Призрак замка Гримуар. Рождественский детектив - Шарлотта Фрост

Холл оказался еще более поразительным, чем прихожая. Он был огромным, и убранство его отличалось почти варварской роскошью. На стенах висели бесчисленные картины и большие зеркала. Зимний свет, проникая сквозь витражные и мозаичные окна, отбрасывал на каменные плиты пола неровный багряный свет. Мари на мгновение показалось, что зала купается в лужах крови. Все выглядело зыбким, призрачным, нереальным.

Она встряхнула головой.

Холл делила надвое высокая винтовая лестница. От нее отходили небольшие площадки, на которых в нишах виднелись скульптуры из меди и гипса. Наверху лестница разделялась на два коридора, каждый из которых вел в отдельное крыло замка.

Недалеко от входа располагалась еще одна лестница поуже, которая упиралась прямо в кованые старинные двери.

Хозяин кивнул на узкую лестницу:

– Там библиотека. А наверху – жилые комнаты. Старая часть дома – моя вотчина. – Хозяин указал на правое крыло. – Комнаты для гостей слева, в новом крыле. Наш управляющий пытается сделать особняк более современным.

Он пренебрежительно поджал губы и кивнул на новую часть дома. Мари внимательнее осмотрела коридор над лестницей. Действительно, одна часть замка была более старой, другая же, предназначенная для гостей, – более свежей, будто кто-то умелой любящей рукой пытался привести в порядок потрескавшиеся перила, резную лестницу, старинный ковер.

Мари подумала, что дом похож на битву прошлого и настоящего за власть над временем.

Два крыла замка, как два дракона, схлестнулись в смертельной битве, не находя срединного пути. Один – не желая отдавать старое и знакомое, оплот и традиции, основы основ, другой – защищая молодость и свежесть, обновление и прогресс, вечную жизнь и возрождение.

Недалеко от Мари и хозяина стоял крупный мужчина с густыми растрепанными бровями и зычным голосом. Он что-то говорил Мюллеру и доктору, брови его при этом яростно поднимались и опускались, и вид у его слушателей был слегка ошарашенный.

Журналистка окинула взглядом залу. Со всех сторон на нее глядели десятки картин, развешанных по стенам. Портреты, казалось, были равноправными обитателями замка, и живые глаза на полотнах следили за гостями с осуждением и легким любопытством.

Мари охнула.

– Это невероятно! Какие прекрасные копии! Отборная коллекция!

Хозяин гордо выпрямился, хотя, казалось бы, стоять еще более прямо просто невозможно, и растянул губы в улыбке:

– Да, я любитель древностей. Искусствовед в третьем поколении. Часть этого великолепия принадлежит моей дорогой покойной матери.

Тяжело ступая, Ван Фу внес в холл чемоданы гостей.

– Все сделано, герр Зиггер. Чем прикажете заняться?

– Иди проверь лыжи. И не забудь приготовить еще одну комнату на Рождество. Я говорил тебе…

Ван Фу склонил голову в глубоком поклоне и заковылял обратно в снег. Хозяин вздохнул:

– Давно пора отправить старика на покой, да привязан я к нему. С детства он меня нянчил, единственная связь с прошлым. Каюсь, я весьма подвержен сентиментальным чувствам, и мой мысленный взор устремлен большей частью в былое… А пока позвольте мне откланяться, меня ждут дела. Мари, мы с вами встретимся после ужина, обсудим предстоящую работу!

– Да, конечно, – журналистка помедлила несколько секунд и затем быстро спросила, решившись: – Скажите, вам в самом деле все еще интересна наша совместная работа? Вы намеревались отменить мой приезд.

– Что вы, что вы… – Хозяин рассеянно посмотрел на кисти своих рук, усыпанные крупными китайскими перстнями, облизал пальцы и пригладил бровь. – Вовсе даже нет, я весьма рад вас видеть! А впрочем, верно, понимаете, после Рождества все может так измениться, так измениться…

Он потер сухие руки, улыбнулся и стремительным шагом направился к лестнице.

Часы в холле пробили восемь.

«Кар-р!» – хрипло закричал большой черный ворон из клетки в углу залы. Его блестящие глаза-бусины пристально смотрели на Мари. Ей показалось, что откуда-то повеяло стужей.

Глава 4

С холма в Цзи смотрю на древности…

Чэнь Цзы-ан

Едва стихло гулкое эхо шагов хозяина, как к Мари приблизился мужчина с демонически густыми бровями, который недавно беседовал с ее попутчиками.

