Шекспировские Чтения, 1978 - Уильям Шекспир

----

Дудочка-свирель. Фортуна, Минотавр, Купидон - отбились от других.

Лошади - белые с большими крыльями (как на каких-то церемониях).

Геркулес - прямо из цирка. Начало - рапид, фургон плывет по воде.

----

Геркулес дает Орландо свою силу, Купидон посылает стрелу (может быть без предметов, как мимы).

Талия и Мельпомена дают Розалинде искусство перевоплощения.

----

У Розалинды веселое и легкое воображение.

Игровой человек.

Изобретатель веселья.

Артистка-выдумщица.

Карнавальное начало.

Они разыгрывают переодевание. Это игра. Несколько масок.

----

В лес входят постепенно. Лес открывает двери добрым людям. Добрые звери приветствуют их.

О любви - фантастичнее! Появляются фигуры. Звери подслушивают влюбленных. Важные жуки. Рыбы приплывают к берегу.

Лес осенний, но когда любовные сцены, он опять делается зеленым.

Действие во время купания. Озеро? Части леса. Вдруг пустыня. Жак пародия на хиппи.

----

В фургоне - вся бутафория чудес, волшебства и магии. Бенгальский огонь и фокусник, вытаскивающий из цилиндра все нужное.

----

Целый мир елизаветинских эмблем и аллегорий.

Рука с глазами на ладони.

Летящие в огне короны, тиары, скипетры.

Суета сует (песочные часы). Какое-то действие негодяев (усыпление с погоней) на время пересыпания песка.

После колдовства у богов появляется карта места действия (The Elizab., p. 56, 75) {Nicoll A. The Elizabethans. Cambridge, 1957.}.

Богиня тычет пальцем - и попадает (в реальном уже плане!) в свинью.

Интонацию дает резкое смещение двух этих планов.

Или "трамвай богов" (The Globe Restored, рис. 30, 31, 37, 40 {Hodges C. The Globe Restored. New York, 1968.}).

На балагане богов написаны знаки зодиака (The Elizabethans, p. 17).

Их потешное колдовство и магия (от скуки).

Комедийное переложение ведьм в "Макбете".

Орландо - на верхушке дерева - адресует свои стихи им. Боги - ценители поэзии - не в большом восторге.

У богов маленький пес. Диана Охотница (?)

На облучке седое, беззубое Время.

Или крылатая дева трубит в трубу (The Elizab., p. 153).

Если ставить в театре, то в фургон запряжен единорог.

----

Начало: страшный скрип, понукание лошади. Тышлеровский мир? Варфоломеевская ярмарка.

Осень. Горечь эмиграции.

Арденнский лес - герой: с ним разговаривают - он отвечает; летят осенние листья.

----

Из леса можно выйти в пустыню Давид-Гореджа {Местность в Грузии, где первоначально предполагалось снимать "Короля Лира".}. Можно попасть и на поля фантастических цветов.

----

"Эмигрантская" линия иногда иронична.

----

Шут - Ярвет. Волосы Церепа {Цирковой актер, играл в "Женитьбе", постановке Г. Козинцева и Л. Трауберга в 1922 г.}. Волосы встают дыбом. Едет за ними на колесе.

----

Лукаво-иронично-печальный тон.

Не верхом ли они приезжают? Или в тележке, которой правит шут.

----

Есть какая-то веселая компания духов. Фортуна на колесе. Кто еще может быть? Вроде комических вещих сестер. Они поджидают их у входа в лес. Амур деревенский малый - натягивает лук. Розалинда подпрыгивает, вопит от боли, и сразу - от радости. Чудаки - боги.

----

Это все колеблется между очень красивым сном и очень печальной реальностью.

Лес во все времена года.

Улетают птицы.

Им всем холодно: герцог и его общество сидят, накрывшись одеялами.

Нужно уничтожить шаблон веселого "Робин Гуда".

----

Лес.

М. б., выход на кладбище? руины? реку? Пустыню, так же невозможную, как лев в Арденнском лесу.

В этот осенний лес являются компанией сами боги и богини, наблюдая за смертными.

----

Вельможи вовсе не в восторге от жизни изгнанников. Монолог герцога (II, 1) - сопротивление, а не апофеоз. Нужно уничтожить и тень всех этих пажей, охотников с перышками в шляпах.

----

Стихи Вознесенского о бобрах {"Бобровый плач" (1973).}.

----

Лес. Отставший раненый олень. Пробегает стадо.

Жак. Бегите мимо, жирные мещане! и т. д. (II, 1).

----

Лес - зима. М. б., пошел снег.

----

Босые ноги девушки катят колесо. Движение напоминает то же, что делают дети, мчащиеся на самокате.

Пыль из-под ног. Тихая веселая песенка - с аккомпанементом на свирели. Крутится, катится маленькое деревянное колесо.

И качается лук и стрелы в колчане за спиной ребенка. В ритме той же песенки танцует, двигаясь вперед, ребенок (пока видны только его спина, руки).

