Лорд-дикарь - Патриция Коулин

— Он ест достаточно, чтобы не умереть с голоду, но слишком мало по нашим понятиям. В основном он ест хлеб и мясо. Никаких сладостей и прочих кондитерских изделий. И очень жаль, потому что пирожные, выпекаемые нашим поваром, соблазнят даже мертвого.

— Мертвым все безразлично, — задумчиво заметила Ариэл.

— Вы правы, — согласился граф, усматривая тайный смысл в ее словах. — Его упрямство и сила духа позволяют надеяться, что он обладает сильным характером. Одно дело быть просто невоспитанным и совершенно другое — не иметь никаких принципов и не уважать себя. Я уверен, из него выйдет толк.

Ариэл рассеянно кивнула, занятая единственной мыслью, чтобы загадочное существо за дверным окном повернуло голову и посмотрело на нее. Что будет выражать его взгляд? Страх? Нет. Она была совершенно в этом уверена. Злость? Презрение? Ярость?

Повернись же, покажи мне, кто ты есть на самом деле.

— Он говорит по-английски? — спросила она.

— Сами изволите видеть, как он говорит, — фыркнул за ее спиной капитан Беннет.

— Он все время молчит, — разъяснил ей Каслтон.

— И на корабле не сказал ни слова, — снова встрял Беннет. — По крайней мере при мне. Матросы, которые притащили его на борт, рассказывали, что он свободно ругался на нескольких языках.

Ариэл наконец оторвалась от окна и через плечо посмотрела на капитана.

— Каких? — спросила она.

— Что каких? — переспросил, нахмурившись, капитан.

— Каких языках, — с явным нетерпением произнесла Ариэл. — Вы сказали, что он бегло говорит на нескольких языках. Вот я и спрашиваю: каких?

— Прошу прощения, мисс, — ответил Беннет, довольно рассмеявшись. — Я сказал, что он свободно ругается на нескольких языках. Я и сам знаю несколько бранных слов по-португальски и по-русски, но это вовсе не значит, что я бегло говорю на них.

— Понимаю, — ответила Ариэл, — и все же мне хотелось бы знать, на каких языках он ругался.

— Держу пари, вы очень скоро сами об этом узнаете, — заметил сэр Таннер с печальной улыбкой.

Каслтон бросил на него сердитый взгляд, очевидно, полагая, что она испугается и отвергнет их предложение стать наставницей дикаря.

— По-английски и по-французски, — ответил капитан, задумчиво потирая небритый подбородок, — и конечно, на мамбо-джамбо — языке своего острова. Помнится, они говорили, что он выдал несколько крепких словечек по-испански. Пожалуй, все, что я могу вспомнить. Если это так важно, я спрошу парней, которых он обругал.

— В этом нет необходимости, — ответила Ариэл. Она повернулась к Каслтону и, не скрывая своего все возрастающего интереса, сказала: — Я думаю, было бы хорошо мне самой попытаться поговорить с ним. Как вы считаете?

— Конечно, — поспешил согласиться Каслтон. Его рука потянулась к висевшему на крючке ключу. — Я буду счастлив сопровождать вас, если…

— Я войду одна, — перебила Ариэл.

Она распрямила плечи, мысленно убеждая себя, что идет на этот шаг из лучших побуждений. Если уж могла заставить себя хлопать ресницами и мило улыбаться, выслушивая плоские шуточки своего начальника, то ей вполне удастся заставить поверить присутствующих в искренности своих намерений.

Она идет на этот шаг не из простого любопытства, уговаривала себя Ариэл, пытаясь справиться с охватившим ее нетерпением, а из желания помочь всем, а может, даже для того, чтобы произвести впечатление на мистера Пенроуза. Этот дикарь ее совершенно не интересует. Ей нет до него никакого дела.

По правде сказать, она не имела ни малейшего представления, что скажет тому человеку за дверью, если ей разрешат войти к нему. Сейчас для нее важно одно; убедить графа Касл-тона, что ей необходимо войти одной в эту комнату за тяжелой, закрытой на все засовы дверью.

Господи, что с ней такое? Должно быть, она свихнулась или просто переутомилась.

Ариэл незаметно для всех снова посмотрела на лорда-дикаря. Он так и тянул ее к себе…

— Я, право же, не знаю, что ответить на вашу просьбу, мисс Холлидей, — сказал Каслтон после долгого раздумья. — Должен признаться, мне становится не по себе от одной только мысли, что вы одна, без сопровождения, войдете в его комнату.

Он собирался отказать ей. Сердце Ариэл дрогнуло и сжалось.

— Опомнитесь, мисс Холлидей, — вмешался в разговор мистер Пенроуз, стараясь поймать ее взгляд, чтобы предупредить об опасности. — Будьте благоразумны.

— Но, — продолжал Каслтон, игнорируя слова Пенроу-за, — если вы считаете, что это поможет делу…

— Я в этом уверена, — как можно спокойнее ответила Ариэл, упорно избегая взгляда мистера Пенроуза.

— Тогда, может… но только со всеми мерами предосторожности.

Каслтон извинился и ушел, но очень скоро вернулся, держа в руках пару длинноствольных дуэльных пистолетов. Один он оставил себе, а другой протянул сэру Таннеру, стараясь при этом не замечать недовольной физиономии Пенроуза.

— Ну я не знаю, — сказал Таннер, глаза которого искрились весельем, — мне никогда раньше не приходилось отстреливать пэров. — Он подмигнул и дунул в дуло пистолета.

— Надеюсь, тебе не придется стрелять в них и сегодня, — поспешил заверить его Каслтон, — но на тот случай, если это произойдет и если ты меткий стрелок, то умоляю тебя, целься как можно ниже. — Он посмотрел на Ариэл. — Вы уже готовы, мисс Холлидей?

— У меня еще одна просьба, — ответила Ариэл, которой в голову пришла отличная мысль, пока граф ходил за пистолетами.

— Изложите ее.

— Чай. Мне хотелось бы угостить его чаем.

— Чаем? Ариэл кивнула:

— Да, чаем.

Таннер и Беннет чуть не зашлись от смеха.

— Что вы в самом деле, мисс Холлидей, — заметил ворчливо Пенроуз. — Должно быть, вы нарочно испытываете наше терпение.

— Конечно же, нет. Просто мне захотелось угостить его чаем. Мне кажется, это не доставит вам особых хлопот, — как можно спокойнее сказала Ариэл.

— Какие тут хлопоты! — ответил, нахмурившись, граф. — Но… чай?

— Да, я уверена в этом, — ответила Ариэл, глядя невинными глазами на графа. — Ведь даже дикарь испытывает жажду.

Ариэл выжидала, что ответит граф, втайне надеясь, что он откажется уважить ее нелепую просьбу да и вообще передумает впускать ее в комнату одну. Если это случится, она сможет легко умыть руки и мистер Пенроуз не обвинит ее в том, что она не пыталась что-то сделать, прежде чем окончательно отклонила их предложение.

Но вместо отказа Каслтон посмотрел на нее с лучезарной улыбкой и одобрительно кивнул:

— Конечно же, чай. Теперь я вас отлично понимаю, мисс Холлидей. Мне нравится ваш метод. Великолепно! Чертовски умно! Простите мне мое красноречие.

— Благодарю вас, милорд, — едва слышно прошептала Ариэл, сдерживая желание попросить графа разъяснить ей, о каком методе идет речь, потому что ничего подобного ей даже в голову не приходило.