О маленьких волшебниках и Петькиных друзьях - Валентина Чаплина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Петькина бабушка известна всем ребятам и даже почти всем взрослым в городе. Она — моржиха, то есть купается круглый год.
Конечно, многие мальчишки тоже купаются круглый год, но в бассейне. А бабушка зимой в проруби! За это её уважают все ребята. И внук гордится своей бабушкой, как только умеет.
Впрочем, ребята, Петька уже, кажется, перестал плакать. Посмотрим, что он будет делать дальше. А с его бабушкой мы ещё встретимся.
Петька приподнял голову: ему показалось, что на него кто-то смотрит.
Перед ним на камнях стояли… маленькие зелёные человечки. Брат и сестра.
У Петьки что-то отчаянно и больне рванулось внутри. Ему захотелось снова бухнуться в дорожную пыльную траву. Но он не бухнулся, только закрыл лицо, ладонями и крепко-крепко прижал их к глазам.
— Ты не хочешь нас видеть? — спросила Разглядика.
Петька отрицательно замотал головой: он хотел их видеть. Очень хотел. Но лучше б они ушли. Ведь зелёные человечки наверняка знали, кто он теперь такой.
— Мы не собираемся уходить, — произнесла Разглядика, — хоть ты и стыдишься открыть лицо.
«Они читают мои мысли», — пронеслось в голове у Петьки.
— Да, — тут же ответила зеленая девочка, — читаем. Мы же волшебники. И пришли тебе помочь.
«Не хочу я помощи, — сгоряча подумал Петька, — мне уже никто не поможет, раз я такой».
— Смотри, он нам не верит, — прозвенел колокольчиком девчачий голос.
— Собственно говоря, почему мы должны ему помогать? — наконец заговорил Присмотрись и заговорщически подмигнул сестрёнке. — Он не заслуживает нашей помощи.
«Конечно, — тоскливо подумал Петька, — я же дезертир».
— Правильно, не заслуживает: Ксюшке подножку подставил, — поддержала брата Разглядика.
«И это они знают», — тяжело вздохнул Петька.
А Присмотрись и Разглядика словно перестали понимать Петькины мысли и разговаривали только друг с другом.
— Ты видел, как она упала?
— Видел. Как раз на больную коленку.
«Как же я мог подставить эту проклятую подножку? До чего же я пропащий человек!» — подумал Петька, и новая вина навалилась на него.
— Может, он ещё исправится, как ты думаешь? — зазвенел девчачий голосок. — Давай всё-таки попробуем ему помочь.
— Петя, ты помнишь, что было с тобой день тому назад? — начал Присмотрись.
Ладони у Петьки слегка отлипли от век, голова утвердительно кивнула.
— Мне кажется, что он не очень хорошо помнит вчерашний день, и надо его показать ему. Не весь день, а самое главное.
«Зачем? Вчерашний день я и так знаю, — возразил про себя Петька, — вот если б завтрашний показали. Мне очень нужно узнать, что со мной завтра будет».
— Посмотри внимательно вчерашнее, может, в нём и своё завтра увидишь.
Петька не поверил.
«Показывайте, если хотите, я всё равно глаз не открою», — мысленно сказал он человечкам.
— Вот и хорошо, — улыбнулась Разглядика, — вчерашний день только и можно увидеть, зажмурившись.
— Не смей открывать глаз! И смотри! — раздельно сказал Присмотрись.
Слова прозвучали торжественно и в то же время строго. Петька почувствовал, что каждое из них, словно гвоздик, приколотило его к земле.
Глава пятнадцатая
Так что же вчера было?
И пошёл перед Петькиными закрытыми глазами его вчерашний день.
Вон Мишка во дворе мороженое ест и пальцы облизывает. Съел, задрал голову, стаканчик к губам приставил и по картонному дну барабанит, может, ещё одна белая липкая капелька в рот скатится. Потом взял и бросил стаканчик на тротуар и деревянную палочку-ложечку тоже. А вокруг чисто-чисто: тётя Даша каждое утро двор метёт. Около подъезда урна стоит — зелёный железный кошель на подставке.
«Ах это Присмотрись и Разглядика к аккуратности меня приучают, — с раздражением думает Петька, — а зачем? Я и так знаю, что стаканчики от мороженого надо в урну бросать».
— Не отвлекайся, Петя, — одёрнул его Присмотрись, — смотри дальше. Это мы тебе ещё не самое главное показываем.
«А что там может быть главное?» — только подумал Петька и вздрогнул от неожиданности, увидав… самого себя.
Вот он сам с улицы вошёл во двор. В руках у него тоже мороженое.
«Куда же я стаканчик дел? — с тревогой думает Петька, — не помню».
Вот он, как Мишка, приставил стаканчик к губам, задрал голову и пальцами по дну барабанит, когда последняя липкая капелька в рот скатится.
