому едва ли не весь холодильник, все, что было на полках, кроме бадейки с борщом, - Ербидский ушел от Надежды Пантелеймоновны задом, кланяясь до пола; сам же все высматривал цепким приметливым глазом, где в квартире могут быть ценности и деньги.
Старуха бесхитростная, открытая, прижать ее малость - все отдаст. Засек он и то, что благообразная старушка эта не носит очков, хотя ни шута не видит. И еще она глуха. В общем, налицо все приметы той самой "счастливой старости", когда бабульку запросто можно обобрать, и она даже не поймет, что ее обобрали.
Словом, Ербидский решил наведаться еще раз. Эх, прибрать бы эту квартирку вообще к рукам - цены бы такому делу не было! Но как прибрать? Попроситься к старухе в приемные сыновья? Не возьмет. Предложить, чтобы сделала гуманитарный дар цыганам Карелии? Ербидский не выдержал, засмеялся: ну и глупые же мысли лезут в голову! А золотишко у этой величественной старухи есть. Точно есть. Вполне возможно - дореволюционное. Ведь ясное дело, она - из дворянок. А у дворянок и золото, и денежки должны водиться.
Вот так доброе дело, кусок хлеба, вложенный от всего сердца в просящую руку, может сыграть печальную роль в жизни того, кто этот кусок дает. И отдала Надежда Пантелеймоновна, надо заметить, Ербидскому последнее, что у нее было.
Ербидский, придя домой - а он вместе с женой и немытыми чадами снимал квартиру недалеко от Вильчинский, доходов с попрошайничества вполне хватало на то, чтобы оплачивать вполне приличное жилье, - решил обдумать: как же так тряхнуть старуху, чтобы все припрятанные ею со времен революции "луидоры" оказались у него в кармане? Чтобы старуха не брыкалась, не кричала, не звала на помощь, а?
Ничего не придумав, пожевал мяса, показавшегося ему безвкусным, пошел к Шашкову. (Из уголовного дела: "Шашков Иван Николаевич, родился 26 мая 1973 года в городе Петрозаводске, цыган, образование 2 класса средней школы, разведен, неработающий, ранее судимый - был приговорен к 3 годам лишения свободы".) Услышав о старухе, Шашков радостно потер руки:
- Это дело мы обкашляем так, что ни одна собака не узнает. Положись, дорогой Валек, на меня. Надо для отвода глаз бабу с собой взять. Дескать, ходим по домам, ищем, где можно снять квартиру... А?
- Очень хорошо! - воскликнул Валек. - Возьмем Зойку Смолову. Она баба дельная, умная, храбрая.
- Годится! - Шашков обрадованно засмеялся.
(Из уголовного дела: "Смолова Зоя Николаевна, родилась 24 февраля 1964 года в городе Вытегра Вологодской области, цыганка, образование 3 класса средней школы, разведена, имеет четырех малолетних детей, неработающая, ранее судимая - была приговорена к 1 году лишения свободы".)
Зойка согласилась сразу: все какое-никакое приключение, а приключения она любит, не то от этой пресной жизни скоро зубы сами по себе изо рта будут выпадать.
- Значит, операция "Золотой луидор"? - Зойка засмеялась. - Ладно.
Операцию решили не откладывать.
...Надежда Пантелеймоновна в тот вечер посмотрела "Поле чудес" и, чувствуя, что у нее разваливается голова, похоже, погода пошла на спад, явно с неба что-нибудь посыпется, то ли дождь, то ли град, то ли снег - на севере от погоды можно ждать всяких сюрпризов, позвонила дочке, сказала, что сегодня пораньше ляжет спать, и выключила свет.
Хоть и было у Надежды Пантелеймоновны зрение не как у "ворошиловского стрелка", вышибающего пятьдесят очков из пятидесяти, - у нее и глаукома имелась, и катаракта, и слышала она скверно, но присутствие чужих людей перед дверью почувствовала сразу. Это состояние - "чужой в доме" передается даже на расстоянии: еще вроде бы ничего не произошло, и чужой в дом еще не забрался, а ты уже знаешь - обязательно произойдет. И мурашки от этого ощущения заранее бегут по коже.
Она поднялась и поспешно накинула на себя халат.
Было темно, хотя час был еще не поздний - по улице проехало несколько машин с включенными фарами, свет фар Надежда Пантелеймоновна увидела очень четко.
А трое цыган тем временем осторожно поднимались по лестнице. Остановились у квартиры Вильчанской.
- Дверь-то - тьфу! - неожиданно возмутилась Зойка. Она ожидала увидеть дверь прочную, дубовую, а эта хлипкая перекошенная промокашка вызвала у нее невольное разочарование. - Да я ее плевком вышибу!
- Вышибай!
И Смолова действительно вышибла дверь, сделала это лихо, будто мужик, всю жизнь только тем и занимавшийся, что вышибал двери, смело шагнула в темную прихожую и нос к носу столкнулась с Надеждой Пантелеймоновной.
- Что вы тут делаете? - закричала Надежда Пантелеймоновна. - А ну вон отсюда!
Своим криком старуха могла поднять весь дом. Зойка Смолова испуганно отшатнулась от нее.
- Бей старуху, Иван! - скомандовал Ербидский по-цыгански и добавил несколько матерных слов, также по-цыгански.
Шашков прыгнул вперед, выдернул из кармана нож и ударил им Надежду Пантелеймоновну в бок, потом нанес еще один удар. Затем еще. И еще. Он бил, хакая, будто мясник, разделывающий тушу, бил и бил, Надежда Пантелеймоновна вначале вскрикивала, цепляясь руками за его одежду, а потом тихо сползла вниз.
- Хватит! - Ербидский метнулся в глубину квартиры искать деньги и золото.
Зойка деловито устремилась за ним следом - у нее была своя программа.
Взяли они немного: денег нашлось всего шестьдесят рублей, из холодильника извлекли полиэтиленовый пакет с колбасой, с полки смахнули банку какао, пачку чая, пачку печенья, и все. Добычу спешно покидали в черную дерматиновую сумку с двумя ободранными ручками, которую предусмотрительно взяли с собой (для золота и "брюликов"), и бросились к выходу. По дороге Шашков задержался - увидел на столе здоровенный кухонный нож, которым, как лопатой, можно было копать землю, подхватил его и с размаху всадил в Надежду Пантелеймоновну. Всадил, не пожалев силы, по самую рукоятку.