Последняя жемчужина - Лия Флеминг

– А мне нет, неужели ты не понимаешь? Я не хочу всю свою жизнь быть учителем или лесником. Я найду этого пройдоху и верну себе Королеву. Ее место здесь, у реки.

– Ты говоришь ерунду. Это всего лишь жемчужина, красивая жемчужина, но у нее не может быть имени.

– Нет, нет, ты ошибаешься. Королева была для папы живым существом, подарком природы нам. Она родилась в скромной ракушке, которая ее годами вынашивала, чтобы вырастить до такого размера. Не все продается за деньги.

– Да? А откуда бы у нас без них взялись еда и одежда? Из воздуха? Думаешь, я не хочу нового чепца и крепких башмаков, теплых одеял и хорошей еды? Уже ведь осточертела овсяная каша и капустный суп с бараньими шкварками! Пусть мы бедно живем, но у меня есть гордость. Если ты станешь всех расспрашивать, люди захотят узнать, в чем тут дело. Ну а если ты разболтаешь всем, что я продешевила, обо мне все станут судачить, и как мне тогда в церкви смотреть людям в глаза?

– Тебя только это и заботит? – с горечью произнес Джем. – Что другие о нас подумают? Что ж удивительного в том, что отец хотел оставить жемчужину у нас по этой же самой причине. Если люди узнают, что тебе улыбнулась удача, их уже не отвадить от двери твоего дома. Я найду этого англичанина, хоть бы на это ушла вся моя жизнь. Ему не должно это сойти с рук. Клянусь могилой папы, я верну то, что принадлежит мне по праву!

– Ох, сынок, не попал бы ты в беду! Это всего лишь жемчужина, не стоит нам из-за нее ссориться. Садись, поешь супа.

– Я не голоден, – бросил он, внезапно ощутив страшную усталость и безысходность.

Он сел за стол, но был полон решимости найти человека, который забрал его жемчужину. Однажды он отыщет Королеву и все исправит, куда бы его это ни завело. Справедливость должна быть восстановлена. Никому не позволено красть унаследованную им драгоценность.

Невзирая на бурю, Эбен торопился, чтобы поспеть к отправлению поезда до Ньюпорта-на-Тэе, где он собирался сесть на поезд, следующий из Данди в Эдинбург. Теперь, сжавшись от ветра, раскачивающего фонари, он с трудом удерживался на ногах, стоя на перроне под хлещущими струями дождя. Затем состав медленно, со скрипом пополз по мосту через реку Тэй; стало так темно, что почти ничего не было видно вокруг, и казалось, что сам железнодорожный мост со скрежетом качается под ними. Эбен, представляя себе бурлящий поток внизу, крепко прижимал свой жемчуг вместе с пальто к груди. Словно гора свалилась с плеч, когда поезд доехал до противоположного берега. Новый год приближался, так что ему следовало не мешкая делать свои дела в этом городе и ехать дальше на юг. Основную часть добытого он продал по хорошей цене, но с большой жемчужиной расстаться не смог. В Лондоне за нее можно будет получить изрядную сумму, достаточную, чтобы обзавестись недвижимостью. Никому не показывая, Эбен держал ее поближе к сердцу, в надетом на шею мешочке.

Проезжая границу между Шотландией и Англией, он задумался, не будет ли разумнее начать свое дело где-нибудь на севере страны, возможно, в одном из богатых промышленных городов. Лидс, Манчестер, Ливерпуль – во всех этих городах процветала торговля ювелирными изделиями.

Но когда поезд приближался к Йорку, его взору открылись башни Кафедрального собора вдали, эти мощные твердыни, возведенные из серого камня. Они как будто манили его. Мощенные булыжником улицы Йорка дышали древнеримской стариной. Почему бы не обосноваться в этом месте, ведь оно, определенно, ничем не хуже любого другого.

Он арендует помещения. Он уже бывал здесь и знал, что на улицах в окрестностях Кафедрального собора полно дорогих магазинов, внутри городских стен множество роскошных зданий.

Здесь его никто не знает. У него было кое-что в запасе. Он может заняться ремонтом, куплей и продажей столового серебра, а благодаря своей великолепной жемчужине он мог рассчитывать на ссуду для приобретения других драгоценных камней. Неожиданно перед ним открылась его новая жизнь. Как и в Перте, он будет руководствоваться интуицией. Этот богатый город сулил ему солидные барыши. Он улыбнулся и, взяв багаж и свое замечательное пальто, вышел на перрон, где смешался со снующими пассажирами. До него донеслись выкрики продавцов газет: «Катастрофа на мосту через Тэй! Читайте о сотнях погибших при падении поезда в реку…»

Схватив газету, Эбен принялся читать, ощущая, как ухает сердце в груди.

