Из архива миссис Базиль Э. Франквайлер, самого запутанного в мире - Э. Конигсбург

По сообщению руководства музея искусств Метрополитен, около 100 ООО человек поднялись по центральной лестнице музея, чтобы полюбоваться одним из последних приобретений Метрополитена — статуэткой высотой в 24 дюйма, получившей название «Ангел». Такой интерес к небольшой мраморной скульптуре вызван, во-первых, необыкновенными обстоятельствами ее приобретения и, во- вторых, тем, что автором этой работы может оказаться Микеланджело Буонаротти, один из гениев итальянского Возрождения. Если подтвердится, что «Ангел» действительно является ранней работой Микеланджело, это будет означать, что музей совершил самую выгодную покупку за всю свою историю: «Ангел» был приобретен в прошлом году на аукционе за 225 долларов. Чтобы лучше понять, насколько повезло музею, достаточно упомянуть тот факт, что принц Франц-Иосиф II недавно согласился продать совсем маленькую картину Леонардо да Винчи — другого гения, творившего в ту же эпоху, что и Микеланджело, — за 5 миллионов долларов.

Метрополитен приобрел статуэтку в прошлом году. Один из кураторов музея увидел ее на предварительном просмотре произведений искусства, которым впоследствии предстояло быть выставленными на аукцион в галерее Парк-Берне. Куратор заподозрил, что это может быть работа Микеланджело, то же подозрение возникло и у других сотрудников музея. Однако все они предусмотрительно держали свои догадки при себе, дабы не подогревать интерес конкурентов к заветному лоту. В музее статуэтка была подвергнута тщательнейшему анализу, впроведении которого приняли участие как искусствоведы Метрополитена, так и зарубежные специалисты. Большинство экспертов склоняются к тому, что фигурка ангела была создана около 470 лет назад, когда великому Микеланджело было немногим более двадцати.

На аукцион в Парк- Берне статуэтка попала из коллекции миссис Базиль Э. Франквайлер. По ее словам, эту скульптуру она приобрела незадолго до начала Второй мировой войны у одного коллекционера и искусствоведа, бывшего сотрудника галереи Уффици во Флоренции (Италия). Особняк миссис Франквайлер на 63-й Восточной улице долгое время был одной из главных достопримечательностей Манхэттена благодаря коллекции произведений искусства, считавшейся одной из лучших частных художественных коллекций в западном полушарии. Многие, однако же, полагали, что это не коллекция, а гигантский винегрет, где подлинные ценности перемешаны с обычными безделушками. Три года назад миссис Франквайлер закрыла свою резиденцию на Манхэттене, и с тех пор многие экспонаты из ее коллекции появляются в самых разных галереях и на аукционах.

Мистер Франквайлер, сколотивший в свое время изрядное состояние на кукурузном масле и попкорне, скончался в 1947 году. В настоящее время его вдова, миссис Франквайлер, живет в своем поместье в городе Фармингтоне, штат Коннектикут. Когда-то ее дом был открыт для великих людей из мира искусства, бизнеса и политики; сейчас туда вхожи только ее помощники и близкие друзья. Детей у Франквайлеров нет.

«Вне зависимости от того, подтвердится ли авторство Микеланджело, — заявил вчера нашему корреспонденту представитель музея, — мы чрезвычайно довольны этим приобретением». Хотя Микеланджело Буонаротти прославился в первую очередь росписью Сикстинской капеллы в Риме, он всегда считал себя скульптором. И самым любимым его материалом был мрамор. Действительно ли последнее приобретение музея — один из ранних шедевров великого мастера? Этот вопрос пока остается загадкой для специалистов.

Если бы интересы Эммы были немного шире и она бы начала читать газету с политических новостей на первой странице, а потом перешла бы к продолжению этих новостей на странице двадцать восемь, — то в углу этой самой двадцать восьмой страницы она обнаружила бы совсем маленькую заметку, которая, скорее всего, показалась бы ей небезынтересной. В заметке говорилось о том, что в Гринвиче, штат Коннектикут, в среду пропали сын и дочь мистера и миссис Кинкейд. О письме Эммы к родителям там не было ни слова; зато было сказано, что, когда детей видели в последний раз, на них были стеганые спортивные куртки. (Тоже мне особая примета. Из десяти американских детей девять ходят в стеганых спортивных куртках.) Дальше в заметке говорилось, что у Эммы «темные волосы и миловидное лицо», а у Джимми — «темные волосы и карие глаза». Пропавших детей разыскивает полиция Гринвича, а также соседних городов: Дарьена и Стэмфорда, штат Коннектикут, и Порт-Честера, штат Нью-Йорк. (Видите, Саксонберг, все дело в том, что Эмма слишком легко нашла статью о статуэтке! Ей даже не понадобилось читать первую половину газеты. А ведь в процессе поиска — как я уже не раз вам говорила — человек находит гораздо больше, чем ищет. Не забудьте об этом, когда станете искать что-либо в моем архиве.)

