Хитклиф - Лин Хэйр-Серджент
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Подумать только, этот чертёнок подозревает меня в воровстве. Можешь не волноваться, твои деньги мне не нужны. Но должен же я был узнать, что за личность я собираюсь ввести в свой дом. Золото досталось тебе честным путём?
— Оно моё.
— Уклончивый момент, но оставим это. Что вы умеете делать, господин Х? Ладно, брось сердиться. Я хочу знать, как ты до сих пор зарабатывал себе на жизнь?
— Работал от зари до зари в поле и в конюшне, как последний мужлан, батрак, деревенщина.
— Но деревенские парни так не разговаривают. Тут какая-то тайна. Ты умеешь читать?
— Да.
Он вынул из кармана книгу и протянул мне.
Ну что ж, если ему так хочется… Я открыл и прочёл наугад:
Душа, пустынна и бесплодна,Под горним светом расцвела,И в область злобы преисподнейБлагоуханье льёт она.
Глубины, где лишь дьявол правил,Преобразила благодать…
Мистер Эр знаком остановил меня.
— Достаточно. Ты читаешь медленно, но размер передаёшь верно. Кто тебя научил?
— Помощник священника.
— Его нанимали, чтобы учить батрака? Мне трудно в это поверить.
Я молчал. Не рассказывать же свою историю первому встречному.
— А К? Кто она такая, ученик Х? Служанка, с которой вы тайком встречались в огороде? Сладкая ягодка, созревшая для поцелуев деревенского парня? Нет, вряд ли у судомойки хватит денег на золотую цепочку. Вероятно, К — какая-нибудь похотливая вдова, покупающая молодых любовников за безделушки.
Я вскочил на ноги и одним ударом свалил мистера Эра на землю.
— Она настолько же чище тебя, насколько я сильнее. Скажешь о ней ещё хоть слово, я вырву твой поганый язык.
С минуту мистер Эр лежал оглушённый, а затем заревел — со злобой или насмешкой — я не смог разобрать.
— Ха! Говоришь, язык вырвешь? Судя по дикому взгляду, ты вполне на это способен. Ну что ж, посмотрим, посмотрим.
Я уже готов был вышибить из него дух и тем самым положить конец этому необъяснимому припадку, но, всмотревшись, увидел на его лице отпечаток какой-то трагедии; рык перешёл в странные звуки, похожие на всхлипывания. Я повернулся на каблуках.
— Постой! — Всхлипывания снова казались смехом. — Не стоит обижаться, парень! Я же сказал это не всерьёз — просто так, для смеха.
— Смейтесь над кем-нибудь другим.
Я направился прочь.
— Да, ты прав. Х не позволит над собой смеяться, над Х не стоит подтрунивать. Шуток он не понимает, с ним нельзя провести полчасика за приятной беседой, соревнуясь в остроумии. Нет, у Х в жизни должны быть только кровь и слёзы. Ага, ты повернулся ко мне, скривил губы, сжал кулаки — хочешь снова свалить меня наземь? Никто не сомневается, что тебе это по силам. А я тем более. Ведь я сижу на мокрой траве, задыхаясь от первого удара, едва живой от усталости и холода — ты за пару минут легко сделаешь из меня котлету. Но не лучше ли будет помочь мне подняться на ноги? Тогда мы сможем пойти в гостиницу, где меня ждёт мой сонный слуга (не сомневаюсь, что он всю ночь не ложился спать), согреться у пылающего камина, выпить кофе с булочками, подкрепиться яичницей с беконом и поговорить о деле.
Он протянул руку.
Я хотел отшвырнуть её в сторону и покончить с этим гнусным типом и его дурацкими предположениями, но мой желудок воспротивился. Ну что случится, если я и позавтракаю у него?
— Вставайте сами, — сказал я. — Но я согласен идти с вами.
Мистер Эр испустил притворно-жалобный вздох и преувеличенно тяжело поднялся на ноги.
— Благодарности, как я понимаю, ожидать не приходится. Ну и ладно. Я схвачу колючку сразу, а потом буду зализывать раны.
Служанка, открывшая дверь гостиницы, при виде меня разинула рот от удивления и отскочила назад, но, узнав мистера Эра, впустила нас и тут же убежала, зажав рот ладонями.
— Да, Х, победа осталась за тобой. Ты производишь на людей неотразимое впечатление — с этим надо что-то делать. А то по силе производимого эффекта ты можешь соперничать с царём[2], который обращал в золото всё, к чему прикасался. Но сначала о деле.
Щёлкнув пальцами над ухом человека, дремавшего на стуле с высокой спинкой, очевидно слуги, он приказал обалдевшему и заспанному лакею подложить в камин дров, а потом принести кофе и завтрак на двоих.
Мы уселись у камина. Мне показалось, что настроение мистера Эра заметно улучшилось.
— Чудесно, чудесно, — сказал он, потирая руки. — Приятно погреть отсыревшие кости, правда, Х?
— Не зовите меня так.
— Я и рад бы, да ты не представился.
— Меня зовут Хитклиф.
Джентльмена, похоже, весьма озадачили мои слова; он замолчал на целых десять секунд — для него это большой срок.
— Хитклиф — Хитклиф! Какое странное, необыкновенное имя.
— Уж какое есть.
— Это имя или фамилия?
— Оно годится и для того, и для другого.
— Тогда, думаю, мне тоже сгодится.
Слуга принёс кофе, булки и мясо. Изголодавшись, я сразу накинулся на еду.
— Полегче, господин… Хитклиф; за столом не следует стонать и чавкать, это пугает представителей низших сословий. Ты ел что-нибудь сегодня или хотя бы вчера, парень?
Я оставил эти разглагольствования без внимания, только повернулся боком, чтобы созерцание моей трапезы не оскорбляло утончённую натуру Его Светлости. Он снова щёлкнул пальцами.
— Джон, ты видишь этого парня?
— Да, сэр.
— Что ты скажешь о нём? Не стесняйся, говори прямо!
— Прошу прощения, сэр, но он грязный!
— Грязный? В самом деле? Ты меня удивляешь. Я в жизни не видел никого чище, он же просто белоснежный. Но если ты говоришь, что он грязный, Джон, тогда мы должны его помыть. Я знаю, у тебя высокие требования к тем, кто служит у твоего хозяина. Посмотри на него повнимательнее, Джон.
— Зачем, сэр?
— Потому что я хочу, чтобы ты на глазок прикинул его мерки. Как только откроются магазины, купишь ему костюм, самый приличный, который сможешь найти здесь. В любом случае это будет лучше, чем то, что сейчас на нём надето, а потом миссис Фейрфакс и её помощницы смогут одеть его как положено. Когда вернёшься, засунешь его в большую кадку, заполненную кипящей водой с самым едким мылом, подержишь там минут десять, а потом вытащишь то, что останется. Надеюсь, мы сумеем с помощью этой процедуры получить нечто, похожее на человека.
Джон посмотрел на меня с сомнением; я поднялся, запихивая куски хлеба под рубашку.
— Хватит с меня ваших оскорблений, мистер Эр, — сказал я. — Я не собираюсь быть объектом ваших упражнений. Всего вам доброго.
Когда я склонился в насмешливом поклоне, мистер Эр метнул на Джона такой сердитый взгляд, что последний пулей вылетел за дверь. Мистер Эр засунул руку в карман и вытащил тяжёлый кошелёк.