– Вот вы и пожаловали в наши скромные чертоги! – произнес он завывающим голосом. – Позвольте представиться! Я Йозеф, управляющий этой усадьбы. – Брови его взвились вверх, пытаясь выразить всю гамму чувств, вызванную знакомством.

Живые глаза его, темные, чуть навыкате, будто черные оливки, загадочно поблескивали. Он вытянул в трубочку полные губы и слегка причмокнул.

«Замку явно недостает ничем не примечательных, заурядных обитателей», – подумала Мари. Будет непросто найти неладное среди такой фантасмагории личностей: здесь все кажется театральным, чрезмерным. Что же, ей придется искать черную кошку в темной комнате. Конечно, если она здесь есть…

– Очень приятно, – кивнула она. – Я Мари, журналистка.

– Ах, журналистка – это вы! Какая честь! Знаете, Мари, я ведь вам по-настоящему завидую! Этот дом – чудо архитектурной мысли, вы получите настоящее наслаждение, если вам хоть немного близко чувство прекрасного и высокие порывы души. – Он растроганно промокнул глаза. – Я в вашем полном распоряжении!

Управляющий широко раскинул руки-грабли, будто пытаясь обнять и замок, и Мари, и окрестные горы заодно.

Девушка улыбнулась.

– Надеюсь, вы придетесь по вкусу нашему призраку, – продолжил он, играя кустистыми бровями. – Иначе ждите беды, ждите беды…

Мари подалась вперед, зрачки ее расширились. «Вот оно! – подумала она. – Нужно быть осторожной и не выдать своего чрезмерного интереса».

– Только не говорите мне, что у вас здесь водятся привидения. Это же такая роскошь в двадцать первом веке.

– О, еще какое привидение! – Йозеф радостно взмахнул рукой. – Редкостный экземпляр, единственный в своем роде! Вы уж постарайтесь ему понравиться, иначе он, не ровен час, испортит вам весь отпуск!

К Мари подошел кот, хитро прищурил зеленые глаза и приподнялся на задних лапах, просясь на руки. Она с трудом подхватила его и прижала к себе.

– Сколько же в тебе килограмм счастья? – выдохнула она. – Йозеф, познакомьте же меня скорее с вашим призраком! Я, признаюсь, всю жизнь мечтала поболтать хотя бы с одним настоящим привидением.

– О, зря вы шутите, – слегка обиделся управляющий. – Он сам решает, когда показываться людям на глаза, а когда хранить свое инкогнито! Призраки – обитатели незримого мира, и нельзя нарушать их покой из праздного любопытства!

Мари покорно кивнула.

– И давно он делит с вами кров, ваш глубокоуважаемый призрак?

Управляющий нахмурил брови.

– Что есть время, когда речь идет о потустороннем…

Мари покачала головой. В этом доме нет привычки говорить о земных материях.

– А вы не покажете мне гостиницу?

– Да, отчего же, отчего же, – глаза управляющего загорелись. – Но сначала верните на землю Амадея. Вы надорветесь.

Оставшись с Мари наедине, Йозеф чуть убавил пафосные нотки в голосе, но глаза его горели неподдельным восторгом, когда он показывал ей отель.

Сначала он отвел Мари в просторный китайский сад, раскинувшийся под стеклянным куполом.

Они пошли по выложенным гравием дорожкам мимо душистых сосен, гибких серебряных ив, магнолий, персиковых и сливовых деревьев. Повсюду возвышались нагромождения камней причудливой формы.

Мари подняла вверх голову, посмотрела на купол, усыпанный снегом. В ясные ночи над садом должна быть видна холодная хрустальная луна и звезды, подумала она.

Йозеф остановился около бассейна с золотистыми карасями. Розовеющие чашечки лотосов на тонких стеблях нежно трепетали, отражаясь в кристально-чистой воде. Чуть правее, на небольшой горке камней, журчал водопад. Вода скользила по камням, как жидкое стекло, разбивалась и оставляла нежные брызги на листьях магнолий.

– Этот сад устроил здесь сам хозяин, – сказал управляющий. – В китайском саду обязательно должна быть гармония неподвижной и бегущей воды – инь и ян…

В водоеме отражалась открытая беседка с высоким изгибом крыши.

– Как красиво… – прошептала Мари.

– Ван Фу говорит, такой архитектурный прием в Китае называется «одолженный вид издалека», – сказала Йозеф, указывая на отражение. – А эта беседка – Павильон Неомраченного