Наследница старой башни (СИ) - Ром Полина

-- Первые-то дни все плакала и плакала… А потом вот замолчала. Да так и не разговаривает. И есть не просит, и пить. Что и делать с ней, ума не приложу!

Леста, придерживая меня за локоть, часто и согласно закивала головой и с жалостью добавила:

-- И ведь не боится мужа-то! Против воли его все и делает!

-- И-и-их… -- безнадежно махнула пухлой распаренной рукой Рена. – Оне так и не просыхают, как приехали. Кажинный день новый бочонок открываем, а к вечеру уже и пусто. А эта… -- она торопливо оглянулась на остальных работниц, занятых своими делами, и зашептала: -- Вчерась посылала опять за вином в город. Цельную подводу привезли. Этак ему никакой дохтур не поможет.

Баронесса Белинда фон Розер действительно была моей сестрой. Двоюродной. Мои родители умерли давно, и я росла на правах воспитанницы в доме ее матери-вдовы, госпожи Нюре.

Там к Любаве и приставили в качестве служанки Лесту. Семья была небогатая, но вполне почтенная. У Любавы было свое приданое, пусть и не большое, так что обе девицы могли рассчитывать на приличный брак.

В семнадцать Любавиных лет нас, сестёр, возили на бал в герцогский город Энкерт, где и представили добропорядочным холостякам. Семнадцать здесь – возраст замужества.

Чем уж настоящая Любава вскружила голову барону Розеру и его младшему брату, я не узнала. Но посватались к ней оба почти одновременно. Белинда, которая была на два года старше, посчитала это личным оскорблением. С тех пор мира между сестрами не было. Хотя Леста утверждает, что и раньше его не было.

-- Если бы не госпожа Нюре, она бы вас поедом съела! Только матушка ейна и могла хуч как-то в вожжах держать эту стервь. Строгого нраву была женщина, земля ей пухом, – Леста «перекрестилась» на местный манер, и мы продолжили беседу.

Самое же обидное для сестрицы было то, что ее саму никто и вовсе в том году не сватал: она славилась по всем соседям склочным нравом. Да и в предыдущем году с брачными планами обращался только один нетитулованный дворянин. Слишком бедный, чтобы госпожа Нюре могла всерьез рассмотреть это предложение.

Почтенная вдова была в ужасе от того, что дочь её третий сезон никто замуж не берет, и, понимая, что еще год-два, и Белинда вполне может получить статус старой девы, выставила женихам условие: один женится на Любаве, а второй берет в жены Белинду. Иначе пригрозила отказать обоим. Кто знает, как уж там договаривались между собой братья, но в один день оба пришли с разговором к девушке.

Любава выбрала старшего брата, барона фон Розера, за что Белинда возненавидела ее совсем уж люто. Младший, господин Варуш Розер, к сожалению, был простым дворянином и гораздо менее богатым. Однако слово свое он сдержал, и в один день сыграли две свадьбы.

А вот потом и началось самое интересное. Кто знает, что наговорила Белинда барону, только буквально с первого дня, точнее, с первой брачной ночи, у новоиспеченной баронессы и ее мужа начались ссоры.

-- Я ить сама видала, как она после венчания, аккурат перед пиром, слезинки утирает и так-то мужу вашему соловьем разливается-рассказывает… А он стоит, сердешный, бледный весь… Хто знает, чегось наплела, а только сдается мне, ить бесплодной она вас объявила. Он и то потом сколь попрекал, даже и прислуги не стесняясь, что ребеночка нет и не будет. Только и поутих малость, когда живот уже у вас видать стало… Неужли не помните?!

-- Плохо помню, Леста. Все, что до родов, как в тумане дурном.

-- Ну, оно ить и не удивительно даже. У вас еще память то похужела, как он первый раз вас поколотил… Ну, ить сейчас-то всяко полегче будет.

