Страницы зеркал - Вилен Виленович Тимирязев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
III
– Здравствуйте, дорогой N. Как вы себя чувствуете?
– Где я?
– Сейчас в госпитале, вам здорово досталось, пришлось дать вам морфий. У вас есть родственники? Мы могли бы сообщить им о вас.
– Нет, увы, в этой части планеты я одинок.
– О, уже шутите, прекрасно. Отдыхайте, через час Вам принесут что-нибудь из еды, которую ваш организм будет готов сейчас принять, я зайду завтра.
Вот черт, паника удушливым комком подкатила к горлу. Мерзкая медицинская крыса! Накачали наркотиками! Наверняка, я в бреду наговорил неизвестно что! Скорее всего, вместо ужина меня ждет полиция! Бежать!
В медицинском халате? Беглый осмотр себя в мутное зеркало дал картинку более, чем безрадостную. Халат на голое тело, ничего из вещей. Стоит ли упоминать, что единственная ценная вещь – часы – пропала, санитарам же тоже надо семью кормить. Гормоны волнами прошлись по телу, и панику с агрессией сменило тупое безразличие, плавно перешедшее в ощущение, что все снова возвращается к основной линии течения жизни, что путь мой, пусть и неведомый, снова коснулся меня. Ладно, раз в данный момент влиять на события я не способен, осталось занять место поближе к сцене и насладиться представлением. Которое не заставило себя слишком долго ждать. Ужин был доставлен особой, чей облик менее всего сочетался с этой убогой богадельней. Я, придерживаясь взглядов, скорее, консервативных, особенно в вопросах общения между полами, слышал, конечно, о неких вакханалиях с переодеваниями, принятых в утомленных рутиной богемных кругах крупных городов, где одной из ролей была медсестра, несущая в себе все мыслимые в их темных головах пороки, но, безусловно, не то чтобы не участвовал, но и всяко подобные рассказы старался игнорировать. И вот, это была именно она, насколько я себе могу визуализировать слышанное. Халат, длины, не сказать неприличной, а, практически отсутствующий, с запАхом на сильно выдающейся груди таким, что плоть ее, подобно начинке пирога, выплескивалась от избыточного жара печи наружу. Алые губы и избыток теней и туши на глазах завершали картину. При всем этом маскараде она казалась мне чрезвычайно знакомой, словно осталось лишь сдернуть вуаль, скрывающую истинное лицо.
– Ваш ужин, N. Немного фуа-гра, ростбиф с кровью и бутылка бургундского. Если вы не против, я составлю вам компанию. Надеюсь, вы не возражаете против музыки? Врачи уверяют, что приятный аккомпанемент способствует хорошему пищеварению.
В руках у нее оказалась вытащенная неизвестно откуда (не позволил развиться пошлым мыслям дальше) флейта, из которой она тут же извлекла несколько приятных звуков. Бутылка уже была предусмотрительно открыта, а на подносе с отнюдь не больничным ужином оказалось два бокала, которые я и наполнил с подходящей абсурдности момента церемонностью. Жаль было прерывать неплохую игру, но низкие чувства в виде голода и жажды давали о себе знать.
– Вы позволите? – я протянул ей бокал.
– С удовольствием.
Мелодичный звук бокалов как-бы завершил увертюру.
– Так как Вас все-таки зовут?
– Да как вам будет угодно. Я еще, право, не совсем уверен в реальности как всего происходящего, так и в моей собственной.
– Влад подойдет?
Видимо, я не смог совладать со своей реакцией.
– Что-то не так? Вам не нравится это имя?
– Да нет, ничего особенного, просто так звали одного моего приятеля, он не слишком хорошо кончил. Впрочем, извольте, можно и так, имя определяет многое, но не судьбу. Позвольте задать встречный вопрос: вас как величать, сударыня?
– Ольга, если Вас это устроит. Да что вы так нервничаете все время? Расслабьтесь…
Ее рука легла мне на колено… нежная, теплая, движение вверх, ее декольте прямо перед глазами, бездна, водоворот, вырваться из которого невозможно, аромат ее духов, всю чарующую прелесть можно оценить только с близкого расстояния, губы ее рядом совсем, еще мгновение…
Я никогда не думал, что удар флейтой по носу может быть таким болезненным… Потом ею же в солнечное сплетение… потом как-то резко сбоку рукой по шее. Темнота…
– Милый N, я забыл вам сказать, что в успокоительном, которые мы Вам дали, содержится, кроме морфина, еще пару современных ингредиентов. Это повышает эффективность смеси, но, увы, дает ряд побочных эффектов, в частности возвращающиеся не к месту галлюцинации. Вы вчера изрядно напугали старую Марту, пытавшуюся покормить вас овсяной кашей, своими донжуанскими штуками. Надеюсь, у вас уже ничего не болит?
К носу точно лучше было не прикасаться, он явно распух.
– Она была вынуждена в целях самозащиты слегка огреть Вас подносом. Уж простите ее. Итак, на чем мы с Вами остановились? Как, Вы сказали, Вас зовут?
– Вас это интересует в медицинских целях?
Это уже было ближе к хамству, но ситуация изрядно напрягала.
– Простите, тут в глуши совершенно забываешь об элементарных правилах приличия. Позвольте представиться – доктор Вагнер.
Видимо, меня опять коснулось крылом летучей мысли воспоминание событий недавних и странных.
– Что с Вами? Лекарство уже должно полностью прекратить действие.
– Нет, все в порядке. Я – Адольф Самуэль, – я назвался каким-то абсурдным именем, не знаю уж почему.
– Хорошо, господин Адольф. Или Самуэль?
– Адольф лучше.
– Так вот, насколько я понимаю по итогам анализов и осмотра, Вы во вполне пристойном состоянии, кроме легкого отравления угарным газом и нескольких синяков и ссадин, все в полном порядке, держать Вас здесь, думаю, смысла нет, завтра мы Вас выпишем. Есть только пара формальностей. Как Вы понимаете, документов и денег при вас не было, а времена сейчас непростые. Поэтому, мне кажется, Вам имеет смысл пообщаться с полицией, как на предмет установления личности, так и для получения некоего небольшого пособия, возможно, и билет до дома удастся справить. Вот так. А пока почитайте местную газетенку. Ничего особенного, но последняя новость взбудоражила всю округу. Да Вы ж и сами там рядом были…
На кровать мне упал
