Страницы зеркал - Вилен Виленович Тимирязев

достаточным, чтобы подготовиться к сеансу. Принял душ, проветрил комнату, постелил чистое белье, выключил весь свет, зашторил окна. Можно начинать. Я уже отрабатывал эту технику, но не могу сказать, что был слишком успешен. Надеюсь, с помощью гораздо более продвинутой Ольги результат будет лучше. Я закрыл глаза и стал краем зрения выискивать горящий факел. Его можно представить, но это не то – нужно увидеть. Через пару минут он появился, теперь второй, с другой стороны. Это гораздо сложнее, важно не потерять фокус. С третьей попытки получилось. Теперь не упустить и дождаться ее. Она умеет приходить, по крайней мере, так говорили. Я находился какое-то время в пограничном состоянии с риском провалиться в сон, да, уже почти… вдруг вспышка, меня вытолкнуло на поверхность, я увидел ее. Она в длинном белом платье спускалась между двумя факелами по лестнице, кружась в каком-то странном танце, все ближе ко мне, в руках она держала что-то блестящее, кажется, серебряный поднос. Совсем рядом, я вижу ее (ее?) лицо перед собой, ее губы почти касаются моих, она шепчет:

– Принеси мне его голову…

Я жду поцелуя, но она отстраняется, свет факела отражается от подноса и бьет в глаза, я теряю равновесие…

… кажется, я упал с кресла, во всяком случае одной рукой я опираюсь о пол, глазами еще фиксирую вспышку вращающейся монеты…

– N, как Вы? Далеко закинуло, похоже…

Рената улыбалась.

– Выпейте, это просто бренди, впрочем, вполне приличный. Для первого раза достаточно, Вы еще, правда, слабы.

– Что это было?

– Небольшое путешествие в вашей памяти. Там есть много мест, которые придется еще посетить. Теперь можете просто поспать, нужно дать телу отдохнуть.

Меня не нужно было уговаривать. Я добрел до дивана в указанной мне крошечной комнате и практически рухнул на него. Тепло бренди растеклось по телу, ощущение спокойствия и безопасности, накопившиеся за последние пару дней усталость и напряжение столкнули меня в обычный глубокий сон. Кажется, даже ничего не снилось.

Когда я проснулся, уже смеркалось, садящееся солнце через давно не мытое окно подкрашивало стены и бывшие когда-то белыми занавески. Захотелось вдохнуть вечернего воздуха, я вышел на крыльцо, никого не встретив по пути. Воздух уже наполнился сумеречной прохладой с примесью дыма очагов и ароматом прелой листвы. Слева от входа был небольшой садик, уже погружающийся в темноту. Непременно захотелось спуститься со ступенек и пройтись там. Мне не удалось сделать несколько шагов, как от куста отделился зверь, как я осознал через пару секунд, собака, без лая, без рычания, без демонстрации клыков оно не бежало, а просто быстро двигалось ко мне, но в этом движении было такое отчетливое ощущение смерти, что я захлопнул за собой дверь в дом, кажется, еще до того, как полностью забежал внутрь.

В комнате сидела хозяйка, на столе стояла зажженная керосиновая лампа, пахло готовящейся пищей. Это было довольно странно, я был уверен, что отсутствовал не больше минуты и что никого здесь не было.

– Успели познакомиться с Демоном?

– Да, если это тот, о ком я думаю. Сдается мне, что через пару минут такого знакомства пришлось бы представляться Святому Петру.

– Вы так уверены, что попадете в рай?

– Честно говоря, никогда не раздумывал об этом, так, само вырвалось.

– Само ничего не происходит, вот – взгляните.

Она протянула мне утреннюю газету.

– Ничего не поделаешь, утренние газеты доставляют сюда к вечеру – глубинка. Вот здесь, – она ткнула пальцем в статью “Обезглавленный труп английского посланника найден в подземелье часовни Св. Анны”.

Мне показалось, что я сейчас подавлюсь собственным сердцем – оно отчетливо билось где-то в горле.

– А зачем Вы все-таки отрезали ему голову? – она громко рассмеялась.

Я попытался со всем возмущением высказать, что не уверен, что вообще знаю этого человека, но вырвалось: “Это она попросила”.

– Черт, нет, конечно нет, никого я не убивал, он вообще плод моей наведенной галлюцинации!

– Ну, если он плод галлюцинации, то зачем так нервничать после того, как отрезали ему голову? – она смеялась в голос.

– Ну успокойтесь, право, Вы слишком серьезно ко всему относитесь. Идемте ужинать, а попозже сходим прогуляться. Не переживайте – Демон пойдет с нами. Вы, кстати, не изучали анатомию? Жаль, ну да ладно.

Ужин был накрыт в довольно просторной, но тоже давно требующей ремонта гостиной. Вяленые колбасы, сыры, жареные перепелки с печеным картофелем. Не слишком изысканно, но вкусно. К этому прилагался кувшин местного вина. Вполне годного к употреблению. Разговор не особо клеился – я был погружен в собственные мысли и переживания, хозяйка не старалась меня тормошить, поэтому общение шло на уровне погоды и отличий жизни в городе и деревне. Вскоре стемнело окончательно. К ночным запахам добавился аромат кофе.

– Нам пора. Как-то без перехода сказала Рената.

– Куда?

– Ну на кладбище же, – она снова громко рассмеялась.– Не волнуйтесь, хоронить Вас никто не собирается. По крайней мере, пока.

Мы вышли в прихожую. Там в углу стояли не замеченные мною ранее кирка и лопата.

– Возьмите это, – она указала в их направлении. – И фонарь.

Я несколько неловко закинул инструмент через плечо, фонарь держал в левой руке, было довольно неудобно.

– Не волнуйтесь, нам недалеко.

В ее руках оказался большой сверток, переданный Рональдом. Она зачем-то закутала его еще в полосатый платок.

Демон ждал у крыльца, сейчас он уже не вызывал прежнего ужаса, ну, просто большая собака. Фонарь пришлось зажечь сразу, ночь была какая-то совсем уж черная, в соответствии с обстоятельствами. Идти действительно пришлось недалеко, вскоре отсвет фонаря стал вырывать из темноты кресты. Кладбищенская калитка была заперта на ржавый висячий замок, но у хозяйки в руке образовался ключ. Погост, похоже, был очень старым и, очевидно, – не деревенским. Встречались весьма внушительного вида, возможно, несколько усиленного освещенностью, склепы.

– Сюда.

Рената указала в сторону чего-то совсем древнего. Стены постройки были почти полностью покрыты мхом.

– Давайте фонарь, я буду светить. Так, теперь отодвиньте эту плиту.

Это было уже несколько чересчур.

– Прошу прощения, но заниматься разграблением могил я не стану.

– N, перестаньте ребячиться, это наш фамильный склеп. Отодвигайте.

Попытки сдвинуть плиту, вросшую словно в вечность, руками ни к чему не привели. Пришлось поддеть киркой. Скрежет раздался такой, что мог разбудить всех обитателей сего скорбного поселения. Еще несколько усилий, и плита не выпала из стены, а, скорее, выдвинулась, словно на неких шарнирах. Видимо, такой механизм попадания внутрь был предусмотрен. Тяжелый запах разложения ударил в нос, я отпрянул назад, чтобы вдохнуть ночной прохлады.