Эмма и Джимми очень внимательно прочли статью про статуэтку, а Эмма — даже дважды, чтобы получше все запомнить. Теперь она точно знала: это не только самая красивая скульптура в мире, но и самая загадочная!

— И все-таки, — заметил Джимми, — двести двадцать пять долларов — не так уж мало. Я, например, таких денег вообще в глаза не видел. Даже если собрать все, что мне надарили на дни рожденья и на Рождество за все девять лет моей жизни, все равно столько не наберется!

— Хорошо, — сказала Эмма. — Вот скажи, два цента с четвертинкой — это много или мало?

— Для меня, может, и много.

— Это точно, — вздохнула Эмма. — Для тебя, может, и много. Но для большинства людей на нашей планете это почти ничего, уж поверь мне. Так вот, если окажется, что эту статуэтку изваял сам Микеланджело, ее цена возрастет с двухсот двадцати пяти долларов до двух миллионов двухсот пятидесяти тысяч. Это как если бы два с четвертью цента внезапно стали стоить двести двадцать пять долларов, понимаешь?

Джимми молчал, переваривая услышанное.

— Когда я вырасту, — сказал он наконец, — я постараюсь всегда точно выяснять, кто что изваял!

А Эмме только того и надо было. Идея, которая мелькнула в ее сознании еще вчера при виде «Ангела» и укрепилась сегодня благодаря статье в газете, в этот миг наконец стала понятна ей самой.

— Джимми! А зачем ждать, когда мы вырастем? Давай начнем прямо сейчас! Ну не узнаем мы все обо всем, что есть в музее, — и пусть. Зато раскроем тайну «Ангела»!

— Так у нас больше не будет экскурсий, как вчера?

— Будут! — убежденно ответила Эмма. — Просто мы не будем узнавать все обо всем. Зато постараемся узнать все о Микеланджело.

Джимми прищелкнул пальцами.

— Эврика! — воскликнул он и победно растопырил обе пятерни.

— Это ты про что? — не поняла Эмма.

— Про отпечатки пальцев, про что же еще! Если статуэтку сделал Микеланджело, значит, на ней остались отпечатки его пальцев.

— Ну и что? Даже если они за пятьсот лет не стерлись — как ты узнаешь, что они принадлежали Микеланджело? Вряд ли он состоял на учете в полиции. А хоть бы и состоял… Может, в те времена полицейские еще не знали, что надо снимать у всех отпечатки.

— Смотри: можно найти отпечатки пальцев на другой скульптуре, которую наверняка сделал Микеланджело. А потом сравнить их с теми, что на «Ангеле». Вдруг они будут точь-в-точь такими же?

Эмма доедала тушеную фасоль, задумчиво разглядывая фотографию «Ангела» в газете.

— Джимми, а тебе не кажется, что она кое на кого похожа? — Она сложила руки на груди и устремила взгляд вдаль.

— Не знаю. У меня нет знакомых ангелов.

— А ты подумай, — Эмма прокашлялась, слегка вздернула подбородок и снова уставилась в пространство. — На одежду, прическу и все такое не смотри. Только на лицо. Никого не напоминает? — Она сунула газету брату под нос и опять застыла в прежней позе.

— Никого, — сказал Джимми, посмотрев на снимок.

— Совсем-совсем?

— Совсем-совсем. — Он снова глянул в газету. — А кого, по-твоему, она должна напоминать?

— Н-не знаю, — Эмма покраснела.

— У тебя что, жар? — спросил Джимми.

— Нет, просто мне кажется, что эта статуэтка похожа на… одну нашу общую знакомую.

— Точно нет жара? А то, я гляжу, ты бредить начала!

Эмма опустила руки и перестала вперять взор в пространство.

— Интересно, кто для нее позировал? — пробормотала она.

— Небось какая-нибудь толстая старушенция. Но резец соскользнул, и получился такой худосочный ангел.

— Джимми, в тебе романтики — как в волке из «Красной Шапочки»!

— Романтика! Да на что мне твоя романтика? Вот разгадывать загадки мне нравится.

— Мне тоже! — заверила брата Эмма. — Но я хочу узнать про этого ангела все-все-все, понимаешь?

— Так что, будем искать отпечатки пальцев?

Эмма задумалась:

— Вряд ли это нам поможет. Но я согласна. С чего-то надо начинать. Вот с отпечатков и начнем. Завтра же!