Наследница старой башни (СИ) - Ром Полина

Раздался громкий стук, дверь распахнулась и, просунув голову в щель, какая-то женщина позвала:

-- Леста, старшая сказала, чтобы ты мне помогла в Северной башне комнату намыть. Пойдем живее, у меня еще работы полно.

-- Тише ты, оглашенная! – шепотом зашипела на нее моя служанка. – У больной ить в комнате голосишь, а ровно как на рынке! Ступай, иду я уже…

Она подошла ко мне, но я успела закрыть глаза. Секунду постояв и убедившись, что со мной все в порядке, женщина ушла.

«Ну вот, уже легче. Её зовут Леста. Не забыть бы только.».

Я лежала и размышляла о том, как построить с ней разговор, чтобы не выдать себя. Примерно через час заглянул толстяк. Опять с важным видом подержал меня за запястье и дал выпить стакан какого-то травяного пойла, не забыв многозначительно добавить, что готовил его сам, лично.

Питье я выпила, хотя оно и горчило изрядно, лекарь ушел, а я начала со страхом прислушиваться к своим ощущениям. Не тошнит ли? Не появились ли боли в желудке? Но все было нормально, и я продремала еще пару часов до возвращения Лесты.

Она принесла поднос с обедом, но есть в постели я отказалась.

-- Леста, если я не начну вставать понемногу, будет только хуже.

-- Да ить вы еще слабенькая совсем, госпожа Любава!

-- Я не хочу есть в постели, – кроме всего прочего я хотела хотя бы выглянуть в окно. Все же там совершенно новый, неизвестный мне мир. С ума сойти – целый мир!

Служанке пришлось смириться с моим капризом, хотя она и бубнила что-то себе под нос, что-то неодобрительное. Леста на минуту вышла в дверь, ту, за кроватью, и вернулась со странным одеянием. Что-то вроде запашного халата, но из плотной ткани, да еще и подбитый внутри потертым мехом. Весила одежка как советское зимнее пальто на ватине, не меньше.

Впрочем, это было совсем не лишним: по комнате гуляли мерзкие сквозняки. От окна основательно дуло, а на каменном подоконнике скопилась в лужице вода. Стекло в один слой – плохая защита от холода и конденсата. Похоже, как бороться с конденсатом здесь не знают, потому подоконник сделан чуть вогнутым, чтобы вода на пол не капала.

Я потерла ладонью один из мутных квадратов стекла и увидела, что на улице, пожалуй, самое начало весны. Огромный двор обнесен высоченной каменной стеной и покрыт коростой грязного растоптанного снега. Там снуют люди, много людей. Вдоль стены располагаются какие-то непонятные строения. На дома они не слишком похожи. Может быть, мастерские? Весь остальной мир находится за стеной. Ладно, остальное можно и позднее узнать, а то вон Леста уже ворчит, что еда стынет.

На обед мне подали тарелку ассорти из мясной и сырной нарезки, большую чашку горячего бульона, два вареных яйца, корзинку с горячими булочками и небольшую зажаристую птичку, фаршированную рисом и кусочками яблок. Кстати, оказалось довольно вкусно. На отдельной тарелочке лежала чуть привядшая зимняя груша.

-- Ты ела уже?

-- От посуду на кухню понесу, тогда и поем. Весь обед я не осилила, а уж вареные яйца и вовсе показались мне излишеством, но я заметила, как на них смотрит Леста и предложила:

-- Если хочешь, забери их себе. Я уже сыта, и больше не съем. Булочки будешь?

Она слегка поклонилась и с достоинством ответила:

-- Благодарствую, госпожа Любава.

И булочки, и яйца исчезли в больших карманах фартука, а служанка, подхватив поднос, ушла. Я осталась сидеть за столом, размышляя, как обидно, что никакой памяти тела, как все прочие попаданки, я не получила. Язык понимаю, и за это спасибо. Впрочем, долго жалеть о несбыточном не получилось: дверь распахнулась без стука, и в комнату по-хозяйски ввалилась моя «сестра».

Может, я и выглядела слабой и больной, может, и потеряла много крови, но размазней по характеру я отродясь не была.

-- Тебя не учили, что входить без стука неприлично?

-- Что-о-о?! Да ты… -- «вспыхнула» блондинка, но на удивление быстро взяла себя в руки: -- Ты здесь теперь не хозяйка! Или забыла, что твой муженек подох?!

-- Думаю, что мэтр Фонкер придерживается другого мнения, – холодно сказала я. И попала в точку: она разозлилась снова и даже покраснела немного.

-- Это все формальности, и ты это прекрасно знаешь! Ребеночек твой помер, – торжествующе добавила она. – Так что барон теперь – Варуш! А баронесса – я! Ты всего лишь нищая вдова, – и уставилась на меня, ожидая ответа.

Ну, что-то вроде этого я и предполагала, когда раздумывала обо всей истории. И про ребенка мне Леста уже говорила. Жаль малыша, но не от меня все зависело. Точнее, от меня ничего не зависело, меня тут просто не было. Но теперь-то я здесь, я в своем уме и прекрасно могу сложить два и два. Нищая я там или нет, а чем-то этой девице мешаю.

Даже если допустить, что история с попыткой отравления мне действительно померещилась со страху, то, в любом случае, не просто так она сюда заявилась. Как бы еще понять, чего она хочет? Но пока я молчала и слегка улыбалась, глядя в пылающий камин.

Если родственница пришла с каким-то условием или предложением, пусть высказывается сама. А если просто позлословить и попинать поверженную соперницу, да и пусть. Мне от этого ни жарко, ни холодно, а она может что-то важное или полезное сказать. Потому, сев поудобнее, я продолжала изображать удовольствие и расслабленность.

Не получив ответа, блондинка, кажется, немного обеспокоилась:

-- Что молчишь?! Знаешь, что я права, и ты в замке только до чтения завещания. Как прочтут, так и вылетишь отсюда.

-- Прочтут, когда я поправлюсь? – с улыбкой уточнила я и отправилась к постели: -- Кстати, я себя чувствую очень-очень плохо! И могу занимать эту постель еще не один день. Пожалуй, я такая хрупкая, что и до весны пролежу. Мое от меня никуда не уйдет, а торопиться мне, признаться, некуда, дорогая моя сестрица.

Глава 6

-- Что-то больно ты резва для умирающей… – прилетело мне в спину.

-- А мне терять нечего, – спокойно ответила я и улеглась, накрываясь одеялом.

Судя по всему, есть у нее ко мне какое-то дело. Хотела она взять нахрапом, но не получилось. Пусть теперь думает, как изложить. А я поторгуюсь. В лихие девяностые чему только не пришлось научиться: справлюсь. Главное, меньше говорить, больше слушать.

Блондинка оказалась весьма крепким соперником: не просто наглая, хитрая и беспринципная, но еще и быстро соображающая.

-- Ла-а-адно… -- протянула она, на мгновение замолчала, задумавшись, а потом решительно отправилась к столу и подтащила стул к кровати так, чтобы, сев, видеть мое лицо.

-- Я хочу, чтобы ты забрала с собой эту тварь, – спокойно заявила она.

Ого! Хотела бы я еще знать, кто она – эта самая тварь? О ком говорит девица? Разумеется, я никак не могла ее воспринимать как настоящую сестру, но если здесь мы родственники, может быть, она говорит о нашей матери? Или о третьей сестре? Как бы понять-то? И отвечать ведь что-то нужно, я не могу до бесконечности делать вид, что размышляю! Я сделала лицо пожестче, уж насколько смогла, и ответила вопросом: