Озабоченная Россия - Олег Гонозов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С тех пор Ломов крайне осторожно относится к подбору кадров в свое учреждение. А жениться, как он понял, ему еще рано. Говорила же мама – не раньше сорока.
В ожидании любви
Весь вечер Розов пыхтел возле компьютера. На экране, как в калейдоскопе, мелькали фотографии девушек без комплексов. Одна соблазнительней другой. И каждая предлагала ему незабываемую любовь. Правда, не просто так, а за американские доллары. За час – двести баксов. За ночь – пятьсот.
Розов понимал, что девочки того стоят. Все как одна стройные, загорелые, ухоженные – в общественном транспорте таких не встретишь. Розов глотал слюнки и пересчитывал свои сбережения. На час блаженства вполне хватало, а вот ночь он бы не потянул – в финансовом смысле, естественно. Главное было не ошибиться в выборе.
Розов пошел по шестому кругу просмотра.
Голубоглазая Инга все делает на сто процентов! Еще бы не делала за такие-то деньги!
Златовласая Лола готова к любым неожиданностям! Интересно, а если бы у него неожиданно не оказалось денег?
Блондинка Лера подарит незабываемую ночь любви! Ну, положим, подарит – это сильно сказано.
Сексапильная Кристина обжигает, как огонь! Да гори она синим пламенем!
Шалунья Татьяна уже давно не страдает скромностью!.. О!
На ней Розов и решил остановиться. Достал мобильный телефон и набрал указанный номерок.
– Алло! – словно из райских кущ ответил сладкий девичий голосок.
– Алло, алло! – закричал в трубку Розов. – Танюша! Я тут сижу у компьютера… Танечка, вы слышите меня?
– Слышу, слышу…
В течение последующих двух минут виртуальный контакт был установлен, и Розов кинулся наводить в доме порядок, чтобы не ударить в грязь лицом во время контакта материалистического.
И тут в дверь зазвонили!
– Бегу, бегу, – рассовывая по карманам презервативы, метнулся в прихожую Розов.
– Розов Сергей Борисович? – спросила девушка на лестничной площадке.
– Он самый.
– Улица Павлика Морозова, 113, квартира 6?
– Так точно. Да вы заходите, не стесняйтесь.
– А можно прямо здесь?
– Как прямо здесь? – слыша дыхание прильнувших к дверным глазкам соседей, не понял Розов. – Мы же все-таки приличные люди… Проходите!
– Нет-нет, лучше здесь, да и некогда мне с вами возиться, – упиралась незнакомка. – Сейчас все быстренько оформим… И разбежимся.
– Как разбежимся, если у нас еще целый час времени?
– Клиенты ждут, Сергей Борисович! Вы, думаете, один у меня? Ошибаетесь! Мне еще шестнадцать адресов надо обежать!
Розов попробовал обнять девушку, но она решительно отстранила его:
– Только без рук! Быстренько расписывайтесь… Вот авторучка…
– За что расписываться?
– За заказное письмо! – вспыхнула девушка, и только тут Розов заметил у нее на рукаве нашивку «Городская курьерская служба».
Сгорая от стыда, Сергей Борисович скрылся за дверью.
Но через десять минут позвонили снова. Розов прильнул к глазку. На этот раз была она, его не страдающая скромностью шалунья!
– К вам можно?
– Конечно, проходите!
– Спасибо, – проворковало дитя порока. – Культурного человека сразу видно. Но, увы, времена нынче такие, что большинство даже дверь боится открыть.
– И как же вы тогда с ними общаетесь? – удивился Розов.
– Так и общаемся, – на девушке были высокие сапоги и короткая юбка. – Через железную дверь. Что можно, показываем в дверной глазок, но в основном завоевываем симпатию словами… Как известно, ласковое слово и кошке приятно…
– Странно, однако.
– Ничего странного. Главное – убедить человека, чтобы он дал свое согласие.
– Так я уже давно согласен.
– Тогда поставьте свою подпись и укажите паспортные данные.
– А паспортные данные-то зачем?
– Чтобы подписной лист за выдвижение Семена Семеновича Соломко кандидатом в Государственную думу признали законным.
– Какого еще Соломко? – вспылил Розов и вытолкал гостью за дверь.
На всякий случай он еще раз позвонил девушке-шалунье, – та была уже в пути.
«Это здорово, это здорово, это очень даже хорошо! – пропел Розов и стал потихоньку раздеваться. – Зачем терять время даром?»
Когда в дверь позвонили, Сергей Борисович уже пребывал в костюме Адама. Но вошедшая в квартиру Ева ничуть не смутилась его внешности.
– Вот так всегда, – тяжело вздохнула она. – Клиент гол как сокол.
