Параметрическая локализация Абсолюта - Пилип Липень

– Здравствуй, Миша! Это Валентин. Узнаёшь? – Валентин Валентинович смело говорил прямо в трубку, чувствуя себя в безопасности: ведь запахи не передаются по проводам.

– Здравствуй! Рад тебе!

Общались они очень редко, не чаще, чем раз в несколько лет. При таком режиме все общие интересы давно выветрились, и Валентин Валентинович даже не пытался скрывать, что звонит по делу.

– Мне нужна твоя помощь, Михаил.

– Охотно выслушаю старого друга! Говори, не стесняйся.

– Я сейчас работаю над специфической проблемой, связанной с теорией поля, и нуждаюсь в экспериментальной базе.

– Так-так! Докторская, да? Что ж, молодец, молодец. Чем могу служить?

– Я уже обращался к нашему декану, но мне не удалось донести до него свою мысль. Он предлагает сначала отдать мою работу на рецензии, хотя на это совершенно нет времени! Поэтому надеюсь только на тебя. Мне нужен выход на специалистов, работающих с Большим адронным коллайдером. Или хотя бы косвенно с ним связанных.

– О! Ты основательно взялся за дело! Не мелочишься! – Михаил Александрович засмеялся. – Мне нравится такой подход. Дай подумать… Пожалуй, нужные ниточки у меня есть, надо попробовать за них потянуть. Ты в курсе, что у нас в Минске изготавливали адронные калориметры для коллайдера? Я даже конкретных людей знаю на Тракторном. А тема какая у тебя? Давай чуть поконкретнее, чтобы я мог вести разговор предметно.

Валентин Валентинович уже был готов к объяснениям. Он набрал воздуха и начал объяснять тему. Михаил Александрович внимательно слушал, изредка вставляя всякие «так-так», «понимаю», «какой интересный ход», «логично», «неожиданно». По мере того, как Валентин Валентинович продвигался к сути, реплики Михаила Александровича редели, блекли и ссыхались, а итогом разговора стало вялое «созвонимся»:

– Мне всё более-менее ясно, Валентин. Идея свежая, самобытная, но, на мой взгляд, немного сыроватая и требует дополнительной проверки. Будет правильно, если ты изложишь свои тезисы на бумаге и всё ещё раз осмыслишь, а я пока попробую связаться с зарубежными коллегами. Созвонимся на следующей неделе. Как ты вообще? Со здоровьем у тебя всё в порядке? Выпиваешь по-прежнему? Как в старые-добрые?

8. Есть решение!

Фиаско. По Мишиному тону было совершенно ясно, что величия идеи он осмыслить не смог и ни с какими зарубежными коллегами связываться не намерен. Валентин Валентинович в задумчивости переоделся в домашнее – мягкие вельветовые штаны и клетчатую ковбойку с уютно протёршимся воротником. Кухня приняла его тепло и преданно. Вот кто никогда в нём не усомнится – кухня! Соорудить бы маленький кухонный коллайдер, тихий и домашний, как тостер. С двумя клавишами – пуск и стоп. Но нет, как тогда управлять процессами? Исходные параметры, регистрация результатов… Без клавиатуры не обойтись. Компьютер, программы. Программисты. Размораживая блины, Валентин Валентинович вспоминал сегодняшних студентов. Всё-таки они меня любят! Ну, если и не любят – громко сказано – то относятся дружелюбно и уважительно. Уж совсем не так, как к декану. Холёный хлыщ. Именно такие и пробиваются, возглавляют. Разве учёный, которому есть над чем работать, будет тратить время на выслуги? Чиновник! Да и чёрт с ним. Должен же кто-то.

Горячие блины с удачно поджаристой корочкой вернули Валентина Валентиновича в доброе расположение духа. Отпивая коньяк по капельке – почти только касаясь губами – он жмурился от удовольствия. К водочно-ванильному привкусу он привык, как к неизбежному осеннему дождику. Доев третий блин, Валентин Валентинович отчётливо осознал, что коллайдера ему не видать. Осознание прошло гладко, без возмущений мысли. И всё потому, что с четвёртого блина начинается самое удовольствие! Ты уже насыщен, успокоен, умиротворён – и чувствуешь вкус особенно ясно. Ясность мысли. Ты как будто приподнимаешься над проблемами и видишь обходные пути, неожиданные способы решения. Если в дом нельзя войти через парадное, то почему бы не попробовать чёрный ход или даже окно? Если для честного исследователя закрыт честный доступ к коллайдеру, то почему бы не перестать быть честным? Стану ли я бесчестен как исследователь, если завладею коллайдером путём обмана или насилия? Не повлечёт ли это за собой потерю правдивости самих исследований? Не будет ли это поступком того же рода, что и, скажем, подтасовка результатов экспериментов?

