Лорд-дикарь - Патриция Коулин

Мужчины, увлекшись шумной беседой, не видели негодования, вспыхнувшего в глазах Сейджа. Ариэл же заметила, и ей стало не по себе. Что-то подсказывало ей, что Таннер может оказаться прав и лорду Каслтону придется много попотеть, прежде чем он сломит волю Сейджа.

Даже сейчас, босой, полуголый, запертый в этой похожей на склеп комнате, он выглядел под стать окружавшим его мужчинам — богатым, образованным, облеченным властью. В нем чувствовалась твердая уверенность в себе и даже аристократическая гордость. Конечно же, у него все это будет — и богатство, и власть, просто он пока не осознает этого. Но достоинство, с которым он держался, показывало, что он выдержит.

Сердце Ариэл сжалось при мысли, что ждет впереди этого человека. Кого Каслтон и другие найдут, чтобы подчинить маркиза своей воле и сделать из дикаря джентльмена в их понимании? Будут ли и тогда его глаза мерцать как черные звезды…

Мужчины направились к двери. Ариэл последовала за ними. Ее ум напряженно работал. Она обдумывала, как ей поступить. Если мистер Пенроуз сочтет необходимым освободить ее от уроков в школе на восемь недель и если она оставит на некоторое время свои занятия по астрономии с мистером Гилбертом, то, вполне возможно, у нее найдется время поработать с лордом Сейджем.

Она замедлила шаг и оглянулась.

— Надеюсь, — услышала Ариэл голос Каслтона, — что это маленькое недоразумение не повлияет на ваше решение наставить Сейджа на путь истинный.

Несмотря на то что Сейдж не ответил на ее вежливое «до свидания», она поняла, что сердце уже прикипело к нему. Девушка никогда не думала, что ее может повлечь к мужчине так же, как влекло к ночному небу.

Ариэл покачала головой:

— Думаю, не повлияет, а как раз наоборот. Ваше предложение представляется мне весьма интересным.

— Значит, вы согласны?

Ариэл задумалась, не в силах отвести взгляда от тигровых глаз.

— Пожалуй, — сказала она. — Если мистер Пенроуз временно освободит меня от моих школьных обязанностей, я постараюсь приложить все силы, чтобы сделать его таким, каким вы желаете его видеть.

Каслтон весь просиял:

— Расчудесно, мисс Холлидей! Пенроуз даст вам столько времени, сколько потребуется. Не так ли, Пенроуз?

— Ну… возможно… да, да, конечно, — пролепетал Пенроуз, впервые осознав, что вовлечение Ариэл в этот проект затронет и его интересы. Девушка хорошо знала, что творится в душе ее начальника.

— Тогда решено! — провозгласил граф. — Давайте вернемся в гостиную и обговорим все детали.

Леон Николас Дюванн молча наблюдал, как за его посетителями закрывается дверь, прислушиваясь к ставшим уже привычными звукам запираемых замков и убеждая себя в том, что ему совершенно безразлично, будет эта глупая девчушка Холлидей натаскивать его или совершенно исчезнет с лица земли. Последнее предпочтительнее — одним бриттом станет меньше.

Если он и испытал нечто похожее на беспокойство, ожидая ее ответа на предложение Каслтона, то только потому, убеждал он себя, что ему хотелось знать, кто же первым осмелится заняться приручением дикого зверя.

Что же касается других чувств, которые вызвал в нем ее короткий визит, то тут все ясно и просто — обычный рефлекс, естественная реакция тела на присутствие женщины, хотя и неожиданная для него.

Леон нахмурился, вспомнив, как отреагировало его тело при соприкосновении с мягким телом женщины, которая, дрожа от страха, лежала под ним. Он и сейчас испытывал еще томительное напряжение внизу живота. Просто рефлекс, убеждал он себя. Рефлекс и ничего более. После долгих недель одиночества и воздержания его тело реагировало бы точно таким же образом на любую юбку.

Однако это плохой признак. Если они и дальше будут подвергать его такому суровому испытанию, он может не выдержать.

Обходя стороной кусочки разбитого фарфора, Леон подошел к двери и впервые за все время пребывания в заточении попытался через неплотно задернутые занавески на дверном окне рассмотреть, что делается снаружи. Коридор был пуст, и он представил, как мисс Холлидей и вся компания сидят сейчас в гостиной и пьют за успех их совместного предприятия. От этой мысли его и без того мрачное настроение еще более ухудшилось.

Женщина была, вне всякого сомнения, смелой, дерзкой и рисковой. Ему еще никогда не приходилось встречать таких. Но она мало чем отличается от других, о которых Леон был самого невысокого мнения. Только безмозглая женщина может войти одна, без всякого сопровождения в комнату к мужчине, который давно пребывает в одиночестве. Как она не побоялась остаться с ним наедине в запертой комнате? Совершенно безоружная, если, конечно, не считать подноса с этим пресловутым английским чаем. А ее сообщники, эта жалкая кучка трусов, как они могли впустить ее одну, а сами остаться за дверью?

Леон улыбнулся, представив себе, как он легко мог перерезать ей горло, возникни у него в тот момент такое желание. Он взял бы одной рукой ее белую шейку, а другой вытащил бы из-под матраса нож, и дело с концом. Этот нож забыл на подносе дурак лакей, когда приносил ему обед, и он заточил его до опасной остроты, воспользовавшись каркасом, поддерживающим решетку на окнах его тюрьмы.

Если бы он только захотел, то смог бы легко расправиться с этой полной амбиций мисс Холлидей, в то время как ее спасатели так бы и топтались под дверью. Если бы они тогда пробудили в нем зверя, то он мог легко убить всех четверых.

К счастью мисс Холлидей, убийство глупых отважных девиц не входит в его планы. Однако, на ее несчастье, в его планы не входит также и то, чтобы она или кто-то другой из этих англичан принуждали его к чему-то.

Лорд-дикарь — чуть не сорвалось у нее с языка, но она быстро поправилась и сделала вид, что не знает этого прозвища, которое он часто слышал на борту судна от матросов, затащивших его туда, или от служанок, приносивших ему каждый день постельное белье только для того, чтобы он в очередной раз сбросил все на пол. Один только Таннер, ничтожный человек, не побоялся открыто назвать его так. Леон снова улыбнулся, решив, что прозвище ему нравится. Лорд-дикарь. Звучит чудесно и очень подходит ему, так как то, что он собирается сделать, мало чем отличается от повадок дикаря.

Правда, его намерения пока еще не совсем выкристаллизовались. Как можно что-то планировать, если до конца не знаешь, что замышляют Каслтон и компания? Как они собираются использовать его? Пока он понял одно: они хотят потребовать для него титул, доставшийся в наследство от недавно скончавшегося отца, которого он не имел счастья знать.

Сейчас он понял и другое, весьма важное для себя обстоятельство: мисс Холлидей была на его стороне. Что-то в ее взгляде подсказывало ему — она отличается от всех других и понимает, как трудно ему здесь, в этой закрытой на все замки комнате, изолированной от всего мира.