– Не скажите, – улыбнулся Розов, протягивая двести долларов.
– Хоть один сознательный попался. Давайте ваши доллары, я оформлю на них приходный ордер.
– Иди, иди же ко мне, моя девочка! – замурлыкал Сергей Борисович, но тут же был сбит на пол умелым броском через бедро.
– А вот этого, дядя, не надо! – заметила гостья. – Сопротивление судебному приставу-исполнителю при выполнении служебных обязанностей влечет за собой уголовную ответственность! Лучше погасите долги по уплате алиментов по-хорошему, иначе будем делать опись имущества!
– Так вы не шалунья Таня?
– Варвара я! Варвара Федоровна Булкина, – представилась незнакомка. – Пристав-исполнитель службы судебных приставов.
– Тогда описывайте все, что считаете нужным, – печально бросил Розов и пошел одеваться.
Лишившись двухсот долларов, он потерял всякую надежду на любовь. Нет денег – нет и любви. Давно известная истина.
Супружеский талант
В последнее время Катя Лодкина заметила за своим мужем одну странность: придет с работы – и сразу за компьютер.
Словно он медом намазан.
Раньше чуть ли не каждый день с коллегами по работе пропадал. Домой приползет – лыка не вяжет. Это у них культурным досугом называлось. Но Катя знала, что большинство коллег мужа на работе ходят в юбках. Да еще и в мини. Просто глаза закрывала: не разрушать же семью собственными руками.
А тут Гену словно подменили. Домой своими ногами приходит. И что самое удивительное, в своих носках. И винно-водочным перегаром не пахнет! И к компьютеру сразу, как к отцу родному. Ой, что-то тут не так…
Долго Катя терпела, долго терялась в догадках, наконец высмотрела, как муж с компьютером обращается. И в отсутствие Гены села за клавиатуру, щелкнула мышкой и попала в электронный почтовый ящик мужа своего Гены Лодкина. А там! А там! Короче, там целый любовный роман в письмах.
Оказывается, при живой-то жене [email protected] переписывается с какой-то там студенткой и такие ей макароны на уши вешает, что читать тошно! Будто бы он – сын профессора и сам без пяти минут профессор, кандидат педагогических наук – ни стыда у человека, ни совести. Советы своей виртуальной собеседнице разные дает. Как к экзаменам готовиться. Что читать. Как покорить сердце серьезного мужчины…
Тут уж Катя никак выдержать не смогла. И от имени самозваного кандидата наук такое послание студентке сочинила, что ее Гену по прочтении чуть Кондратий не хватил – неделю за компьютер не садился. А потом потихоньку успокоился, скорее всего, какую-то другую виртуальную муху во Всемирной паутине выискал. И точно! Это Катя поняла, как только подобрала пароль к его новому почтовому ящику. А это не так-то просто. Ой как непросто! Кто бы знал, сколько разных умных книжек по программному обеспечению пришлось перелопатить! Ну и что же?
Списался, оказывается, ее Геннадий Васильевич с некой Анной Сергеевной из Кисловодска и такие ей стихотворные послания пишет, что Василий Федоров отдыхает! Ну Катя и добавила ей от себя несколько рифмованных строчек на табуированной лексике…
Гена после такой диверсии сразу выпал в осадок. На работе стал задерживаться. В чужих носках домой приходить. Да еще и со следами губной помады… Казалось, что мир и покой вот-вот вернутся в семью Лодкиных. Но не тут-то было! Как-то сел Гена за компьютер, чтобы посмотреть курс валют и так увлекся, что вскоре списался с какой-то виртуальной банкиршей…
Но вся беда, что Катя узнала об этом только месяц спустя – Лодкин такую защиту на компьютер поставил, что все это время супруге пришлось ходить на стажировку в неформальный клуб городских хакеров. Так что к тому времени, когда она в компьютер попала, супруг ее уже со своей банкиршей на Канарские острова укатил.
…Тяжело бы пришлось Кате Лодкиной без мужа, если бы не ее хакерские таланты, которым нынче цены нет.
А недавно на ее почтовый ящик упало письмо от одного профессора…
По Фрейду
Полистав знаменитые лекции старика Фрейда, я понял, что всю свою жизнь жил в соответствии с его психоаналитической теорией личности. Эротическая символика преследовала меня с детсадовского возраста. Как сейчас помню свою первую воспитательницу, рассаживающую нас после тихого часа на горшки. Бедная Клавдия Петровна, она даже не подозревала о моих чувствах и никак не могла понять, почему я все время встаю с горшка последним. Фрейд расставил все по местам. Оказывается, мне до безумия хотелось уединения с Клавдией Петровной как с первой обратившей на меня внимание женщиной.