«Ну бросай же скорей, — торопит сегодняшний Петька вчерашнего, — вон урна под носом, ну!»
Петька будто услышал, о чём его просят, швырнул стаканчик, но прямо на тротуар и вошёл в свой подъезд.
Петьке сейчас захотелось вскочить, догнать самого себя и дать хорошего тумака. Но ведь прожитый день уже ничем нельзя изменить. Он таким останется навсегда.
«Больше никогда ничего не брошу на тротуар», — убеждённо решил Петька и тут же услышал, как в ответ на его мысли негромко и весело рассмеялся знакомый девчачий голосок.
Но вот вчерашний Петька вышел на балкон. Правое плечо ниже левого, потому что в руке ведро с водой. Еле-еле поднял, плюх в один ящик. Руке легче стало. Плюх — во второй. Плюх, плюх — в третий, четвёртый. Ведро пустое. И, довольный, скрылся в комнате.
Петька даже загордился собой, пускай зелёные человечки посмотрят, до чего он быстрый, ловкий и умелый.
Но вдруг он увидел, как вода, переполнившая ящики, вместе с землёй поплыла по отремонтированной розовой стене и полилась на тротуар. Дом «заплакал» грязными, мутными слёзами.
Чтобы не видеть всего этого, Петька открыл глаза.
Вчерашний день сразу кончился. Присмотрись и Разглядика стояли на камнях и внимательно глядели на него. Петька виновато опустил голову и по привычке хотел было сказать «я больше не буду», но Присмотрись успел опередить его;
— Смотри, Петя, дальше. Ведь и это ещё не самое главное.
Петька притих и покорно закрыл глаза.
Он сейчас же увидел бабушку. Свою бабушку, мамину маму, ту самую, которую знают и уважают все ребята.
Петьку сразу насторожило бабушкино лицо. Оно было какое-то… странное. То ли растерянное, то ли расстроенное, сразу и не поймёшь. Вчера он этого не заметил. Бабушка прошла мимо своего подъезда и остановилась около ребят. Он сам в это время уже стоял вместе со всеми.
Тут с улицы появилась Ксюшка. Она, видно, шла из магазина, потому что держала авоську с хлебом. Буханка целая и один батон, у которого угол обгрызан. Ксюша тоже остановилась, но поодаль.
— Вы не знаете, кто это сделал? — громко спросила бабушка.
Бабушка умеет так говорить, тихо-тихо, а слышат буквально все, потому что другие разговоры в это время обычно смолкают.
Бабушка задала свой вопрос и показала на клумбу в стороне от забора.
Клумба была разорена.
У жёлтого георгина половина куста беспомощно висела, касаясь макушкой земли. А на соседнем кусте торчали к небу пустые, ободранные палки стеблей. И даже неизвестно, какие были на нём цветы. Настурции и анютины глазки жестоко втоптаны в почву, смешанную с белыми ресничками маргариток.
— Так кто же всё-таки это сделал? — ещё тише повторила бабушка.
Ребята переглянулись. А Ксюшка и Олег почему-то, не отрываясь, смотрели друг на друга.
Тут все услышали, как монотонно и занудливо над кем-то ноет комар.
Как-то в Петькином классе на перемене пропала трёхцветная шариковая ручка, которую учитель оставил на столе. Тогда тоже казалось, что тишина не кончится никогда в жизни. Каждый чувствовал, что могут подумать и на него, и от этой мысли вдруг начинал краснеть. А краска, казалось, уличала в нечестности и от этого разгоралась всё больше и больше. То страшное ощущение запомнилось навсегда.
Так и сейчас ребята стояли у клумбы, молчали и чувствовали, как между ними вырастало недоверие друг к другу. Казалось, ещё немножко и молчание обрушится громом. Но тут Мишка задумчиво произнёс:
— Из нас никто не мог. Это кто-нибудь чужой.
— Безобразие, — подхватил Олег, — мы копали, сажали, а кто-то взял и надругался.
Стало немного легче: прервалось молчание, появилась надежда, что Олег во всём разберётся и кончится эта неприятная подозрительность. Олег всегда приходит на помощь в трудную минуту.
А бабушка, будто между прочим, сказала:
— Ну положим, ты сам не копал и не сажал.
Голубые Олеговы глаза стали просто синими. Он улыбнулся своей артистической улыбкой и спокойно ответил:
— Вы же знаете, Зоя Иванна, что я в то время был очень занят.
— Ах, прости, прости, — спохватилась бабушка, — я ведь и забыла, что именно тогда ты работал над своим стихотворением, которое потом было напечатано.
— Встретился бы мне сейчас этот подлец… — снова начал Олег и не докончил фразу. — Сидит, небось, на базаре и наши цветы за трёшку продаёт…
— А может, это всё-таки кто-то из нас? — неожиданно прозвучал голос Ксюшки.