Удалить эту запись? - Лариса Романовская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мне кажется, что Евгения Константиновна как будто сперва выучила звериный язык, а уже потом человеческий. Ей звери родные, а люди — нет. У меня в детстве была книжка про девочку, которая работала учительницей русского в школе для разных зверей.
Погуглила яндексом: Эдуард Успенский, «Меховой интернат».
* * *
Так интересно читать заново детское. Как будто мне опять семь. А мне, на минуточку, будет скоро пятнадцать. А пока я читаю, мне опять семь. Наверное, я тоже в детстве хотела быть учительницей в зверином интернате. Не помню. Но если спросят, кем я хотела стать, то скажу это. И не надо врать.
Вот ветеринар шепелявит — это одно. А ВМ — это как ногтями по стеклу. Бр-р-р!
Я никак не могу понять, почему я так сильно ненавижу ВМ, а она меня. Мне кажется, что в первом классе все было как-то по-другому, и с английским все было ок. Я не помню, когда это началось, что случилось и почему я ВМ так ненавижу. Раньше я об этом не задумывалась. Ненавижу, и всё. А из-за чего?
Как будто я в фильме или манге и у меня амнезия, из-за которой я не могу вспомнить какое-то важное событие, от которого зависит моя судьба или даже жизнь на нашей планете. Я не знаю, почему так произошло. И страшно спрашивать у Л, не помнит ли она, почему я ВМ ненавижу. Хотя Л вообще не в нашей группе. А Сончита пришла к нам в седьмом, я ВМ к тому моменту уже терпеть не могла. Сончита тоже не знает. А кто?
* * *
Мам купила себе синие контактные линзы. Сказала, что ее теперь можно звать Синеглазка. Как в книжке про Незнайку. Моей маме тридцать пять лет!!!! Это много. Кажется.
Еще факт обо мне: я никогда не читала «Незнайку». Только мульты про него смотрела в детстве. Рисованные и кукольные. Кукольные странные были. Как взрослое кино.
У мам на работе какой-то кромешный ад без перерывов. Иначе бы она на меня из-за того теста так не сорвалась бы. Я буду в это верить. А то смысла нет в том, что она у меня сегодня попросила прощения. Однажды мы мирились в пиццерии. Мам потом сказала, что ей ее собственные слова слишком дорого обходятся. Это когда нам счет принесли. А сейчас мы просто на кухне поговорили, и всё. Потому что «ад кромешный» и курс доллара скачет.
* * *
ВМ заболела! Не вру! Она в выходные сломала руку. Придет завтра в гипсе. Мне про это Сончита сказала, а Лилька от Паши узнала, вчера, одновременно. И мы с Л друг другу пишем одинаково: «ВМ сломала руку! Жалко, что не ногу!» Мне Л потом прислала картинку, как ВМ лежит в гробу и из него ведет урок. Гроб в классе у доски. Сперва смешно. И страшно. И потом неловко. Рисовал Паша.
Вы действительно хотите удалить эту запись? Да.
* * *
Кажется, мы не поедем на зимние никуда. Из-за кризиса! Мам хотела опять в Прагу на НГ. Я не хотела особенно, но теперь, когда мы туда точно не поедем, ужасно хочу. Да, я веду себя как маленькая, знаю. Но все равно хочу!
Пошла смотреть наши фотки Праги с прошлого Нового года и расстроилась. Как будто меня подразнили конфетой и ее не дали.
Если сейчас выяснится, что Лилька или Сончита едут в Прагу на НГ, я буду думать, что это они мою поездку украли. Я знаю, что так нельзя думать. Но я не знаю, как перестать. Мне самой от себя гадко и от того, что мы никуда не едем, еще гаже.
Вы действительно хотите удалить эту запись? Да.
* * *
Одному парню из восьмого класса родители запретили играть в «Доту». Он был геймером. Родители у него отобрали ноут и дали кнопочную мобилу вместо смартфона. Он вчера вышел в окно. У них последний этаж. Школа в шоке. А ВМ не плакала. Если бы я вышла в окно из-за нее, она бы тоже не плакала. Но я не буду. Даже и не собиралась.
Это невозможно.
Его звали АД. Как будто инициалы стали будущим.
Под окнами дома, где разбился АД, теперь цветы, цветы, икона и цветы. И свечки горели. А возле дома напротив — плюшевые игрушки на деревьях, их с начала лета кто-то привязывает. Вроде как украшение для клумбы, хотя там никаких цветов не было, даже летом. Мне это никогда не нравилось: они, когда мокрые и опухшие, такие страшные. Мертвые игрушки. Будто их умирать бросили. А теперь я вообще не могу на них смотреть. Как будто дом напротив дома АД — это тоже кладбище. Цветы живые, а АД мертвый. А пламя свечи тоже живое. У Сончиты была зажигалка, мы тоже свечку зажгли.
У мамы новый загон: боится, что у меня интернет-зависимость, как у того парня. Спрашивает теперь, сколько я сижу в сети. Меньше, чем она. Она еще у себя в офисе в сети тупит. В Лайнс 98!!! Ископаемое!
Есть три страницы памяти АД. И его аккаунт. Но там одни ссылки на ту игруху и музыка из нее. Я боюсь слушать. Будто это заразно.
* * *
«Дорогие девочки и Паша» и остальные девочки сегодня забили на английский. Никто не приготовил ДЗ!
ВМ такая своим гипсом пожимает и потом нам говорит: «Это флешмоб?» Как будто от того, что она знает это слово, она станет лучше. Наоборот. Теперь слово «флешмоб» хочется вымыть в теплой воде, погладить и просушить. Мне кажется, что слова — как вещи. Бывают красивые. А бывают мятые, рваные и грязные.
Не ругательства, а просто потрепанные слова. Как старые бумажные деньги. Я сейчас все время думаю о деньгах. Мам объяснила, что с нами будет из-за экономики. Со страной и с нашей семьей.
Стало страшно, что мы с мам есть друг у друга и всё. Больше нечего ждать. И не от кого. И мне Лилька может сколько угодно рассказывать про то, какой
