Черный Дракон - Денис Анатольевич Бушлатов

прикован к кровати, а не зарыт в гробу, только потому, что мне хватило глупости в последний момент влезть между ними. И хоть я по-прежнему жив, я больше не могу быть уверен в благосклонности Вершины. К счастью, как и с любым наемником, это недоразумение можно исправить принесенным ему золотом. Понятно?

— Куда уж понятней, — хмыкает Коннор. — Вот только скажи, зачем, по-твоему, ты нам сдался? Если хотя бы половина слухов о богатствах в тайниках правда, на эти деньги можно было бы купить всю Триаду с потрохами, так чего ради тратить их на твою картавую наглость?

Губы теллонца сжимаются в нитку, но он тут же возвращает эмоции под свой контроль и вновь ухмыляется:

— Потому что вам не нужна вся Триада — вам нужен лучший. Буду честен: ваши шансы найти императорскую гробницу равны нулю... Нет, не так. Вы сумеете найти её сами только если, как тот дуболом с винодельни, по случайности свалитесь в дыру и не переломаете шеи. Не смотри на меня так, парень, то же я могу сказать и о том сброде, что слетается сюда, как мухи на навозную кучу. Золотоискатели, чтоб их... Так вот, если вы не понимаете этого сами, я открою вам глаза: вы два самоуверенных идиота, один из которых после целибата в Ордене не знает, в какую еще дыру запихнуть свой член, а второй начитался бабских сказок про принцесс и возомнил себя светлым рыцарем, преисполнившимся благородства после того, как его пошлепали мечом по плечам, втирая что-то о чести и долге. Даже если я снижу свои требования втрое, вы все равно никогда не дотянете до них, но в сложившейся ситуации я ограничен выбором между вами и вшивым конюхом, так и норовящим ухватить свой кривой меч за лезвие. Будет ложью сказать, что запах конского навоза не склонил чашу весов в вашу пользу, но больше всего меня подкупает трогательный юношеский максимализм, добротные мечи и воинская осанка. Что до причин вашей нужды во мне: я человек, который сумел незаметно попасть в место, днём и ночью охраняемое Орденом, и добыть сведения о следующем куске карты — кстати, все они написаны теллонскими рунами, а я, так вышло, родом из Феррана.

— Города шлюх и головорезов? — ядовито уточняет Коннор.

— Ставшего таким после завоевания империей и превращения в главный источник дешевых рабов.

— Значит, — прерывает свое молчание Ричард, — без тебя меча нам не видать, как собственных ушей?

— Именно об этом я говорю все это время, наконец-то меня начали понимать!

— Ну а что насчёт тебя? — Монд игнорирует откровенную издевку и пристально смотрит в неестественно яркие зелёные глаза — явное наследие эльфийских предков, имевшихся абсолютно у каждого теллонца. — В чем твоя выгода от сотрудничества?

Блез приподнимает бровь:

— Ты либо полный кретин, либо жестокий ублюдок, раз заставляешь кого-то вроде меня объяснять подобное кому-то вроде тебя. Я — раб. Законы Делориана не позволяют нам покинуть города без сопровождения господина, иначе мы становимся беглыми. Но для Триады порядок несколько иной — для исполнения заказа вне города мне достаточно сопровождения нанимателя, являющегося подданным империи, или его доверенного лица. Прежде обходилось договором с подписью, но их легко подделать. Полная чепуха, будто кому-то придёт в голову бежать из братства, — он замолкает и обводит их внимательным взглядом прежде чем спросить: — Итак, каков будет ответ?

— Какие у нас гарантии? — Ричард скрещивает руки на груди. — Откуда мне знать, что информация и правда у тебя?

— Да ниоткуда, — наемник усмехается. — Но врать об этом не в моих интересах. В конце концов, мне самому нужно это золото. Но информацию получите, когда я решу, и случится это не раньше, чем мы покинем город. Я нужен вам больше, чем вы мне. Я смогу найти других более сговорчивых юнцов, знающих, с какой стороны держать меч, хоть это и займёт некоторое время, а где вы возьмете ещё одного теллонца, который сумеет проникнуть в закрытую гробницу под охраной Ордена или добыть что-то вроде этого?

Меж его пальцев пробегает золотой блеск, обращаясь массивным перстнем-печаткой с продетой в него цепочкой, и с округлившимися глазами Ричард хлопает себя ладонью по груди.

— Ублюдок... — ошарашенно выдыхает он, переводя взгляд с кольца на паскудно ухмыляющегося теллонца. — Как?

— Все ещё считаешь, что обойдешься без меня, сир? — тот щурится и склоняет голову набок, пропуская вопрос мимо ушей. — Я могу оставить тебя без штанов, а ты заметишь это только когда решишь отлить, — лёгким движением он бросает перстень обратно хозяину. — Я повторю: каков будет ответ?

В тишине комнаты слышно жужжание мухи, бьющейся о мутное от свечной копоти и пыли стекло единственного окна. На скулах Монда ходят желваки, а ноздри широко раздуваются под выжидающим и обжигающе ледяным взглядом нечеловеческих глаз.

— Согласны, — неожиданно нарушает напряженное молчание Коннор, и уголки губ теллонца вздрагивают и приподнимаются, хотя тепла во взгляде не прибавляется ни на каплю. — Но с одним условием.

— А ты наглый, кассатор. Слушаю.

— Я передумал, — холодно цедит парень. — Условий будет два. Первое: ты больше никогда не назовешь меня кассатором, никак не упомянешь мою связь с Орденом.

— Приемлемо.

— Второе: вблизи от Площади Двадцати живет купец. Пургольд, торгует шелком. Слыхал?

— А я похож на его клиента? — Адан морщится. — Продолжай.

— В его доме находится то, что принадлежит мне: колчан с дюжиной стрел и лук.