Прав ли Бушков, или Тающий ледяной трон. Художественно-историческое исследование - Сергей Юрчик

А что же крестьяне? А крестьянин тоже не был невинной стригомой овечкой. Суровый реалист и хитрец, прикидывающийся простаком, когда ему выгодно, по выражению Горького. Вечно подчинённый, всеми давимый и обираемый тип с загнанной в подсознание агрессивностью. Кто же, как не крестьянин, при каждом удобном случае жёг помещичьи хоромы и вообще крушил с упоением собственную страну? Кто вымещал обиду, копившуюся веками? Кто расстреливал офицеров и бросал фронт в Первую мировую?

Обоюдная вина власти и народа, затянувшееся противостояние власти и народа – вот что определяло прошлое, настоящее и будущее.

Ещё вчера крестьянин остервенело воевал со всеми сменявшими друг друга властями за бредовую идею мужицкой автономии:

«– Вся земля мужикам.

– Каждому по сто десятин.

– Чтобы никаких помещиков и духу не было.

– И чтобы на каждые эти сто десятин верная гербовая бумага с печатью – во владение вечное, наследственное, от деда к отцу, от отца к сыну, к внуку и так далее.

– Чтобы никакая шпана из Города не приезжала требовать хлеб. Хлеб мужицкий, никому его не дадим, что сами не съедим, закопаем в землю.

– Чтобы из города привозили керосин». (М. Булгаков. Белая гвардия. См. примеч. 16.)

Вот так – антоновщина против красных, махновщина против белых. Сибирские таёжные крестьянские республики, не подчинявшиеся ни белым, ни красным. Ни адмирал Колчак, ни Деникин не смогли справиться с крестьянскими восстаниями в своих тылах, что и предопределило победу красных. И лишь большевикам удалось притушить полыхавшую в России смуту. Для этого пришлось прибегнуть к очень сильным средствам, включая боевые отравляющие вещества. Но этого было совершенно недостаточно, пришлось пойти и на уступки, отменив обанкротившуюся политику военного коммунизма. Разумеется, здесь не место для исследования вопроса, что в своё время послужило причиной введения продразвёрстки, ставшей основой военного коммунизма – были ли это экономические проблемы, или слепое следование марксистским догмам, или всё вместе, отметим только, что не большевики первыми пошли на принудительное изъятие хлеба и что не только они этим занимались. Итак, притихшая крестьянская Россия была подобна торфянику после летнего пожара, в глубине которого всю зиму идёт невидимое тление. Между властью и народом установилось нечто вроде перемирия на основе замены продразвёрстки продналогом. Промышленные предприятия после Гражданской войны лежали в руинах, производство потребительских товаров было недостаточным. Деревня постепенно кое-как оделась, обулась, ну гвоздей там накупили, подков… А что ещё мог предложить город, кроме грубого текстиля и примитивных металлоизделий? Всего остального либо нет, либо очень дорого. Естественно, крестьяне, не зная, на что потратить вырученные за хлеб деньги, стали его придерживать, выжидать подъёма цены.

Кризис хлебозаготовок 1927 – 1928 гг. явился закономерным итогом. Начало 1928 г., несмотря на высокий урожай предыдущего 1927 г., отмечено было резким сокращением хлебных поступлений в государственные «закрома». В январе 1928 г. Сталин в связи с неудовлетворительным ходом хлебозаготовок выехал в Сибирь. Именно здесь на одной из встреч с местными крестьянами он услышал насмешливо-издевательское: «А ты, кавказец, попляши! Тогда, может быть, мы тебе хлеба и дадим!» (В. Аллилуев. Хроника одной семьи: Аллилуевы – Сталин. См. примеч. 17.)

Свершилось. В этот момент противостояние власти и народа достигло эмоционального пика. Ну, конечно, нельзя было со Сталиным – и вот так вот…

В февральском циркулярном письме во все парторганизации генсек отметил, что нет возможности исправить ситуацию экономическими мерами, и придётся прибегнуть к чрезвычайщине. Угрожая уголовным преследованием, мобилизовав для проведения хлебозаготовок десятки тысяч коммунистов, фактически прибегнув к элементам политики военного коммунизма, власть принудила крестьян сдать необходимое количество хлеба по твёрдым государственным ценам. К марту 1928 г. проблема была решена.