Кушая пятый, Валентин Валентинович отбросил теоретические терзания и перешёл реалиям. Ехать во Францию или в Швейцарию, попытаться проникнуть к коллайдеру? Нанять головорезов, ворваться? Дорого: виза, билеты, оружие, наёмники, отстреливаться. Хотя если ориентироваться на студентов, то можно обойтись зачётом. За зачёт они на всё согласны. Есть крепкие и смелые ребята. Виталий тот же – толстячок, но отважный. Человек десять хватит ли? Но. Даже если хватит, то им ведь тоже придётся покупать билеты. Или пускай сами? Хватит ли стипендии на билет до Швейцарии? Нет, явно не хватит. Нет, это нерациональный путь. Он выпил. Да!

Да! Есть решение! Виталий! От волнения Валентин Валентинович встал, задев коленом стол. Вилка звякнула о нож, в стакане возбудилась волна. Хакер и взломщик! Как просто: не нужно никуда ехать, Виталий взломает коллайдер прямо из своего общежития!

На ходу проглотив последний кусочек блина и залпом допив палец коньяку – всё-таки это не коньяк, и даже не бренди, а водка с карамелью! халтурщики! – он поспешил в комнату, переодеваться обратно.

9. Прогулка у общежития

Студенческие общежития располагались в двадцати минутах ходьбы от дома Валентина Валентиновича. Он не знал точно, какой ему нужен корпус, и даже не помнил фамилию Виталика, но не сомневался, что без труда отыщет его.

Серо-синяя, влажная темнота, мокрые деревья. Лужи блестели в чередующихся пятнах света под фонарями, но их заметность была обманчива – Валентин Валентинович с размаху ступил в неожиданную воду, нога мгновенно промокла и холодно захлюпала. Ну вот! Ещё не хватало простудиться! Мимо, поблёскивая и позвякивая, прокатился светящийся изнутри трамвай. Почему они всегда позвякивают? Несовершенство конструкции или предупреждающий сигнал?

Валентин Валентинович потряс ногой в надежде вылить излишки воды. Вот такие мелочи и портят настроение. Может быть, зря я это затеял? Дождался бы спокойно завтрашних лекций. Он миновал учебные корпуса, библиотеку, гастроном. Как я вообще собираюсь его искать? Что скажу – принёс ему забытую в парте тетрадку? Или вообще ничего не говорить? Тогда ещё хуже могут подумать. Валентин Валентинович вспомнил историю одного доцента с соседней кафедры, который на старости лет влюбился в студентку. В тот год с зимы до лета его можно было увидеть на этой улице, мрачно гуляющим или курящим на скамейке. Иногда они гуляли вместе, ярко контрастная пара – невысокий худой мужчина с тёмным лицом в глубоких морщинах, в чёрном кожаном плаще, руки за спину, и юная сельская девушка с косой, теребящая сумочку, на круглом лице – круглые глаза. В этом было что-то пугающее, неприличное, асоциальное. О них знал весь университет, но никто не разговаривал, не обсуждал – тема отталкивала. Впрочем, история эта кончилась ничем, рассосалась сама – девушка благополучно защитила диплом и уехала в родную деревню, а доцент уволился, устроился в какую-то фирму. У меня ещё похлеще получится, думал Валентин Валентинович, меня примут за педофила. Или педофил – это если объекту страсти нет четырнадцати лет? Или шестнадцати?

Общежития начинались за перекрёстком. Мокрая нога согрелась от ходьбы, призрак простуды отступил. На ступеньках перед входом курили студенты в футболках – как им не холодно? Они рассказывали что-то друг другу, громко смеялись, размахивали руками. Валентин Валентинович ощутил робость. Нет, не пойду! Что за абсурд. Завтра увижу его на лекциях или в крайнем случае передам через его друзей, чтоб явился.

В этот момент сзади послышалось тукание каблуков, нагнало его, и женский голос благожелательно поздоровался. Валентин Валентинович повернул голову: Вера.

– Здравствуйте, Верочка! А я вот прогуливаюсь перед сном. Как вы, готовы к завтрашней лекции?

Вера вежливо отвечала, что готова. Они остановились. Валентин Валентинович шутливым голосом посетовал, что не все студенты столь ответственно относятся к физике, как она, и как бы вскользь упомянул о Виталии – мол, он-то точно не придёт, а ведь предмет очень важный. И подчёркнуто шутливо спросил, нет ли у неё его номера – позвонить, пожурить. Вера, то ли подыгрывая ему, то ли восприняв всерьёз, достала из сумки телефон, потыкалась в кнопочки и предложила записать номер. Продолжая двойную игру, Валентин Валентинович открыл блокнотик, который всегда носил в кармане, и, ловя слабый свет фонаря, записал.

– Спасибо, Верочка! Позвоню ему и поговорю по душам. Спокойной вам ночи!