Музыкальная история средневековой Европы. Девять лекций о рукописях, жанрах, именах и инструментах - Данил Владимирович Рябчиков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
То есть, с точки зрения Гвидо д'Ареццо, нотация должна содержать информацию:
1. О качестве звука (ликвисценции, тремолирование).
2. Об артикуляции (связное, раздельное звучание).
3. О ритме/динамике (ускорение, замедление).
4. О фразировке (форма произведения).
5. О звуковысотности.
И это все содержится в невмах, «если, конечно, [они] должным образом составлены».
Рис. 15. Санкт-галленская музыкальная рукопись XIV века с адиастематической нотацией.
Очевидно, что даже современная нотация не всегда способна отразить (без обилия дополнительных и не всегда однозначно понимаемых знаков) информацию, передаваемую невмами. В части качества звука и артикуляции, прежде всего. Но порой и в части фразировки тоже. Нотации Гвидо недоставало информации о ритме, и решение этой проблемы стало одной из главных задач реформ невменной нотации следующих веков.
Второе изобретение Гвидо, или Как появились названия нот
Пожалуй, никто из средневековых авторов так жестко не отзывался о певцах, как Гвидо: «Musicorum et cantorum magna est distantia» («между музикусом и певцом – громадная дистанция»). Еще более жестко звучат слова: «В наше время среди всех людей наибольшими глупцами являются певцы». Это уже не сравнение певца и музикуса/музыканта, нет, певцы проигрывают сравнение со всеми людьми вообще. «Ведь в каждом искусстве значительно больше вещей мы изучаем, а не просто повторяем за учителем <как певцы>».
Но никто, пожалуй, не сделал для певцов большего, чем Гвидо д'Ареццо. Все его изобретения были направлены на то, чтобы улучшить их участь. В «Послании о незнакомом распеве» («Epistola de ignoto cantu») содержится второе изобретение Гвидо (помимо нотного стана), плодами которого мы пользуемся до сих пор.
Гвидо д'Ареццо придумал сольмизацию, закрепив за каждой ступенью звукоряда определенный слог. За основу Гвидо взял первую строфу гимна св. Иоанну Крестителю «Ut queant laxis», автором текста которого считается упоминавшийся в рассказе о григорианском пении Павел Диакон (ок. 720 – ок. 799). Текст этой строфы следующий:
Ut queant laxis
Resonare fi bris
Mira gestorum
Famuli tuorum
Solve polluti
Labii reatum
Sancte Iohannes.
Вот как это выглядело в одной из копий «Послания» Гвидо д'Ареццо, сделанной в XI веке:
Рис. 16. Bayerische Staatsbibliothek, Clm 14965a, fol. 30.
А вот как эта строфа выглядит в современной нотации:
Рис. 17.
Как вы видите, каждая фраза начинается с новой ступени, которые Гвидо Аретинский назвал по первому слогу каждой фразы – ут, ре, ми, фа, соль и ля.
Нота си была много позже названа в честь святого Иоанна, имя которого и составляет последнюю фразу первой строфы «Ut queant laxis». Сей час считают, что первым это сделал Лодовико Дзаккони (1555–1627).
Называть ноту «до» именно «до», а не «ут» предложил в 1640 году Джованни Баттиста Дони в трактате «Новое введение в музыку» («Nouvelle introduction de musique»), вероятно, для удобства пения: «до» – открытый слог, а «ут» – закрытый, но почему именно «до», доподлинно неизвестно. Злые языки XVII века утверждали, что из-за фамилии самого Дони.
Возможно, вы заметили, что автор музыки гимна «Ut queant laxis» до сих пор не был ни разу упомянут. Современные исследователи нашли восемь разных вариантов распева этого текста до XII века, но ни один из них не похож на вариант Гвидо! Более того, вариант Гвидо д'Ареццо входит в обиход лишь в XIV веке, до этого куда чаще появляясь в копиях «Послания о незнакомом распеве».
Зато один из манускриптов рубежа X–XI веков содержит очень знакомую мелодию, правда, распевается там одна из од Горация (65 до Р. Х. – 8 до Р. X.) – «Ода к Феллиде» («Est mihi nonum superantis annum»). Вот как это выглядит в рукописи:
Рис. 18. MONTPELLIER, Bibliothèque de la Faculté de Médecine, H 425, стр. 50v.
Если датировка рукописи из Монпелье точна, то Гвидо заимствовал мелодию «Оды» для своих нужд. Если нет, то, может быть, «Ut queant laxis» сочинена самим Гвидо д'Ареццо.
Лекция 3
Развитие музыкальных жанров в IX–XI веках
Ординарий, Проприй и тропы
К середине IX века во всей Западной Европе, помимо григорианского пения, распространилась и общая музыкальная структура мессы – церковной службы, песнопения которой были разделены на песнопения Ординария (позднелатинское – ordinarium) и песнопения Проприя (позднелатинское proprium, от proprius – особый, характерный). Первые были неизменными частями службы и присутствовали во всех вариантах мессы, вторые изменялись вслед за литургическим годом и были разными для разных праздников. Песнопения Ординария – Kyrie, Gloria, Credo, Sanctus, Agnus Dei и Ite missa est – составляют наиболее древнюю часть службы. Изначально они были музыкально проще, чем песнопения Проприя и не включали части для солистов. В дальнейшем именно эти песнопения станут частями больших полифонических месс позднего Средневековья и Ренессанса, и именно их гораздо чаще можно услышать сейчас. Песнопения Ординария впервые начали записываться уже в IX веке и часто сопровождались пояснениями текста. Иногда эти пояснения – тропы (латинское tropus, от греческого τρόπος – «превращение», «обработка») – включали в себя и текст, и музыку. Порой текст добавлялся на тот же распев, но иногда появлялись и дополнительные мелизмы.
Троп стал одним из главных жанров литургического музыкального творчества раннего Средневековья. Сохранились рукописи, содержащие только тропы, – и они получили название тропарий. Сейчас тропами иногда и вовсе называют любое дополнение григорианского песнопения новой музыкой или текстом, а современные исследователи предлагают различные классификации тропов.
Как исполнялись песнопения мессы
Довольно рано в богослужебном пении Западной Европы развились два способа исполнения: антифон и респонсорий. Антифонное пение (от греческого ἀντίφωνος – звучащий в ответ, откликающийся, вторящий) – способ исполнения, при котором два хора или вокальных ансамбля звучат попеременно. Антифонное пение существовало в древнегреческой трагедии (где хор делился на 2 полухория) и, возможно, даже в древнееврейском богослужении.
Впервые в таком значении слово «антифон» употребил, вероятно, Филон Александрийский (ок. 25 до Р. Х. – ок. 50 Р. Х.), описывая богослужебную практику секты терапевтов. Начиная со второй половины IV века, этот термин встречается все чаще в различных христианских восточных и западных источниках, обозначая