Казалось бы, кризис преодолён, напряжение разрядилось… Но все знают, что это ненадолго. Все знают, что тлеющий торфяник может вспыхнуть. И потому Кремль мечет громы и молнии. Российская деревня пашет на лошадях!.. Российская деревня пашет сохой!.. Сельхозпроизводство не товарно! Деревня производит мало, и то старается закопать в землю. Кто только не сокрушался по поводу того, что российские крестьяне не имели тракторов, а пахали на лошадях, да ещё страшно сказать – сохой! Этим возмущались. Над этим много смеялись. Больше на протяжении всей нашей истории смеялись только над лаптями и валенками. А между прочим лапти – гигиеничная, удобная и дешёвая обувь, веками служившая крестьянину в его нелёгкой жизни. А уж о валенках и говорить нечего. Валенки – наше национальное стратегическое оружие. Немцы в полной мере оценили его под Москвой зимой 41-го. Да и в 42-м под Сталинградом им пришлось ничуть не лучше, поскольку производство валенок они наладить так и не смогли, хотя и пытались упорно. Бессильной оказалась хвалёная европейская индустрия. А русскому человеку валенки до сих пор исправно служат – солдату и строителю, буровику и авиатехнику, любителю подлёдного лова и рыночной торговке. Но вернёмся к сохе. Соха примерно из той же оперы, что лапти и валенки. Представляет собой каркас из жердей и брусьев, клинообразно сужающийся книзу, с ручками и оглоблями. Ладится на дому, подручными средствами и из доступных материалов. Единственное, что надо закупить со стороны, это железный сошник, царапающий землю заострённый наконечник. Но его можно выковать в сельской кузнице. Одним словом, инвалютных капиталовложений эта техника не требует. К тому же она не разрушает почву подобно переворачивающему верхний слой плугу. В СССР плуг считался символом прогресса, а вот в Североамериканских соединённых штатах уже в те годы от него стали избавляться, заменяя так называемым плоскорезом, который не переворачивает землю, а просто рыхлит её по принципу сохи. На применении плоскорезов базируется почвосберегающая технология, способствующая повышению урожайности.

И то, что вместо тракторов запрягали лошадей, или волов на Дону и Украине, было, конечно, недостатком, но имело и положительные стороны. Лошадь, в отличие от трактора (особенно в его сталинском исполнении), не трамбует землю, нарушая опять же структуру почвы. Лошадь потребляет не машинные масла, не бензин и солярку, а траву и овёс. Она, в отличие от трактора, может длительное время существовать на подножном корму. И исторгает она из себя не выхлопные газы, а экологически чистое удобрение. Так что положение было не таким уж катастрофическим. Механизация, электрификация, химизация, кооперация и прочие чудеса прогресса, конечно, необходимы были в сельском хозяйстве, и товарность его надо было повышать, но это само по себе не главная причина его ускоренного «реформирования» сталинскими методами.

Бывает ли что-нибудь хуже преступления? Если руководство огромной страны сознательно идёт на преступление против собственного народа? Бывает. По словам Талейрана (см. примеч. 18), хуже преступления может быть только ошибка. Наше руководство допустило ошибку. И заключалась она в принятии неверной военной доктрины. Это и потянуло за собой длинную цепь катастрофических последствий. «К тому времени экономика СССР активно развивалась. Хотя значительных объёмов бюджетных средств было недостаточно для индустриализации, финансирование происходило за счёт эмиссии, перераспределения средств внутри статей бюджета и за счёт т. н. «займов индустриализации», на которые власти принуждали подписываться в «добровольно-принудительном порядке». … В 1926 – 1927 годах был 18-процентный рост промышленной продукции.

В 1927 году началось строительство Туркестанско-Сибирской железной дороги. Тогда же производство продукции машиностроительных отраслей на одну треть превысило уровень 1913 года.…

Строились новые заводы и электростанции». (С. и Е. Рыбас. СТАЛИН. Судьба и стратегия. См. примеч. 19.)

Отчётный доклад Сталина 15 съезду коммунистической партии (2 – 19 декабря 1927г.) рисует картину немалых достижений эпохи НЭПа. Уровень промышленного производства по сравнению с 1913 г. достиг 100,9%, аграрного – 108,3%. Самым крупным в мире явился годовой прирост национального дохода – 11,4%. Стройки того времени без преувеличения можно было назвать великими: Волховская и Днепровская (пресловутая ДнепроГЭС) гидроэлектростанции, Волго-Донской канал, Туркестанская железная дорога, заводы-гиганты. Всё это, заметьте, ещё до официального провозглашения политики индустриализации! Но всего этого Сталину ничтожно мало. На съезде принимается принципиальное решение о коллективизации сельского хозяйства. «В заключительном слове Сталин объявил о содержании нового периода революции. Период восстановления закончился, начиналось строительство социализма». (Там же. См. примеч. 20.) Разрабатывается пятилетний план развития народного хозяйства. В ходе разработки контрольные цифры плана неоднократно корректируются – в сторону увеличения. Затем, когда план принят и страна приступила к его выполнению, Сталин выдвигает лозунг: «Пятилетку – в четыре года!» Сталину нужна не просто индустриализация и аграрная реформа. Сталин держит в уме идею милитаризации всего народного хозяйства. Сталин мечтает о превращении страны в сплошной военный лагерь!