Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Документальные книги » Биографии и Мемуары » При дворе последнего царя. Воспоминания начальника дворцовой канцелярии. 1900-1916 - Александр Мосолов

При дворе последнего царя. Воспоминания начальника дворцовой канцелярии. 1900-1916 - Александр Мосолов

Читать онлайн При дворе последнего царя. Воспоминания начальника дворцовой канцелярии. 1900-1916 - Александр Мосолов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12
Перейти на страницу:

Она впервые приехала в Санкт-Петербург в семнадцатилетнем возрасте, чтобы повидать свою старшую сестру, великую княгиню Елизавету Федоровну. Тогда она и познакомилась с наследником престола, которому позже суждено было стать ее мужем. Николаю Александровичу было в ту пору двадцать три года, и молодая принцесса произвела на него такое впечатление, что среди придворных сразу пошли разговоры о браке по любви.

После отъезда принцессы Николай объявил своему отцу, что хочет на ней жениться, но Александр III и слышать не хотел о помолвке. Он считал, что Николаю жениться еще рано. Что же касается императрицы Марии Федоровны, то она ни в какую не желала видеть своей невесткой «немецкую девушку». Аннексия Бисмарком Шлезвиг-Гольштейна вызвала глубокое отчуждение между Копенгагеном и Берлином.

При дворе все знают друг про друга все. Петербургское «общество» бурлило националистическими идеями, которыми был полон и сам царь, и вот выпал случай проявить германофобию, такую модную в то время. К гессенской принцессе относились с откровенным пренебрежением; над ней смеялись за ее спиной. Она сделалась героиней усердно раздуваемых грязных слухов.

Алиса-Виктория-Елена-Луиза-Беатриса Гессен-Дармштадтская была уже достаточно взрослой, чтобы понять, что творится вокруг нее, и ее это сильно возмущало.

Ее замужество в 1894 году произошло в трагической обстановке, что произвело неблагоприятное впечатление на большинство россиян. Александр III серьезно заболел. Великий князь Михаил Николаевич, старший в царской семье, посетил царя и рассказал ему, насколько опасна его болезнь (острый нефрит). Необходимо было срочно женить наследника, Николая Александровича. Царь дал согласие на брак сына. Великий князь узнал от цесаревича, что тот не женится ни на ком, кроме принцессы, которую любит с 1889 года. Много времени заняли необходимые формальности, и только через четыре недели после смерти отца Николай II прошел освященную церковью церемонию бракосочетания.

Узнав об этом, народ только пожимал плечами.

Следующей весной в Москве на празднестве в честь коронации Николая произошло событие, давшее всей России, где каждый был суеверен, повод предвидеть, что Александру Федоровну будут преследовать несчастья.

Предполагалось организовать большой праздник для народа под открытым небом на Ходынском поле. Слухи, что каждый получит подарок с монограммой царской четы, распространялись подобно лесному пожару. Полиции явно не хватало, чтобы сдерживать толпу; заграждения были сметены тысячами мужчин, женщин и детей, еще с вечера собравшихся на Ходынском поле. Сотни были затоптаны насмерть, многие несчастные были задавлены толпой и задохнулись, не сумев выбраться из людской массы.

– Дурной знак. Она принесла нам несчастье. – Так говорили о принцессе Александре Гессенской в русском народе.

Став царицей, она не сумела завоевать любви ни двора, ни петербургского общества.

Будучи болезненно застенчивой, она не любила светских бесед и не владела этим тонким искусством. Отсюда пошли слухи о ее высокомерии.

Великая княгиня Мария Павловна, тетушка Николая II, взялась было опекать ее и провести через светский лабиринт мелких соперничеств и интриг; но получила от императрицы отпор, который с каждым разом становился все сильнее, поскольку императрица пыталась скрыть свою робость за внешней уверенностью, энергичностью и показной силой воли. Впоследствии Александра Федоровна столкнулась с враждебностью не только двора вдовствующей императрицы, который с ростом значимости двора молодой царицы все больше уходил в тень, но и более влиятельного со светской точки зрения двора великой княгини Марии Павловны.

Опытные и респектабельные дамы пытались проникнуть в окружение Александры Федоровны, желая дать ей благоразумный совет, но встречали противодействие. Дамы уходили, бормоча слова, которые не осмелились бы произнести вслух; известно, что остроумные ответы всегда приходят с опозданием. То, что потом высказывали эти дамы, достоинство и самолюбие которых было оскорблено, просачивалось в дворцовые круги в искаженном, вырванном из контекста виде и с намеренно подчеркнутой злобой. За этим следовало прекращение отношений. Вскоре Александра Федоровна оказалась почти совсем без друзей, и каждое личное унижение императрицы вызывало ликование светского общества.

«Что касается моих госпиталей…»

У меня в памяти сохранился еще один типичный случай. Война продолжалась и уносила все больше и больше жизней. Царь пригласил тяжело больного Фредерикса на отдых в Крым. Я отправился с ним из опасения, что его состояние может стать критическим. Как только мы прибыли в Крым, то получили телеграмму с известием, что в Ливадию собирается нанести визит великая княгиня Мария Павловна.