Качаются весы в женской руке. Тот же ритм, то же движение.

Боги древности в своих античных туниках, с эмблемами-аллегориями в руках, пританцовывая, идут по дороге.

Это час, когда мир спит.

Спит стража у пограничных столбов.

Спит в кровати под балдахином герцог.

Спят девушки-подруги Розалинда и Селия.

Спит на соломе Орландо.

Боги, пританцовывая, заглядывают в окна, проходят мимо селений, замков. Танцуют свой танец.

Спит земля. Легкий туман вьется над землей. Боги и богини останавливаются во дворе замка. Они, так же танцуя, сговариваются. Купидон в нем нет ничего божественного - это здоровый, деревенского вида ребенок, веснушчатый, загорелый, курносый, то, что называется чумазый, весело подпрыгивает в воздух, выделывает какой-то вензель ногами и вынимает из колчана стрелу. Боги составляют какой-то гороскоп.

Кричит петух, кто-то чихает. Женщина в тунике ,на колесе - Фортуна дает знак, и боги, вслед за Фортуной, катящейся на своем колесе, устремляются вдаль. Оживает, просыпается мир. Кашель, хмурые проклятия, стоны. Это невеселая земля.

И сразу Орландо кричит.

А пока спускают босые ноги с кровати две очаровательные девушки. Розалинда обращает внимание на что-то непривычное, торчащее в деревянной колонне кровати. Подходит Селия. Они вытаскивают стрелу, с удивлением оглядываются: откуда она могла сюда залететь?..

----

Эти боги разыгрывают свою дурацкую пастораль поперек совершенно реальных событий. И когда они укатывают дальше, все движется в том же реальном и достаточно мрачном порядке.

Пастораль врывается в реальность. Но не превращает реальность в пастораль! Скорее наоборот, она становится еще непригляднее от такого явно невозможного соседства.

Ну, а мораль пасторали? Все же она есть: единственное, что неподвластно этой злобной, холодной, хмурой реальности, - любовь, человеческие чувства. Двое, превращающиеся в единое, слитное, прекрасное, мудрое, гордое существо.

Конец: Розалинда и Орландо уходят из леса. (Так же, как конец "Бури".)

----

Орландо приручает оленя - рассказывает ему о своей любви. Орландо поэт. Довольно нелепый парень, а не герой. Олег? {Олег Даль - актер театра и кино.}

----

Любовь заставляет забыть о реальности. А она есть - рядом! Хрупкость, незащищенность Розалинды.

----

Орландо кричит птицам, зверям: Роза-лин-да! И отвечают пестрые олени, даже мрачный бизон басит: Рррозаллинда.

Орландо вырезает "Розалинда" на самом верху огромного дуба.

Разговор о любви с небом.

----

Нежность, слова о любви, а пока по Арденнскому лесу рыщут стражники. Собаки - дикие волкодавы - берут след, но он теряется у воды.

Орландо и Розалинда знают об этой погоне! На них движется облава.

----

Расцветают цветы, из-за деревьев высовываются влажные морды добрых зверей.

Идет снег. Туман. Лес голый, на ветру. Летят последние листья.

----

Видимо, я могу поставить нечто между "Как вам это угодно" и "Бурей".

Какая там к черту пастораль и идиллия.

Это пьеса об эмиграции. О тоске жизни на чужбине, а вовсе не об утопии.

Изгнанники. Бездомные. Гонимые ветром.

Спасение от холода, дождя, бездомности - ПОЭЗИЯ, ЛЮБОВЬ.

----

Вопреки атмосфере! Никакой идиллии, пасторали.

----

У меня все хорошо до того, пока игра любви не вытесняет у Шекспира все.

----Старый герцог. Привет вам! Ну, за дело! Я не стану

Покамест вам расспросами мешать.

Эй, музыки! - А вы, кузен, нам спойте!

{Акт II, сц. 7.}

Холод. Стужа.

Пир во время чумы.

----

Сыщики ищут, выслеживают любовь.

Собаками травят любовь.

----

Вот что важно. Нужно контрапунктом ввести в пасторальные сцены реально-жестокие, грубые; хамы идут, хамье рыщет, точат ножи на любовь.

----

Нужно знать меру реальности, натурального (осенний лес, оборванные костюмы).

Тут есть и яркость пятен (шута). Но все обдрипанные, заросшие.

Это и утопия, и пародия, и карнавал (крохотная частица).

Нужно натуралистически показать их путешествие по лесу. Перипетии бегства - не в шутку. Собаки. Преследователи. Так, чтобы был правдив Орландо с мечом у стола.

----Орландо. Стойте! Довольно есть! Жак. Да я не начал... Орландо. И не начнешь, пока нужда не будет

Насыщена!

Одичал. Нужна долгая предыстория. Орландо. ...О, если вы дни лучшие знавали,

Когда-нибудь слыхали звон церковный,

Когда-нибудь делили пищу с другом,

Когда-нибудь слезу смахнули с глаз,

Встречали жалость и жалели сами,

Пусть ваша кротость будет мне поддержкой;