Зора (СИ) - "1ex0"

Помимо этого происшествия в Эт’сидиане стали распространяться всякие секты. Отчаянное положение заставляло людей начать верить во всякие сверхъестественные силы. Кто-то отыскал древнюю книгу под названием Промо́ниум и стал верить в предтечу Озин’Валла. Из Ан’тураа́та прибыл какой-то паломник, который стал распространять веру в сатка́ра Аббарона. Он подбивал тех, кто за ним последовал, воздвигнуть в этом городе церковь, посвящённую этому существу, и продолжать проповедовать его огненные культы. Кто-то стал взывать к силам природы и возлагать надежды на великого энта. Образовался культ Шо’Каала, а его последователи называли себя ожидавшие, потому что жаждали возвращения этого божества, когда он соберёт всех свои верных последователей и поведёт на завоевание этого мира. Также в Эт’сидиане побывала группа людей, облачённая в позолоченные латы. Они называли себя сатла́рмы и утверждали, будто бы пришли из другого мира, из другой вселенной, чтобы обратить сердца людей к истинному божеству – Сакраа́рху. Но, не найдя отклика, уходили в другие города. Все эти движения побудили более скупых людей создавать свои культы на пустом месте, чтобы ввести плату за членство в своей секте и наживаться на прихожанах. И среди всего этого был один культ, у которых было не так много последователей, но которые не брали никаких материальных вознаграждений со всех членов, потому что среди них не было кого-то главного, какого-то ментора или священника, потому что их ментором и священником был эн’сутелинский лич. Эдакий культ лича, члены которого жили отрешённо от общества и называли себя сустиазо́рами, что можно перевести как «служители смерти», таким образом показывая, что они отделились от смертных и больше не принадлежат им. У них не было какого-то устава или свод правил. Они просто собирались вместе, разговаривали, как самые обычные люди, и пытались взывать к своему господину, умоляя этого могущественного бессмертного обратить на них внимание и приблизить их к себе. Константин давно приметил эту группировку, но не решался заговорить с членами этого общества. А, пока он решался на это, в Эт’сидиане вышел закон, согласно которому всякие секты, культы или религии, которые не прошли регистрацию в местной ратуше, не имели право на существование. Если же такие запрещённые секты, культы или религии продолжат свою деятельность, несмотря на запрет, их членов станут преследовать и арестовывать. Большинство направлений сумели пройти регистрацию. Кто-то купил себе право существования, а кто-то убедил совет ратуши в том, что имеет право собираться вместе, совершать свои мессы и проповедовать свои обычаи. Так, запрещёнными оказались всего четыре объединения: две секты, организованные для денежных поборов, потому что их лидеры оказались слишком жадными, чтобы делить свои доходы с ратушей; сатлармы, потому что никто не смеет запрещать Сакраарху распространять свою власть, и, конечно же, безымянные личепоклонники, просто потому что они не пришли в ратушу для регистрации. Все остальные: и предтеча Озин’Валл, и саткар Аббарон, и даже какая-то несуразная небесная дева Атта̀ве сумел отстоять своё право на существование и отправление культов. И, казалось бы, всё стало понятно: личепоклонники – это пустышка, которая не стоит своего внимания. Однако до Константина то и дело доходили слухи о том, что личепоклонники продолжают собираться вместе, несмотря на то что их секта запрещена. Это очень воодушевило алхимика, так что он подумал, будто бы этих людей организовывает сам лич. Ведь их разгоняют, а они продолжают собираться. Их берут под стражу, а они продолжают свою деятельность. Их бьют и унижают, но они продолжают взывать к своему покровителю. И Константин набрался решимости отыскать их, чтобы примкнуть. Ведь тренировки с эфиром не давали никаких результатов, а жизнь с каждым днём казалась всё более бессмысленной. И он не сомневался, откуда нужно начать поиски – с восточной части Эт’сидиана.