Не могло быть и речи о том, чтобы разместить ее во дворце. Фредерикс знал, что такой вариант вызовет неудовольствие императрицы. Кроме того, во дворце шел ежегодный ремонт. Мы решили, что великой княгине можно будет предоставить несколько комнат в резиденции царской свиты. Мы телеграфировали обер-церемониймейстеру двора графу Бенкендорфу, чтобы он прислал поваров, слуг и необходимую утварь. Тот ответил, что не успеет выполнить нашу просьбу.

Фредерикс очень удивился такому прохладному ответу: граф Бенкендорф всегда с готовностью выполнял любые запросы. Я тут же сообразил, что телеграмма была послана с ведома царицы, возможно даже, по ее прямому указанию.

Я увеличил количество рабочих, занятых ремонтом, чтобы дворец выглядел совсем непригодным для проживания, и велел везде, где только можно, возвести леса. Фредерикс прислал ко мне своего личного шеф-повара; у своей свояченицы графини Нирод я позаимствовал достаточное количество серебряных столовых приборов; а необходимые автомобили мы взяли в Департаменте транспорта. Резиденция царской свиты была украшена цветами в горшках. По прибытии великая княгиня выразила свое удовлетворение созданными для нее условиями.

На следующий день мы посетили госпитали в Ялте и окрестностях Ливадии, заведения, которые царь отдал под опеку жены; затем отправились в Гурзуф, место, посещаемое всеми прибывшими в Крым.

Когда мы рассаживались по машинам, великая княгиня, к моему удивлению, попросила свою фрейлину мадемуазель Олив сесть во вторую машину, а мне знаком велела занять место рядом с ней – это шло вразрез с правилами дворцового этикета.

Едва мы выехали из ворот Ливадии, как она вытащила из своей сумочки телеграмму и дрожащей рукой протянула ее мне. Телеграмма была написана по-английски:

«Удивлена, что вы прибываете в Ливадию, не известив хозяйку этого дома. Что же касается моих госпиталей, то они в полном порядке. Александра».

– Какая дерзость! – сказала великая княгиня, покраснев от негодования. – Как бы то ни было, вот мой ответ.

Я прочитал бесконечное послание. Боже мой! Каких только слов там не было!

– Надеюсь, ваше высочество, вы еще не отослали эту телеграмму?

– Нет, – ответила она. – Я хотела услышать ваше мнение.

Всю дорогу мы обсуждали слово за словом это послание. Я с великим облегчением вздохнул, когда великая княгиня сказала:

– Вы правы – я оставлю его без ответа. В моем возрасте будет ниже моего достоинства замечать подобное проявление бестактности со стороны женщины, которую я учила, как надо вести себя в свете…

И так далее, пока мы не прибыли в Гурзуф.

Приятельницы царицы

До появления при дворе Распутина мало что нарушало спокойную жизнь царицы. Она была удовлетворена своей семейной жизнью. Причин для ревности у нее не было – муж посвящал ей каждую свободную минуту.

Время, когда царя не было рядом, посвящалось детям – для них она была нежнейшей матерью – или же общению с фрейлинами. Императрица поддерживала тесные отношения с княжной Орбелиани, умной, изящной, элегантной женщиной, обладающей острым языком.

Наступило, однако, время, когда тяжелая болезнь после ужасных мучений свела княжну в могилу. Однажды в Спале, когда мы ожидали их величества к обеду, она вдруг без видимой причины упала наземь.

Придворный врач Гирш объяснил, что это был очень плохой знак, первый симптом наследственной болезни ее семьи – прогрессирующего паралича.

Княжна знала о своей участи и мужественно ждала конца. Однажды во время беседы со мной она показала четыре вида костылей, стоящих в углу ее комнаты.

– Через столько-то лет, – произнесла она, – я начну вот с этих, самых простых. Через столько-то месяцев перейду на эти, посложнее, и так далее. Моя мать прошла через все это. И я точно знаю, что ожидает меня.

Болезнь прогрессировала очень быстро. Но княжна по-прежнему сопровождала ее величество, куда бы та ни отправилась – в путешествие по железной дороге, в Ливадию, в Спалу, в прогулку на яхте.

Царица посещала ее ежедневно и рассказывала последние новости. Ее величеству приходилось скрывать от княжны любое новое знакомство, которое она заводила, ибо стоило только княжне заподозрить, что царица изменила их старой дружбе, как начиналась ужасная сцена ревности с нескончаемыми слезами и упреками. Восемь лет, совершенно беспомощная, лежала она в постели, пока смерть не прекратила ее страдания.

1 ... 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать При дворе последнего царя. Воспоминания начальника дворцовой канцелярии. 1900-1916 - Александр Мосолов торрент бесплатно.
Комментарии