«В воскресенье, 28 декабря, вечерний почтовый поезд сошел с рельсов в результате обрушения стального моста во время бури». При мысли, что он проехал по этому мосту незадолго до того, как он рухнул, у Эбена мурашки побежали по коже. Смерть была так близка! То, что он уехал именно тогда, когда уехал, было невероятным везением. Эбен поплотнее закутал шею теплым шарфом, спасаясь от пронизывающего восточного ветра. Рука коснулась жемчужины, спрятанной на груди, чтобы он мог лишний раз убедиться, что она там. Может быть, эта красавица, став его собственностью, уже оказывает влияние на его судьбу? Возможно, и вправду есть такие жемчужины, что приносят удачу? Вдруг это она привела его в Йорк, где ему суждено разбогатеть?

7

Йорк, 1880 год

Недели проходили одна за другой, миновали месяцы учебы Греты у старого ювелира. Жить у него ей не пришлось. Китти отказалась покинуть дом, пообещав лучше учиться в школе. Мать свыклась с мыслью, что ее старшая дочь проводит время наедине с мистером Абрамсом в его доме, оплачивая обучение работой по хозяйству. Иногда миссис Костелло заходила в гости посмотреть, как у Греты идут дела, и приносила старику своей настойки на бузине.

– Мне не нравится, как вы выглядите, мистер Абрамс, вам следует обратиться к врачу, – говорила она каждый раз, видя его болезненно-серое лицо и сизые губы.

– Со мной все в порядке, миссис Костелло, только я очень-очень занят, – лишь смущенно пожимал плечами мистер Абрамс.

Грета знала, что причина не в этом, хотя у него и было несколько важных заказов на ремонт изделий от частных клиентов и рабочий стол был завален часами, требующими чистки и отладки.

Как-то раз, когда снег побелил тротуары, мистер Абрамс поднялся и стал натягивать пальто, собираясь отнести заказчику часы. Грета полагала, что ему нельзя выходить в такой холод.

– Я сама схожу. Скажете, куда нести? – вызвалась она.

Благодаря вещам, полученным от мистера Абрамса, у нее теперь было платье из плотного сукна, длинное теплое пальто, капор и хорошие перчатки.

– Это юристу, у него офис в Лендале. Мистер Блейк всегда был моим верным клиентом, и починенные часы ему давно уже надо было отнести. Я бы очень не хотел, чтобы этот джентльмен подумал…

Он сел в изнеможении.

– Этого нельзя допустить. Я буду очень благодарен тебе за помощь.

Мистер Абрамс сунул отремонтированные золотые часы в замшевый мешочек.

– Будь аккуратна с ними, моя дорогая, спрячь в карман на переднике и не задерживайся, уже почти стемнело. – Он вздохнул, качая головой. – Думаю, тебе не следует идти в такую даль.

– Я знаю, где это, – сказала она, желая услужить своему учителю.

– Зайдешь, разумеется, через служебный вход, и передай мои извинения. Поспеши, Маргарита. И, пожалуйста, будь осторожна.

– Обязательно, сэр, обещаю. Я мигом. Я знаю короткий путь.

– Нет! Иди только там, где светят фонари. Мне следовало бы самому пойти, но моя несчастная грудь, так давит…

Он помолчал, глядя в окно.

– Может, дождаться окончания шаббата?

– Никогда не откладывайте на завтра то, что можно сделать сегодня, – с улыбкой возразила ему Грета. – Вы мне сами это говорили. Я утром первым делом приду к вам. Вы отдохните возле огня и пообещайте, что вызовите врача, а то опять придет моя мать с ее ужасными горчичными припарками вам на грудь.

Стоял один из тех мартовских морозных дней, когда газовые фонари зажигают еще днем и на многолюдных улицах мелькают тени. Грета была горда тем, что получила это задание. Благодаря работе у мистера Абрамса она была обута в хорошие ботинки, и все их семейство обзавелось зимней одеждой. Теперь она не чувствовала себя оборванкой. С каждым днем она узнавала все больше о нанизывании бусин на нить, о том, как вязать надежные узлы и как проверять жемчуг на наличие изъянов.

На углу Олдуорка она чуть задержалась, глядя на зажженные фонари, но все же решила привычно сократить путь и не идти через рыночную площадь. Она уже дошла до середины узкого переулка, когда кто-то толкнул ее плечом, оттесняя в сторону.

– Смотрите, куда идете! – бросила она.

– Ба, это же Мэгги Костелло! Ходила к своему богачу, значит?

Мальчик, которого она не узнала, снова ее толкнул.

– Что, задрала нос, шлюшка?

– Дай пройти! – выкрикнула она в надежде, что ее кто-нибудь услышит, хоть и знала, что в этом переулке прохожих можно встретить крайне редко.

– Такая красотка должна приторговывать своим товаром. Дай-ка и нам немного попробовать…