Да, этот молодой чародей был буквально одержим идеей стать одним из некромантов. Но вот только эта одержимость не делала его безумцем. Он понимал, что соваться в тот район было опасно для жизни. Он слышал о том, сколько людей погибло, когда зелёный смрад прибыл от Эн’сутелина. Он видел, как в его лабораторию прибегали разные заболевшие, ища лекарства от этой жуткой хвори. И благодаря этому они с Танетайном сумели разработать специальное средство, которое помогает дышать в этом мареве. Формула не очень проста и требует долгих и точных манипуляций. Важно сохранять последовательность действий, а также строгую герметичность. В результате всех этих сложных процедур смесь вещества начинает испаряться. И её можно использоваться вместо воздуха. Разработка была экспериментальная, поэтому Константин, по сути, будет испытывать её на себе, когда ступит в восточную часть Эт’сидиана. Несмотря на то, что ему очень хотелось покинуть лабораторию незаметно для Танетайна, всё же ему это не удалось. Наставник заметил неладное в поведении своего друга и стал расспрашивать его. Константин, поняв, что увильнуть от разговора у него не получится, решил всё рассказать. Так как пожилой алхимик был для него самым близким человеком, он разговаривал с ним мягко, однако ж настроился быть твёрдым, если тот примется его отговаривать. Услышав желание своего молодого друга, он заметно погрустнел и отвечал: «А я-то думал, что оставлю свою лабораторию тебе в наследство. Несмотря на твою предрасположенность к тёмным искусствам, из тебя получился хороший светлый алхимик. Что ж, придётся продавать своё дело сурану и смотреть, как он превращает мою лабораторию в очередной трактир или публичный дом» Ученик ему отвечал: «Тайн, ты всегда будешь моим другом, ведь ты заменил мне отца. Я бесконечно благодарен тебе за то, что ты сделал для меня. Но ты же знаешь, что у меня другой путь, что я был рождён для того, чтобы стать некромантом. И добраться до лича – это единственный мой шанс. Будь уверен: я стану чернокнижником. И тогда я приду за тобой, чтобы даровать тебе высшую жизнь» - «Нет, мой друг. Я не рождён под лунным сиянием. Предназначение не выбирало для меня тёмный путь, поэтому я не могу принять твоё приглашение. Тьма пугает меня. И стать нежитью мне совсем не хочется» - «Тебя пугает тьма, потому что ты состарился. Когда ты обретёшь новое рождение, никакие страхи больше не будут управлять тобой» - «Нет, послушай, Константин. Я хочу спокойно умереть, будучи уверенным в том, что после этого меня никто не поднимет из могилы и не заставит причинять боль живым. Обещай мне, что не придёшь ко мне, когда я умру» - «Но Тайн! Разве ты готов закрыть глаза и больше никогда не очнуться? Разве ты не боишься того, что ты перестанешь существовать, что ты даже будешь не способен осознать своё несуществование? Когда я только задумываюсь над этим, меня бросает в пот. Во мне рождается какое-то жуткое безумие. Мне хочется кричать и покончить с собой прямо сейчас. Да эту бурю потом непросто усмирить. Ты что, разве никогда не представлял этого?» - «Представлял. И я так же боюсь этого. Но твоё ремесло ещё страшнее» Константин изумился этому. И всё же попытался вразумить своего друга. Однако это лишь привело к тому, что он разругался с ним и поспешил покинуть место, которое раньше было ему домом. Быстрым шагом отдаляясь от лаборатории Танетайна, он пребывал в недоумении от того, почему этот сошедший с ума алхимик отказался от его предложения? Ведь преимущество вечности перед тлением настолько очевидное, что никто, будучи в здравом рассудке, не откажется от такого заманчивого предложения. Да Константин готов был сам отдать за такую возможность всё, что имел. И ведь он даже не подозревал, что именно так и делает каждый некромант. За своё бессмертие они платят своей сущностью. Знания некромантии их самих превращают в нежить. Ведь, как уже говорилось, зелёное пламя смерти убивает живых, воскрешает мёртвых и усиливает бессмертных. А если усиливает, то, значит, и не причиняет вреда. Чтобы стать некромантом и не бояться своей же магии, нужно стать не её адептом, а её слугой. Но, конечно же, некромант – это не целиком нежить. Человеческое мышление остаётся. Но первые шаги начинаются с мировоззрения. Оно отличное от мировоззрения живых существ. И вот некромантский взгляд на мир и жизнь у Константина уже практически сформирован. Осталось лишь принять магические изменения.