Тень колдуна - Роберт Асприн

— Нет.

— И не имеете отношения к чародейству?

— Не имею отношения к чародейству. Ганс кивнул, заметно повеселев.

— Вам известно, где находятся некие древние кольца, и вы хотите их заполучить. При этом вам необходим я. Предположительно, чтобы украсть их для вас.

— Вы дважды угадали. Для кражи колец требуется личность с вашим талантом и опытом, Ганс! Со способностями, которыми ни я, ни Йоль, смело признаюсь в этом, не располагаем.

«Потому что вы такие величественные, благородные, честные и достойные», — подумал Ганс, но ничего не сказал. При этом он был невозмутим и знал, что в глазах у него не отразилась эта мысль.

Граф Катамарка искоса смотрел на него.

— Не заключить ли нам соглашение прежде, чем я продолжу?

— Что делает эти кольца такими недоступными, граф? Что их охраняет?

— Ганс... я не имею ни малейшего представления. Хорошие люди пробовали в прошлом. Ганс хмыкнул без улыбки:

— И плохие люди тоже, готов поклясться.

— Без сомнения. Я имел в виду, что те люди умели проникать туда, куда нет доступа, избегать ловушек, обманывать часовых и уходить с... ну, с тем или этим, в зависимости от обстоятельств.

— Угу. Люди эти были не столь хороши, как я, — сказал Ганс утвердительно. — Но…

— Согласен, — сказал Катамарка. Его вытянутая рука, затянутая отливающей серебристым блеском тканью, медленно, неосознанно вращала бокал. — Так или иначе, я пришел к выводу, что вы прибыли в Фираку, потому что слышали о кольцах.

— Не слышал, — сказал молодой человек. Он выглядел совершенно расслабленным: развалился на стуле, вытянул ноги в черных кожаных штанах и свесил руку. Пальцы легко касались ярко-рыжего меха. — Я просто... просто приехал сюда. Вы, кажется, упомянули ловушки и часовых? Какого рода ловушки и какие часовые?

— Ганс, повторяю и заверяю вас: не имею ни малейшего представления.

Два человека смотрели друг на друга в молчании, полном раздумий о часовых и ловушках, расставленных вокруг колец. Трех очень, очень ценных колец. Первым заговорил сумезский дворянин:

— Напоминаю вам, что я спросил, стоит ли нам заключить соглашение определенного рода, прежде чем я продолжу. Ганс пожал плечами, и Катамарка продолжил:

— Я укажу вам местонахождение безделушек, и мы пойдем туда вместе. Украдем мы их тоже вместе. Разделим их в соотношении семь к трем и разойдемся в дружбе и согласии. И богатстве.

«Безделушки», — подумал Шедоуспан, мысленно фыркнув. Тем не менее он кивнул. Однако граф, судя по всему, ждал формального ответа. «Должен ли я верить в то, что он мне доверяет? — Ответ пришел быстро и легко — Разумеется, нет. И он осведомлен, что я знаю о его недоверии. Без сомнения, он знает, что я ему тоже не доверяю».

— Хорошо, — сказал он. — Сделка справедлива. Без меня у вас нет шансов добыть кольца. Совершенно очевидно, что я заслуживаю семь долей к вашим трем.

Катамарка улыбнулся:

— Вы меня не правильно поняли. Без меня вы даже не узнали бы о кольцах и без меня не найдете их. Семь долей мои. Ганс выпрямился и пристально посмотрел на собеседника.

— Давайте удостоверимся, что я правильно понял, чего вы хотите и что предлагаете, граф. Вы хотите, чтобы я отправился в некое исключительно опасное место и украл некие чрезвычайно ценные маленькие предметы, которые находились там в течение очень, очень долгого времени. А находятся они в некоем месте, куда трудно пробраться и которое охраняется бог знает кем в неизвестном числе. Предметы эти нужны вам для ваших целей, о которых вы предпочитаете умолчать, и у меня имеется смутное подозрение, что вы стремитесь завладеть ими не просто потому, что любите украшения или хотите увеличить свое богатство. Стоимость одного из колец составит приблизительно тридцать процентов, но вы же не собираетесь отдавать его мне. Вы что, намереваетесь продать их?

Катамарке удалось выдержать взгляд собеседника.

— Ганс, дело не только в кольцах. Просто они — единственное, чего я хочу. Все остальное, что вы найдете и сумеете унести — ваше, распоряжайтесь этим по вашей воле. Нет, я не собираюсь продавать кольца Сенека.

На Ганса произвела впечатление стойкость графа.

— И вам остается надеяться, что я не слишком возжелаю их, когда найду, и отдам вам, так?

Ганс насмешливо фыркнул. Он поднялся со стула одним плавным движением, которое заставило руку Йоля дернуться по направлению к мечу, а Нотабля тревожно открыть глаза. С поразительной грацией юноша в черном сделал пару бесшумных шагов, и собеседникам стало ясно, что это и есть его настоящая походка — скользящее движение, при котором тело оставалось неподвижным.

Без видимых попыток драматизировать ситуацию он повернулся к собеседникам.

— Граф Рокуэлл, мне представляется, что дело у нас не выгорит. Я слишком мало знаю. Вы не говорите мне, почему вы так жаждете этих колец и что вы собираетесь с ними сделать, за исключением того, что вы не собираетесь их продавать. Мне же вы предлагаете третью часть. Третью часть чего? Того, что смогу найти там... куда я отправлюсь, если смогу оттуда выбраться. Это очень одностороннее соглашение. У меня много других дел. Конечно, я не получу колец Сенека, но останусь невредимым.

Катамарка вздохнул и отринул колебания:

— То, что я пытался вам предложить, было деловое сотрудничество, а не найм, Ганс. Тем не менее: я вручу вам двадцать золотых фиракийских огников сегодня вечером и еще двадцать после того, как вы передадите мне три кольца. И вам по-прежнему будет принадлежать то, что вы сумеете унести оттуда.

Ганс сел, опершись локтем о стол. Хвост спящего кота вздрогнул и свился в кольцо, а Йоль притворился, будто у него просто зачесалось бедро.

— Я редко отказываюсь от второго предложения, граф Рокуэлл, — сказал юноша мягким голосом. — Давайте сойдемся на двадцати пяти и двадцати пяти, — продолжал он, глядя в глаза Катамарке, — только сорок серебряных огников сегодня вечером, а остаток, также серебром, после того, как я вручу вам украденное. — Он торопливо поправился:

— Я хотел сказать, кольца… Кольца.

Катамарка выглядел удивленным, однако кивнул. Вместо сорока золотых монет с вычеканенными на них сердечками и пламенем — символами фиракийской святыни — этот затянутый в черное чудак требовал пятьдесят, но не золотом, а серебром.

— Пожалуй, я соглашусь на это, Ганс.

— Хорошо. Где кольца?

— ..трудность заключается лишь в том, что у меня с собой сегодня только двадцать. Но, признаюсь, вы разбередили мое любопытство. Вы отвергаете золото и хотите серебро? Прошу прощения, но почему?

Впервые граф и его слуга увидели улыбку Ганса.