Да, такие сведения у меня уже тоже были. Жили барон фон Розер с баронессой как кошка с собакой. Месяца через три после свадьбы он завел любовницу в городе, которую сразу и обрюхатил. Женщина умерла родами, а девочку он притащил в замок, заявив жене, что был бы мальчишка, объявил бы его наследником и в род ввел бы.

Муж частенько поднимал на Любаву руку, а еще через пару лет начал заглядывать на дно бутылки. Потише стал себя вести с третьего-четвёртого месяца беременности жены, но пить не бросил – привык уже. Конец этого брака был вполне предсказуем. Барон допился до белой горячки и покинул этот мир, так и не дождавшись родов супруги.

Наследовать его титул должен ближайший родственник, младший брат, Варуш Розер, теперь уже – барон Варуш фон Розер. Это автоматом делало Белинду баронессой.

Из плюсов в этой ситуации было то, что нынешний барон брата покойного очень любил и для дочки его готов был на многое. Если она останется у него на глазах. Как и многие алкоголики, он забыл бы о ее существовании достаточно быстро. Именно поэтому Белинда и старалась удалить девочку.

-- Конюхи сказывают, пока в городе они жили, да пока она дочек-то рожала, ить пить не дозволяла ему! А как старшой-то брат слег, сама ить стала наливать! Он, сказывают, всегда не дурак выпить был, но как-то ить в разуме оставалси. А тут, светлая госпожа, сами видеть изволите, – Леста безнадежно махнула рукой. – Я ить так думаю: покудова мы с вами туточки, она барона ить так и будет поить. А как съедем, так в ум-то и приведет. Только нам с того никакого прибытку. Так что уезжать нужно, покуль она до сундуков ваших не добралась.

Именно поэтому я и беседовала с Белиндой, пытаясь вырвать у нее как можно больше. Я уже поняла, что дело даже не в ее жадности, а в том, что сестру свою она сильно недолюбливает.

Ничего, скоро вся эта Санта-Барбара закончится, я устроюсь в своем вдовьем доме, а уж там не пропаду. А девочку я, пожалуй, заберу при любом раскладе. И мне не так тоскливо станет, да и ей всяко лучше будет, чем здесь. Главное, смотреть сейчас в глаза сестрице и хладнокровно повторять:

-- Не вздумай орать. Останешься с ребенком на руках, а я еще и соседей научу приезжать в гости и проверять, как к признанной бароном девочке относятся. Ну, а если твой муж захочет обделить своих дочерей в пользу сиротки, для меня вообще праздник будет. И решай быстрее, мне надоело смотреть, как ты пятнами идешь от злости. Тебя они, знаешь ли, вовсе не красят!

Глава 9

Барона Варуша фон Розера я увидела первый раз на чтении завещания. Выглядел мужчина не слишком хорошо, прямо скажем. В нем не было ни одной яркой черты. Рыхлый блондин с желтоватыми, редеющими надо лбом волосами.

Мутный с похмелья взгляд, красные белки, тяжелые мешки под глазами, весь какой-то помятый и невнятный. Под длинным отечным носом, ровно до кончика вялого подбородка уныло свисали серовато-желтые усы. Невысокий рост и приличное пузцо тоже красоты не добавляли. От него шел отчетливый и мощный перегарный выхлоп.

Само чтение проходило в одной из комнат замка, куда отвела меня Леста. Горел камин, чуть пахло дымком и какими-то благовониями, в окно било довольно яркое солнце. Люди входили молчаливо и устраивались вокруг стола, где помощник мэтра раскладывал из своего деревянного ящика какие-то бумаги, мешочки и устанавливал чернильницу с перьями. Каждое он проверил и одно даже подточил маленьким ножичком.

Кроме членов семьи присутствовали и старшие слуги, и пожилой спокойный мужчина, которого я сочла священником. На нем была длинная коричневая хламида и белоснежная налобная повязка, на груди небольшой золоченый крест, почти такой, как и наши. Он кивнул мне, как старой знакомой и осенил местным крестом. Еще один персонаж – ближайший сосед-барон, как выяснилось в дальнейшем. Он поклонился и мгновенно потерял ко мне интерес.