Ледяной поход генерала Корнилова - Андрей Юрьевич Петухов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С фронта, вдоль железной дороги, основной ударной силой являлись бронепоезда красных, на которых были установлены морские дальнобойные орудия. «Имевшиеся в отряде трехдюймовые пушки не могли состязаться с шестидюймовыми морскими дальнобойными орудиями бронепоездов, – отмечал А. Ф. Долгополов. – При отступлении подрывной взвод Корниловцев методично взрывал все мосты, водосточные трубы, рельсы и стрелки. Красные, заняв местность, в спешном порядке чинили мосты, заменяли рельсы. Ночью небольшие отряды добровольцев пробирались в тыл большевиков и взрывали все исправленное»[32]. Быстро оценив обстановку, красные стали организовывать засады у мостов. Неудачные вылазки в свою очередь заставили добровольцев изменить свою тактику. Перед порчей железной дороги и мостов они сначала выявляли и уничтожали вражеские заставы.
Таким образом, фронтальные удары добровольцы отбивали, однако слишком неравный расклад сил не оставлял им шансов на успех, хотя и давал возможность выиграть время в надежде получить новое подкрепление из Ростова. Но время шло, а помощь не приходила. Измотанные в бесконечных боях одни и те же малочисленные добровольческие части пожарным порядком перебрасывались на наиболее опасный участок фронта – то под Новочеркасск, то в Батайск, то на Таганрогское направление. Возвращавшиеся с фронта казачьи полки чаще всего держали нейтралитет или переходили на сторону революционных войск. Казачьи дружины, сформированные в станицах, как правило, не проявляли стойкости. После первого же неудачного боя они, как правило, бросали фронт и расходились по домам.
Правый фланг добровольцев, ввиду малочисленности отряда, оказался почти совершенно открытым. Этим и воспользовались Р. Ф. Сиверс и В. А. Антонов-Овсеенко. План их действий сводился к следующему – крупными кавалерийскими частями глубоко обойти правый фланг полковника Кутепова и отрезать его части от Ростова, затем общими усилиями армии намертво прижать добровольцев дугой фронта к Азовскому морю и сбросить на лёд.
Стараниями В. А. Антонова-Овсеенко части Р. Ф. Сиверса активно пополнялись всё новыми и новыми отрядами солдат-фронтовиков, рабочих центральных районов страны и местных красноармейских формирований. «Я был весьма озабочен скорейшим сосредоточением сил для стремительного удара к Ростову, – свидетельствовал В. А. Антонова-Овсеенко, – пока калединщина не выпуталась из внутридонских смут. Всюду разослал я требования о спешной присылке подкреплений… Всего от Кудинского явились – отряд Московской красной гвардии (д-ра Знаменского) до 200 чел. с парой пулемётов, Рославльский отряд (до 200 чел. при 2 орудиях), “Железный батальон” и мортирная батарея (в 2 орудия) … Куда большее значение имели подкрепления, прибывающие с Северного фронта. Прибыли к 1 февраля 435-й Ямбургский пехотный полк, 2 февраля 3-й латышский Вяземский полк (до 400 штыков), 3 февраля 18-й Сибирский стрелковый полк, затем 13-й тяжёлый артдивизион (3 батареи по 4 орудия) и 5-я Сибирская артбригада (4 батареи), последняя подтянулась только к 20 февраля. Из технических частей прибыли 2 роты 12 железнодорожного и одна 24-го батальонов, прожекторная команда (направлена к Сиверсу), под конец – даже понтонный батальон, так и не использованный»[33]. В середине января белые оценивали силы противника уже в 10 000 бойцов. Продолжая их наращивать для удара по Ростову, к началу февраля красное командование по некоторым оценкам довело численность войск Р. Ф. Сиверса до 20 000 штыков и сабель.
«С северо-запада двигалась армия Сиверса (бывшего прапорщика), – писал А. Ф. Долгополов, – состоявшая из: 3-го Курземского и 6-го Тукумского латышских стрелковых полков; двух Интернациональных бригад, в которые входили военнопленные немцы и мадьяры, китайцы, латыши и балтийские матросы; отрядов петроградских рабочих; кавалерии – 1000 сабель; двух бронепоездов – 10 тяжелых и 32 легких орудия. 10 000 вооруженных рабочих присоединились к Сиверсу после захвата Таганрога»[34].
Этой группировке противостоял всё тот же отряд полковника Кутепова. Если силы красных постоянно наращивались, то численность добровольцев практически не менялась. На это указывает одна из сводок полковника Кутепова в штаб Добровольческой армии: «Наличный состав отряда – 265, убитых 2, раненых 6; немедленно прислать трехдюймовых снарядов, патронов и динамита. Красные беспрерывно заходят с севера. Идут упорные бои»[35].
Весь отряд помещался в одном поезде, состоявшем из 12 пассажирских вагонов, нескольких товарных и одной платформы с двумя трёхдюймовыми орудиями. В поезде находились все запасы оружия и продовольствия. Ели и спали добровольцы в вагонах. Кормили их экономно – продовольствия не хватало. Утром чаепитие с двумя кусками сахара и ломтем хлеба, в обед – борщ с мясом, а вечером чай с хлебом. Поезд и железнодорожная станция являлись главными целями красной артиллерии, но, к счастью, не случилось ни одного попадания.
Лобовые массированные атаки не приносили красным заметного успеха. У красных появилась регулярная конница, крупные части бывшей 4-й кавалерийской дивизии. Слабые партизанские отряды и сотня полковника Гершельмана в 50 шашек, прикрывавшие правое крыло, не могли противостоять этой силе. Используя преимущество в кавалерии, красные легко обошли добровольческий отряд с северо-востока и заставили полковника Кутепова, избегая глубокого охвата, к 27 января (9 февраля) оставить линию станции Бессергеновки и отойти на 10 вёрст на восток, к станции Морская.
При отходе со станции Бессергеновка весь отряд полковника Кутепова чуть было не погиб из-за предательства машиниста. Перед бегством с паровоза он потушил огонь в топке и испортил тормоз Вестингауза. Однако среди добровольцев нашлось несколько человек, кое-что понимавших в деле управления паровозом. Кое-как они развели огонь в топке, бросив в неё горящую паклю. Раздался хлопок, сопровождавшийся вспышкой. При этом экспериментаторы отделались лёгким испугом и обожжёнными руками и бровями. Но на этом их приключения не закончились.
Развели пары, и выяснилось, что на исходе вода и нефть – паровоз ходил на нефти. Испорченные тормоза не позволяли правильно пристроиться к водоналивному крану. После многих попыток всё же наполнили бак водой. Гораздо сложнее оказалось восполнить потребность в нефти. Приспособлений для её наливки на станции не оказалось, ведь паровозы Юго-Восточной железной дороги двигались на угле. Разыскали на запасном пути полную цистерну с нефтью. Человек сорок облепили её и перекатили на соседний с паровозом путь.
Наступила ночь. Из штаба то и дело прибегали адъютанты с требованием ускорить подготовку к отступлению. Нефть наливали вручную, передавая вёдра по цепочке. Уже глубокой ночью осторожно стали подгонять паровоз к поезду для прицепки вагонов. Из-за испорченных тормозов и неопытности «механиков» не обошлось без курьёза, «…как ни старались “механики”, –
