Пиранья - Марина Крамер

грозила разъехаться в самый неподходящий момент, убеждало Лену отказаться от пирога на ночь.

– Не представляю, как Юлька всю жизнь ест и не поправляется, – вздохнула Лена, глядя на свое отражение в стеклянной дверце посудного шкафа. – Ведьма, не иначе…

Сегодня же Крошиной пришлось пропустить не только планировавшийся ужин, но и завтрак. Едва она села за стол, как зазвонил телефон – это оказался Андрей.

– Ты еще дома? – спросил он без всяких приветствий.

– Да, а что случилось?

– Выходи, заеду через десять минут, у нас опять труп.

Бросив полный сожаления взгляд на тарелку с овсянкой, Лена наскоро выпила кофе и, прихватив с вешалки в прихожей плащ и сумку, вышла из квартиры. На ходу пытаясь попасть в рукав и стараясь при этом не уронить зажатую локтем сумку, она спустилась по лестнице и толкнула подъездную дверь.

Пришлось зажмуриться – солнце светило совершенно по-летнему, и вместо плаща стоило прихватить очки, однако возвращаться времени уже не было – во двор въехала машина Паровозникова.

– Что за труп? – поинтересовалась Лена, усаживаясь на переднее сиденье.

– Не знаю, – буркнул Андрей, – не видел еще.

– А где?

– На свалке.

– Где?!

– Ты же слышала.

Лена бросила тоскливый взгляд на свои туфли.

– Ты бы хоть предупредил, что ли…

– У меня в багажнике сапоги резиновые валяются, их наденешь.

Крошина не стала говорить, что ее тридцать шестой размер никак не сопоставим с сорок пятым Андрея – в конце концов, она не на танцы в этих сапогах, потерпит. Все лучше, чем бродить по горам мусора в туфлях на каблуке, пусть и невысоком…

– Больше никаких подробностей? – спросила она, и Паровозников пожал плечами:

– У меня – нет, а там вроде Петька должен уже быть, он дежурит.

– Ты чего такой злой с утра?

– Не выспался.

– А-а…

Лена замолчала, глядя в окошко. Солнечное утро, подарившее надежду на хороший день, оказалось всего лишь миражом – сейчас придется неизвестно сколько времени провести на свалке, стараясь не дышать глубоко, осматривать непонятный труп – и все это под аккомпанемент карканья стай ворон, коих на свалке водилось великое множество. Так себе денек…

С трудом переставляя ноги в здоровенных резиновых сапогах, Крошина шла за Андреем, стараясь не сильно отставать – ей было не по себе на этой огромной территории, заваленной мыслимым и немыслимым мусором. Откуда-то издалека слышался собачий лай – бездомных псов здесь тоже хватало.

Наконец, они увидели полицейского в медицинской маске – видимо, таким образом парень пытался хоть как-то защититься от отвратительного запаха.

Паровозников ткнул в его сторону «корочками», Лена тоже вынула из кармана удостоверение, и парень указал рукой направление:

– Еще метров двести, увидите металлический гараж, так вот возле него. Следователь и эксперты там.

Крашенинников, Николаев и его стажер Миша действительно были возле обшарпанного гаража. Там же крутился мужчина в мятом костюме с портфелем под мышкой, а чуть поодаль прямо на куче мусора сидели два бомжа и о чем-то тихо переговаривались.

– Картина протухшим маслом, – изрек Андрей, оглядывая место.

– Здрасте, Елена Денисовна. – Подошедший Крашенинников выглядел уставшим, видимо, ночью даже не прилег.

– Рассказывайте.

– Труп принадлежит мужчине, возраст эксперт определить пока не смог – тело сильно обгорело. Убит не здесь, следы волочения ведут в сторону дороги – во-он туда, – рукой указал направление Петр. – А вот сжечь его пытались здесь. Вот по дыму эти ребята и обнаружили тело. – Он кивнул в сторону бомжей. – Случилось это ориентировочно около трех часов ночи. Собственно, все.

– А что скажут специалисты? – Лена посмотрела на сидевшего возле трупа на корточках Николаева, и тот пожал плечами:

– Только то, что тело сильно обуглилось. Но вот в области грудной клетки пять отчетливых ран, предполагаю – от ножа. А Михаил настаивает, что орудие убийства то же, что и в прошлый раз.

– Нож китайского спецназа?

– Да.

– Там зазубрины на лезвии, – подал голос Миша. – При выдергивании лезвия из нанесенной раны остается не ровный край, а как бы рваный.

– Да, вы говорили в прошлый раз, я помню. Андрей Александрович, надо бы поискать, где у нас торгуют подобными вещами, – повернулась она к Паровозникову.

– Я тогда поехал, – отозвался Андрей. – И примерно с месяц меня не дергать.

– Почему это?

– Да потому это. Интернет – слышала такое слово? Наверняка такие вещи покупаются именно там. В оружейном магазине нужно паспорт показать, документики разные – разрешение, например. Сама подумай – кто вменяемый будет это делать?

– Но ведь необязательно оружие приобретается для совершения убийства, правда? Могли купить для подарка.

– Боевой-то нож? Говорю ведь – все, у чего длина лезвия более девяноста миллиметров и есть еще ряд признаков, считается холодным оружием и требует наличия разрешения. Такие ножи сертификацию проходят в экспертно-криминалистическом центре, не знала? Там дается заключение эксперта и сертификат на партию или конкретное изделие. – Андрей вынул сигареты. – Так что вряд ли, гражданка начальница, мои походы в оружейные магазины что-то нам дадут.

– А вы все равно попробуйте, – настойчиво сказала Лена, сделав упор на официальное «вы», чтобы Паровозников прекратил пререкаться.

Тот шутливо козырнул:

– Слушаюсь. Закончим здесь – поеду.

– В городе всего два официальных оружейных магазина, не перетрудишься.

– А хочешь, скажу, сколько нелегальных лавок?

– Не хочу. Просто отработай – и все.

– Примерно хоть что ищем-то?

– Миша, расскажите Андрею Александровичу то, что говорили мне в прошлый раз, – попросила Лена, направляясь к трупу.

Пока Паровозников записывал в блокнот характеристики предполагаемого орудия убийства, Лена внимательно осмотрела обгоревшее тело – оно выглядело почти так же, как два предыдущих, и раны на груди были похожи. Следы волочения были видны отчетливо – настоящая дорога, видимо, труп оказался тяжелым для убийцы.

– Или их было несколько, – сказал Николаев.

– Я вслух, что ли?

– Бывает, – усмехнулся эксперт. – Но скорее всего убийца был не один. Раны нанесены разными руками и с разной силой – видите, вот эта, например, глубокая, а правее – почти поверхностная? И угол удара другой, как будто человек, ее наносивший, ниже ростом, чем тот, кто нанес первую.

– А на предыдущих двух трупах было так же?

– На теле итальянца нет, а вот на том, что в баке у торгового центра – да, так же. Отчет я написал.

– А как вы думаете, какой из трупов был первым?

– Итальянец, тут даже сомнений быть не может.

– А вот чисто теоретически… женщина могла нанести такой удар? – почему-то вспомнив свой спор с Андреем, спросила Лена, но эксперт покачал головой:

– Не думаю. Удар довольно сильный. Женщина должна быть в ярости, чтобы так ударить.

– Погодите, – вмешался писавший протокол Крашенинников, – а не могут быть эти трупы попыткой спрятать убийство?

– Замаскировать одно убийство еще двумя? Оригинально, – фыркнул Паровозников, но Лена уцепилась:

– Нет, постойте… это вполне себе версия. Женщина – ну, опять же теоретически, если брать во внимание состояние аффекта, могла убить итальянца. А кто-то теперь помогает ей замаскировать его убийство под серию.

– Тогда у тебя только одна подозреваемая – Веткина, – сразу понял ход ее мыслей Андрей. – И все сходится – она знала Паретти, проводила с ним время, он, кстати, вполне мог к ней приставать – почему нет? Она занимается ножевым боем…

– И носит в сумке нож китайского спецназовца! –